Милая Шарлотта (СИ)

– У вас не очень-то получается… – едва шевеля губами, произнесла Шарлотта, глядя на то, как у Беранара в руках ломается уже третья спица, так и не открыв замок.

– Ну, уж извините, – нахмурился он, – я же не домушник какой-нибудь. Вот был у меня приятель – он бы этот замок в два счета открыл. Его, правда, задушили в темной подворотне пару лет назад…

– Бернар… – перебивая его, жалобно позвала Шарлотта, – наверное, я скоро умру. Мне так хочется спать… Вы простите меня за то, что называла вас ничтожным человеком – вы не такой уж и плохой в глубине души. А за то, что вы притворялись священником, я давно уже вас простила.

– Эй… Эй! – Бернар оставил замок и принялся хлопать ее по щекам. – Вы только не засыпайте!

– У меня больше нет сил, Бернар. И Шарля все равно казнят… я больше не могу…

С этими словами Шарлотта снова провалилась в сон, а очнулась от весьма ощутимого шлепка по щеке – она даже поморщилась.

– Очнулись? Ну, слава Богу… – Видимо, на этот раз она уснула очень надолго, потому что лицо Бнрнара было взволнованным не на шутку. – Не пугайте меня больше, мадам Шарлотта, не спите. Если не будете спать, то я расскажу вам одну историю.

– Про вашего приятеля-домушника? Лучше не надо…

– Нет, про то, как я учился в семинарии.

– В семинарии? На священника? Надо же… и за что вас выгнали?

Он как-то странно и затравленно посмотрел на нее и ответил:

– А меня не выгоняли.

Шарлотта, проснувшись окончательно, изумленно глядела на него и, кажется, хотела еще что-то спросить, но в это время в коридоре за спиной Бернара послышались шаги.

– Там кто-то есть! – воскликнул он удивленно и пообещал, убегая: – Я сейчас вернусь!

Шарлотта не хотела его отпускать. И ужасно боялась, что вернулась эта ужасная женщина. Не прошло и минуты, как Бернар вернулся – не один. Впереди него к решетке мчался герцог де Тресси – человек, которого Шарлотте было не намного приятней видеть, чем Жизель.

Увидев то, что открылось его взору, даже привычны ко многому де Тресси несколько растерялся, но быстро собрался и велел Бернару:

– Что ты стоишь как истукан?! В комнате экономки на первом этаже есть запасные ключи! Неси!

– Я об этом как-то не подумал… – произнес Бернар и умчался.

А де Тресси бросился к решетке:

– Где Жизель? Она здесь?! – первым делом спросил он. Шарлотта даже не знала, что ответить – она лишь беззвучно плакала, хотя думала, что все слезы давно кончились. Герцог же, глядя на ее измученное лицо, понял все без слов и только, прижавшись лбом к прутьям, простонал: – Господи, Боже мой… Шарлотта, умоляю, скажите, что это не она с вами сделала. Она не могла, не могла…

Следующие три дня Шарлотта провела в Охотничьем замке, куда отвез ее герцог де Тресси.

Монтевиль и Ирен тоже были спасены. Ирен, на удивление быстро пришедшая в себя, покинула Лотарингию так скоро, как только смогла. Она мечтала забыть о случившемся, как о страшном сне. Герцогу досталось больше всех: вызванный к нему доктор сказал, что он очень плох – удар по голове был слишком сильным и, если он и выживет, то, вероятно, до конца жизни будет страдать сильнейшими мигренями. Если выживет.

Де Тресси неотлучно находился при нем, а Шарлотту, кажется, избегал, чувствуя перед ней вину. Однако на третий день, когда Шарлотта пришла в себя настолько, что смогла, наконец, выбраться из спальни, он все же рассказал ей все, что знал.

Несколько дней назад в Париже его застало письмо от Жизель, которая, как и все остальные обитатели Фонтенуа-ле-Шато, находилась в то время под домашним арестом. Жизель слезно просила его поехать в придорожную таверну между Иль-де-Франс и Лотарингией, обыскать номер мсье Госкара и добыть ларец, в котором, как она сказала, находятся компрометирующие ее письма.

