Три дара любимому

— Мне так хорошо с тобой, так спокойно, — тихо сказала она. — Знаешь, ведь Лиз в итоге сделала для нас доброе дело.

Джаред коротко рассмеялся.

— Думаю, да. Может быть, пригласим ее на крестины?

— Почему бы и нет? — Дейвон приложила руку к животу. — Джаред, наш ребенок будет одним из самых счастливых в мире. Потому что его родители любят друг друга.

— Я знал, что делаю, когда настаивал на том, чтобы мы поженились... просто с самого начала пошел по неверному пути. Теперь я понимаю, что полюбил тебя с первого взгляда, — сказал он. — Когда ты набросилась на меня, как фурия, в том мятом зеленом костюме.

Она прыснула:

— А я приняла тебя за дворецкого.

— Знаешь, что по-настоящему прекрасно? — добавил Джаред. — Ты полюбила меня за то, что я — это я, а не за мои деньги.

— Я полюбила тебя за то, что ты такой упрямый и сексуальный.

— Сексуальный? — Он с невинным видом провел рукой по ее животу и внутренней стороне бедра.

— И ненасытный... Джаред, прекрати!

Он приподнялся на локте, со смехом глядя на нее.

— Ты на самом деле хочешь, чтобы я прекратил?

Она приглашающе шевельнула бедрами.

— Думаю, нам надо наверстать упущенное время... Знаешь, почему еще я люблю тебя? Потому что ты приехал, чтобы разыскать меня.

— Ведь и ты тоже. Ты решила поверить мне и вернулась домой. — Он помедлил. — Дейвон, давай продадим этот дом. Найдем что-нибудь неподалеку от Нью-Йорка, выберем дом вместе, настоящий дом, наш с тобой.

— Рассчитывая, чтобы там хватило места детям, — добавила она, обнимая его за шею.

— Мне кажется, отличная мысль, — сказал Джаред. — И скольким же детям?

— По меньшей мере двоим. — В глазах Дейвон запрыгали веселые огоньки. — В конце концов, мы же обязаны окружить твоего отца и мою мать целой толпой внуков.

— Твоя первая обязанность, — приникая губами к ее груди, проворчал Джаред, — это обратить внимание на то, что делаю я.

— Это не обязанность, Джаред, — ответила Дейвон. — Это наслаждение. Поверь мне.

ЭПИЛОГ

Полгода спустя, стоя у окна в ярких солнечных лучах, Дейвон следила, как Джаред укладывает маленького Брюса Джареда Холта в колыбель. Большие сильные руки Джареда двигались осторожно и ловко. Уже в первые недели он переборол в себе извечный страх молодых отцов причинить малышу боль только тем, что взял его на руки.

Джаред очень любил сына. Это Дейвон поняла с первого взгляда, когда муж впервые взял их ребенка на руки, всего через пять минут после его появления на свет: нежность на лице Джареда, смешанная со счастьем и страхом, заставила горло Дейвон сжаться.

Она только что покормила малыша. Его длинные черные ресницы устало поморгали, потом закрыли большие синие глаза. Его темные волосы резко выделялись на белой мягкой ткани пеленок. Она склонилась к колыбельке, чтобы погладить его по головке, когда услышала за спиной осторожные шаги босых ног. Руки Джареда обняли ее за талию.

— Он такой толстый и счастливый, — сказал он.

— И такой красивый, — добавила она ласково.

— Его мама еще красивее.

Дейвон повернулась к мужу лицом.

— Но я до сих пор не вернулась в прежнюю форму...

Джаред прервал фразу на полуслове поцелуем. Чуть позднее хрипловато сказал:

— Моя дорогая Дейвон, ты можешь быть беременной на девятом месяце, с растяжками на бедрах, и все равно для меня ты будешь самой прекрасной женщиной на земле — ты это понимаешь?

— Правда? — лукаво спросила она.

