"В самом пекле бессмысленных лет..." (СИ)

- Коичи, ты уже такой взрослый, отцу помогаешь, а в порчу веришь, - укоризненно покачал головой Соджиро. - Может, ты еще веришь и в то, что на похороны Клубневого Гэна приходили каппа?

История это была давняя, ее пересказывали со смаком и все новыми подробностями - как в Хино на похороны старого садовника, прозванного Клубневым Гэном, пришли дети, воровавшие когда-то у него клубни батата. Пришли они, накрывшись большими зелеными листьями, и собравшиеся люди приняли их за водяных-каппа. Одним из детей был, говорили, маленький Хиджиката Тошидзо.

Шуму и переполоху эта история наделала много, и строгие отцы и матери сломали тогда немало бамбуковых тростей о спины маленьких шкодников - может, поэтому уважаемый Хиджиката-сан не любил, когда при нем рассказывали о каппа.

Коичи поспешил заверить, что в россказни он не верит и не верил, а что про иностранцев говорили уважаемые люди, которые проходили через их городок, направляясь в Эдо. И управляющий Сэги-доно тоже у них останавливался и тоже кой-чего рассказал.

- Мужчина-то меряет людям головы и лица, а женщина, Окита-сэнсэй, и того хуже - раздобыла где-то девочку-японку и мудрит над ней всяко. Не иначе нечисто тут. Девочку люди сами видели в доме Сэги-доно. И при ней постоянно какое-то рыжее страшилище, видать, охраняют, - торопливо, шипя и сипя, продолжал говорить Коичи.

… Соджиро и не заметил, что солнце уже достаточно поднялось, а ноги его как-то сами собой свернули с тракта и теперь вовсю шагают по дороге поменьше - той, что бежала вдоль речушки и огибала сзади поместье господина Сэги. И судя по шороху и шелестению отгибаемых высоких кустов, там действительно были люди.

Досадуя на то, что теперь придется делать крюк, Соджиро все же не мог преодолеть любопытства. Страха у него не было, во всякие таинственные вещи он никогда не верил и более опасался гремучих змей, которых много было в траве, чем какой-то там порчи. Поэтому когда придорожные кусты вдруг раздвинулись и что-то маленькое и темное шмыгнуло прямо к его ногам, Соджиро просто отскочил в сторону и уже потянулся за синаем. Но вслед за непонятным шмыгающим животным, оказавшимся черным котенком, из кустов выскочила девочка.

В первое мгновение она замерла, увидев Соджиро, потом сделала пару нерешительных шагов, продолжая разглядывать его, как некую диковинку.

- Помоги поймать… - сказала вдруг девочка, и спохватившись, пунцово покраснев, добавила: - Прошу прощения.

И быстро поклонилась. Выговор у нее был странным, Соджиро ни от кого такого не слышал. Одета она была в юкату с веселыми разноцветными полосками - тонкую, но ткань получше, чем обычно на крестьянках. Сперва Соджиро показалось, что незнакомке не больше десяти-одиннадцати лет, но сейчас он понял, что она постарше. Кожа у нее была светлой, словно девочка почти не бывала на солнце. Недлинные густые волосы были не черными, а с матовым коричным оттенком и заплетены в косу, как у китайцев. Коса чуть растрепалась, и выбившиеся прядки то и дело взлетали под утренним ветерком, как рожки у совы. И было в ней что-то такое же светлое и ожидающее, как в сегодняшнем утре.

Соджиро оглянулся, ища котенка - тот и не думал убегать, сидел у обочины шагах в десяти и старательно умывался с подчеркнуто безразличным видом. Когда Соджиро медленно пошел в его сторону, котенок воззрился на него с, как показалось, насмешкой в желтых глазах. Но не попытался сбежать и терпеливо дождался, пока Соджиро схватил его и отнес девочке.

- Большое спасибо, - незнакомка улыбнулась одними уголками губ, принимая пушистое тельце обеими руками и прижимая его к себе. Улыбаясь, она показалась Соджиро совсем взрослой. Котенок принялся лизать ее пальцы, и девочка засмеялась, снова превращаясь из девушки в подростка. - Ай, щекотно!

- Ты… вы живете в поместье господина Сэги? - раз уж она сама ведет себя так смело, Соджиро решил начать с главного, что его занимало. Девочка кивнула, поглаживая котенка.

- И вы видели тех иностранцев, что живут там? - спросил Соджиро.

