Неутолимая страсть

Вооружившись пером и бумагой, он написал Кэтрин свое признание и отказался от всего, что получил за ней. Патрик сунул письмо в конверт и, прежде чем запечатать, положил туда ее обручальное кольцо. Оставив конверт на столике у кровати, посмотрел на свою спящую жену. “Небо да хранит тебя, моя маленькая чертова кошка”.

Глава 36

Утром, открыв глаза, Кэтрин повернулась и посмотрела на соседнюю подушку. Патрик всегда вскакивал ни свет ни заря. Его никогда не было рядом, когда она просыпалась. Кэтрин с удовольствием потянулась и счастливо вздохнула.

Она встала с постели и подошла к окну. Патрика ей не удалось высмотреть, зато она обрадовалась, увидев Дэвида Хепберна, который, очевидно, возвратился из Виндзора.

Выйдя из дома, Кэтрин поприветствовала молодого шотландца.

— У меня от сердца отлегло, когда я увидела вас в добром здравии, Дэвид. Я очень переживаю за свою мать. Вы что-нибудь слышали про нее?

— В замке Виндзор чумы не было, миледи. Это просто какое-то чудо. Боюсь, в Лондоне и многих других городах дела обстоят намного хуже. С вашей матушкой и леди Кери все в полном порядке, но они очень волновались за вас. Я пообещал отправить им весточку о том, как вы себя чувствуете.

— Нам с Мэгги не повезло. Мы обе заразились. Мэгги умерла, а меня выходил Патрик и спас от смерти.

— Мне кажется, мор стал затихать.

Дэвид пошел на кухню, а она к себе в спальню. И тут она увидела на столике возле кровати конверт. Она вскрыла конверт, и оттуда выкатилось ее обручальное кольцо.

С тяжелым сердцем Кэтрин развернула письмо и присела на краешек кровати. “Ты настоящий ублюдок, Хепберн, если снова бросил меня”.

Она была вне себя от злости. В глазах все плыло, и ей потребовалось какое-то время, прежде чем она смогла прочесть несколько строк.

“Кэтрин!

Пожалуйста, прими мои извинения за то, что заставил тебя страдать. Наш с королем Яковом договор был бесчестным. Я искренне сожалею, что доставил тебе столько огорчений.

Этим письмом я подтверждаю, что отказываюсь от всех претензий на Спенсер-Парк, полученный за тобой. Довожу до твоего сведения, что отказываюсь также от претензий на твой Сетон в Шотландии и никогда не приму титул графа Уинтона.

Мне нужна ты, и только ты — без средств, земель и титулов. Я люблю тебя, Кэтрин, и мое единственное желание, чтобы ты любила меня. В тот момент ты испытывала ко мне благодарность, пожалуйста, не путай ее с любовью.

Я поклялся оставить тебя в покое, как только ты выздоровеешь. Выполняя свою клятву, я возвращаюсь в Кричтон. Не торопись, пусть исцелятся тело, разум и душа. Когда почувствуешь себя готовой, напиши мне и сообщи о своих намерениях.

Если захочешь, чтобы я был тебе мужем, я вернусь. Если нет, останусь в Шотландии.

Патрик Хепберн, лорд Стюарт”.

Кэтрин бросила письмо на пол.

— Проклятый лорд Стюарт, — прошипела она. — Ну и оставайся в своей Шотландии!

Прошло две недели. Аппетит у Кэтрин восстановился. Критически разглядывая себя в зеркале, она признавала, что вид у нее вполне здоровый. Появился ежедневный ритуал — носить цветы на могилу Мэгги во фруктовом саду. А там деревья ломились от персиков и краснеющих яблок. Она разговаривала с Мэгги, делилась с ней мыслями, но эмоции держала в узде. После таких визитов у Кэтрин становилось легче на душе.

Имя Патрика Хепберна не упоминалось вообще, словно на это было наложено табу.

Однажды Кэтрин достала письмо Патрика и снова перечитала его. В глаза бросились выражения: “Прими мои извинения… Договор был бесчестным… Я искренне сожалею… Этим… я подтверждаю, что отказываюсь… Выполняя свою клятву…”

— Боже мой, что я наделала! — Она подскочила к зеркалу и посмотрела себе в глаза. — Я не желаю, чтобы его любовь ко мне превратила его в человека, который приносит извинения, искренне сожалеет и великодушно отказывается от требований. Что же это будет за мужчина? Я не хочу, чтобы он менялся. Я хочу, чтобы Патрик Хепберн оставался таким, какой он есть — своевольным и непокорным!