Разумеется, де Тресси не стал ничего уточнять, а, счастливый, оттого, что герцогиня просит его о чем-то, помчался разыскивать таверну. Где позже его и застали мсье Госкар и Жоржетта.

– Они не сразу поверили мне… я и сам бы, наверное, не поверил, услышав такое. Но, узнав, что ларец просила забрать именно Жизель, немедленно помчались в Фонтенуа, беспокоясь о вас. Я поехал следом, не веря, что Жизель могла сделать что-то дурное – и пришел в ужас, увидев горящий замок. Мне повезло, я нашел вас первым. Потом, пока вы спали, мсье Госкар и мадам де Руан уехали в Париж, чтобы добиться освобождения мсье де Руана.

…Жизель де Монтевиль была найдена в лесу Лотарингии спустя несколько дней. Она вовсе не выглядела безумной – напротив, была спокойна и невозмутима как обычно. Вины своей она не отрицала. Король, узнав, что герцогиня хладнокровно убила его верного подданного, тотчас приговорил ее к казни, но к нему с многочисленными прошениями являлся ее законный муж, герцог, а также и мсье Госкар, наследник покойного де Виньи, который лишь в эти дни и узнал о существовании сестры. Король, приняв во внимание ужасное детство герцогини, сжалился, приказав лишь заточить ту в монастырь, где она и окончила свои дни, медленно угасая.

Тогда же, во время следствия, стало известно и о других неприглядных поступках герцогини. Например, о том, что она пыталась выставить герцога де Тресси заговорщиком: узнав, что комнаты приближенных к королю обыскивают, Жизель подумала, что это отличный шанс избавиться от столь мешающих ее браку домогательств де Тресси. А если повезет, то и от него самого. Потому, задействовав некоторые связи, она сделала так, чтобы сундучок с испанскими дублонами оказался в комнатах де Тресси. А чуть позже, так и не сумев уговорить мужа ехать в Фонтенуа-ле-Шато, герцогиня решила, что небольшое ранение Филиппа ей в этом поможет. Она наняла человека, который, назвавшись именем де Тресси, должен был найти людей для нападения на ее мужа в темном переулке. Жизель утверждала на допросе, что ею заранее было оговорено, что ранение то должно было быть несерьезным…

Вестей из Парижа все еще не было, отчего Шарлотта пребывала в унынии. Но однажды в предзакатный час она задремала в своем будуаре в Охотничьем замке за книгой, а когда распахнула глаза, то первым, кого увидела, был Шарль.

– Вы мне снитесь? – еще не веря, спросила она.

– Кажется, нет, – улыбнулся в ответ Шарль.

– Вы приехали, чтобы забрать меня с собой, в Шато-де-Руан?

– Если вы все еще не передумали, – улыбка Шарля немного дрогнула.

Шарлотта же, окончательно поняв, что это он – живой, невредимый и теперь уже точно принадлежащий ей одной – вместо ответа бросилась ему на шею.

– Шарль, – дрогнувшим голосом позвала вдруг она.

– Что? – отозвался он, не размыкая объятий.

– Вы помните наше венчание в Церкви Святой Елены?

– Разумеется…

– Сейчас я скажу вам одну вещь, только вы сначала поклянитесь, что не будете бить мсье фон Дорна. Я ему уже пообещала, что вы его не тронете.

– А почему я должен бить мсье фон Дорна? – хохотнул Шарль.

Шарлотта глубоко вздохнула и начала говорить. Все-таки она очень опасалась за здоровье преподобного отца Бернара.

ПОСЛЕСЛОВИЕ

Мадам Луиза Легаре перечитала только что написанные строки и улыбнулась. Конечно, что-то было чуть приукрашено, как и полагается во всяком литературном произведении, выдумано несколько чудесных совпадений, но, в принципе, неплохо.

Обмакнув перо в чернильницу, она вывела посреди листа: «Послесловие». Потом откинулась в кресле и, прикусывая перышко, задумалась. Стоит ли писать, что Шарль и Шарлотта тотчас, даже толком не попрощавшись с остальными, уехали из замка? Они по-прежнему были небогаты, и с их титулами все было очень неопределенно, но теперь это их не пугало.