В глазах девочки заискрились лукавые искорки и она снова кивнула.

- Меня зовут Изуми, - сказала она спустя пару мгновений, словно свесив на невидимых весах и приняв решение.

- Окита Соджиро, инструктор додзё Шиэйкан, - представился Соджиро к свою очередь.

- До-дзё… - повторила Изуми так, будто слышала это слово впервые. - Ааа, это где учат фехтовать на мечах! - воскликнула она. - И вы сами учите… фехтовать?

- Немножко учу, - скромно признался Соджиро, с удовольствием заметив почтительное удивление в глазах девочки. Он хотел спросить о том, как с ней обращаются у иностранцев - в конце концов, если варвары позволяют себе издеваться над японкой в самой Японии, долг уважающего себя самурая положить этому конец. Кондо-сэнсэй поступил бы именно так. Хотя Изуми совсем не выглядела как служанка или девочка для черной работы. Соджиро уже открыл было рот, чтобы задать вопрос, но тут раздался громкий шелест, стремительно приближающиеся тяжелые шаги, и на дорогу с воинственным воплем выкатился небритый лохматый детина в одной короткой заношенной юкате и гэта на босу ногу, и со здоровенной палкой в руках. Быстро оглядевшись, детина с леденящим душу воплем бросился на Соджиро. Тот отскочил в сторону, пропустив нападавшего, и выхватил меч. Изуми взвизгнула.

Детина, развернувшись и обнаружив, что его противник теперь вооружен и готов к бою, пришел в еще большую ярость.

- Прочь! - заорал он. - Прочь, не то попрощаешься с жизнью!

- Полегче, - Соджиро решил, что перед ним сумасшедший. Но тут детина отбросил палку, полез за пазуху и вытащил оттуда что-то маленькое и кривое. Это кривое он направил в сторону Соджиро.

- Миягава-сан, прошу вас! - испуганно воскликнула Изуми. - Не стреляйте!

Соджиро понял, что в руках нападавшего маленькое ружье - из тех, которыми пользуются иностранцы и которое стало появляться и среди японцев. Сам он такого ружья никогда в жизни не видел, но слышал, как Кондо-сэнсэй говорил о нем с Яманами-саном. Они говорили, что это оружие подлецов, не имевших духа для того, чтобы сражаться на мечах, как подобает благородным мужам.

Ружье в руках Миягавы дергалось, сам он тяжело дышал, а глаза его горели настоящим безумием. Соджиро замер с мечом в руках, ловя каждое движение противника, а Изуми с приоткрытым ртом не решалась пошевелиться.

- Миягава-сан… - жалобно проговорила она. - Пожалуйста…

Тут котенок, которому, видимо, надоела неопределенность положения, с силой выдрался из рук девочки и прянул на дорогу. Миягава страшно закричал, и ружье в его руках коротко хлопнуло. Но мгновением раньше Соджиро бросился вперед, стараясь поднырнуть под руку нападавшего, и неглубоко полоснул его мечом по бедру. Он не ставил себе целью убить - он просто хотел остановить этого сумасшедшего.

Миягава выпустил оружие и с воем повалился на землю. Котенок удрал, а Изуми бросилась к упавшему.

- Ну вот… теперь что делать? - она пыталась зажать рану руками, Миягава отбивался и хныкал, как ребенок. - Есть чем завязать?

- Не надо было ему доставать оружие, - пробормотал Соджиро. Он знал, что действовал правильно, но все равно чувствовал себя немного неловко. Безумец несомненно пытался защитить от него девочку. Хотя защитник из этого Миягавы совсем паршивый, мстительно подумал Соджиро - если бы тут были какие-нибудь забияки-ронины, ружье в неверных трясущися руках их бы только разозлило. Он развязал свой дорожный мешок и добыл оттуда пару чистых тряпиц, которые всегда брал с собой в дорогу на всякий случай.

- Ничего страшного, только кожа распорота, - бормотал Соджиро, пристраивая на рану сложенную тряпочку и заматывая второй. Миягава затих и только всхлипывал, и жутко было смотреть как слезы льются по его небритому грязному лицу.

- Прошу прощения, Ирен-химэ, - всхлипывал он. - Простите недостойного. Прошу прощения.

- Химэ? - удивленно переспросил Соджиро. То, как обратился к девочке Миягава, отдавало сказками и детским баловством. Изуми снова покраснела.