— Правда, — ответил он, целуя ее шею. — Давай вернемся в постель, и я тебе это докажу.

— У нас мало времени — сегодня приедут Бенсон и Алисия.

Джаред засмеялся, лаская ее бедра под шелком широкого халата.

— Это всего лишь третий по счету их приезд с тех пор, как родился Брюс.

— Не знаю, кто из них хуже себя ведет — твой отец или моя мать.

— Они оба без ума от внука. — Джаред оглянулся. — Дом им, впрочем, тоже приглянулся.

— Дом тут ни при чем!

— Но тебе ведь он нравится, Дейвон, правда?

— Я его обожаю, — искренне ответила она.

Они купили реконструированный дом восемнадцатого века вместе с двумя сотнями акров всего в часе езды от Манхэттена. К дому пристроили конюшни: там уже поселились Лунный Свет и Раджа, которых Бенсон подарил им перед рождением маленького Брюса. Старинный стиль дома сразу очаровал Дейвон, не успели они войти в двери. Смешно наморщив нос, она добавила:

— С домом в Ванкувере его не сравнить. И мне всегда хотелось, чтобы в спальне был камин.

— Даже когда у тебя в спальне есть я? — притворно сердито спросил Джаред.

— Ага! — Дейвон посмотрела в его глубокие синие глаза, которые унаследовал их сын. — Я тебе уже говорила сегодня, что люблю тебя?

— Помнится, ты говорила, что обожаешь наш дом. Насчет себя я ничего не слышал.

— Тебя я тоже обожаю. — Засияв глазами, она мягко добавила: — Джаред, я даже не представляла, что человек может быть так счастлив, как я теперь.

Его подбородок затвердел. Смущенно — чего она раньше в нем не замечала — он спросил:

— Ты действительно счастлива со мной?

— Конечно, как же иначе?

— Все ведь было иначе... долгое время.

— О, Джаред, все это давно позади. Посмотри, как мы с тобой изменились! У нас есть дом, который мы любим. У нас есть прекрасный, замечательный сын... И... — она хитро заулыбалась, — ты наконец-то научился использовать своих заместителей.

— Дэниэлс сейчас на Восточном побережье, Грегсон — на Западном, а «Холт инкорпорейтед», как ни обидно мне это признавать, процветает и там, и там.

Дейвон рассмеялась.

— Более того, у тебя есть еще и самый лучший юрист, и он на тебя весьма эффективно работает.

— Это уж точно.

Дейвон не настаивала на том, чтобы непременно сопровождать Джареда в его поездках. Она действительно за последние полгода ездила с ним и даже в чем-то помогала, но главным было не это. Джаред стал охотнее делиться с ней своими планами и соображениями, они вместе принимали решения, и, к ее искреннему восторгу, он стал все чаще спрашивать ее совета в вопросах международного права. Дейвон сказала:

— Я стала твоей женой в полном смысле этого слова.

— Позже мы с тобой еще обсудим сделку в Гонолулу, — сказал Джаред, лаская округлость ее пополневшей груди. — Но сейчас мои мысли заняты кое-чем другим.

Дейвон с притворным недовольством округлила глаза:

— Ты всегда знаешь, как настоять на своем.

— В этом один из секретов моего успеха, — ответил он, опуская ее на кровать. — Когда должны приехать бабушка и дедушка?

— К обеду.

— В таком случае у меня еще целых два часа на то, чтобы убедить тебя, что ты — самая неотразимая женщина по эту сторону Аппалачей.

— Думаю, ты с этим справишься, — затрепетав от вспыхнувшего в его глазах огня, сказала Дейвон.

— Я буду очень стараться.

Когда они вышли к обеду, у Дейвон щеки пылали ярким румянцем, а Джаред выглядел таким довольным и влюбленным, как будто женился только вчера. Но Бенсон и Алисия были слишком деликатны и слишком заняты маленьким Брюсом, чтобы сказать по этому поводу хотя бы слово.