Кэтрин хотела, чтобы он возвышался над всеми, чтобы был заносчивым, самоуверенным и расчетливым. Он нужен был ей похотливым и невоспитанным. Ей не хватало его овчинной безрукавки, его кожаных порток, от которых несло лошадьми. Ей нужно было слышать, как он отдает приказы. Нужно было, чтобы Хепберн оставался самим собой. Тогда она тоже могла бы оставаться собой, чертовой кошкой! Они были прекрасной парой. Их подобрали друг другу на небесах!

Кэтрин кинулась к столу и достала листок бумаги. “Напиши мне и сообщи о своих намерениях”, — говорилось в его письме. Окунув перо в чернила, она отбросила его. На листке расплылась огромная клякса.

— К черту письма! Я поеду и увижусь с ним сама. Когда Хепберн женился, он отдал мне Кричтон. А у меня возникло непреодолимое желание увидеть мой замок. Но прежде… Прежде я увижусь с дедом.

Джорди подхватил ее и закружил в воздухе.

— Это повод отпраздновать. Я созову всех, и мы…

— Нет, Джорди, сегодня я хочу побыть с тобой одна. Мне нужно многое рассказать тебе. А Дэвиду нужна лошадь.

— Спасибо, Дэвид, что доставил девочку домой. В конюшне найдешь себе коня.

Джорди расплатился с кучером, подхватил ее сумки и направился в замок.

Она повернулась к Дэвиду.

— Благодарю от всего сердца. Пожалуйста, не выдавайте меня Патрику. Я хочу сделать ему сюрприз.

Вечером, после ужина, Кэтрин и Джорди проговорили несколько часов. Держа на коленях мурлыкавшую Тату, она потихоньку тянула виски с водой, перекатывая жидкость с привкусом дымка на языке, как ее научил Джорди. Кэтрин рассказала ему о прибытии короля Якова в Уайтхолл, о том, как королева Анна останавливалась в Спенсер-Парке, описала коронацию в Вестминстерском аббатстве.

Потом перешла к рассказу о жуткой эпидемии, которая выкосила пол-Англии и унесла с собой Мэгги. Ужасная потеря еще больше сблизила их.

— Я тоже заразилась и наверняка бы умерла, если бы Патрик Хепберн не приехал и не выходил меня.

Дед вопросительно посмотрел на нее.

— Тебе не кажется, что пришла пора сменить гнев на милость и выйти за парня?

— Замуж? За него? — поразилась Кэт.

“Дед, оказывается, не знает, что мы поженились!”

Она сжала руку Джорди.

— Завтра я поеду в Кричтон и раз и навсегда решу этот вопрос с замужеством.

— Только не езди одна. Я дам тебе Эндрю в провожатые.

— Я предпочла бы тебя в качестве эскорта, дед.

Его обветренное лицо расплылось в улыбке.

— Тогда я пошел спать, чтобы завтра хорошо выглядеть.

Она встала с кошкой на руках и поцеловала Джорди на ночь. Поднимаясь к себе в спальню, Кэтрин чувствовала, как в ней с каждой ступенькой растет радость от предвкушения встречи с Патриком.

В Кричтоне Дэвид Хепберн с величайшим облегчением узнал, что Патрик уехал на охоту и до сих пор не вернулся. В главном зале Дэвид поведал всем о том, как чума опустошила Англию, но каким-то чудесным образом пощадила Шотландию. Раскрыв рты, его сородичи слушали душераздирающие истории, которые он рассказывал, и доверчиво полагали, что невидимая граница между двумя странами, которая вроде бы перестала существовать, все равно, словно по волшебству, защитила шотландцев.

Дэвид поинтересовался у Джока:

— Разве его светлость не рассказывал вам, как он вылечил свою жену от чумы?

— Патрик женился?

— Король Яков повенчал лорда Стюарта с Кэтрин Сетон-Спенсер в первый же день, как только прибыл в Уайтхолл. Патрик ничего не сказал вам?

Джок покачал головой:

— Женат уже пять месяцев и даже не намекнул, скрытный дьявол! Все это время он везде ездит один.

На следующее утро мужская половина Кричтона завтракала в старинном зале, который выходил окнами на долину Тайна. Дэвид первым заметил борзых и понял, что Хепберн вернулся с охоты. Через несколько минут верхом на Валианте появился Патрик. У него в поводу шла вьючная лошадь, которая тащила на себе тушу огромного оленя.