Ральф де Брикассар

Алекс оставался с Таинственной Незнакомкой долго, очень долго. Казалось, он, а вместе с ним и с не меньшим удовольствием этот глоток делала Вирджиния. Ее очаровали его крепкие объятия, она испытывала удовольствие только от того, что лежала рядом с Алексом. Несколько раз она порывалась ласкать его тело, почти невидимое в зашторенной комнате, но останавливалась. Наконец желание коснуться пересилило, и она слегка дотронулась и тут же отдернула руку: пальцы уперлись во что-то угловатое, неестественное.

— Ты не привыкла к шрамам? — спросил он не то удивленно, не то пренебрежительно. — Давай руку! Будем тебя учить.

Взяв ладонь Вирджинии в свою, Алекс провел ею по всему телу. Шрамы были везде: на руках, бедрах, спине, животе.

— Но как?! Откуда?! — ужаснулась Вирджиния.

— Может, тебе еще судебное досье принести? Запомни: мужчину не допрашивают. — Его удивила собственная — поучающая — интонация, но большого внимания он этому не придал. — Ладно, детка, посмотрела и гуляй… буду одеваться…

67

Вирджиния скучала без Алекса. Сначала она думала, что ей просто надоели другие мужчины. Это было, но обращать внимание на такие пустяки в ее среде не привыкли. Потом она забеспокоилась именно о нем: Алекс не приходил к миссис Эллен несколько дней. Расспрашивать хозяйку она не стала, предпочла переживать молча. «Может, я ему разонравилась?.. Нет, наверное, нет. Ведь он всегда выбирал меня… Он сидит без денег и поэтому не приходит…» — осенило в итоге Вирджинию.

Алекс заглянул в заведение в начале следующей недели, и подскочившая к нему веселая Вирджиния предложила:

— Если у тебя нет денег, я могу…

— Замолчи! — закричал Алекс срывающимся голосом. У него перехватило дыхание, восстановив которое он заговорил с чувством оскорбленного достоинства: — Если бы я захотел… их уже трое… они содержат меня… Ты отдаешь себе отчет… но ты… я не хочу… Понятно? Денег! Держи их, эти вонючие деньги!

Он бросил на стол смятую пачку. Стодолларовые банкноты были перемешаны с мелкими купюрами.

— Я даже не знаю, сколько их, — продолжал он с презрением. — А когда они кончатся, у Алекса не будет проблем с их поисками.

— Тогда… — забормотала Вирджиния.

— Что тогда?

— Почему ты не приходил? Где ты пропадал?

— Хватить болтать! Я здесь не для разговоров! — отрезал Алекс выведенный из себя ее вопросами. Но за раздражением явно чувствовался какой-то странный надрыв.

С этого дня он в буквальном смысле слова поселился у Эллен. Колючий и неразговорчивый вначале, он стал расслабленным и покладистым, будто раз и навсегда прекратил попытки бороться с увлечением этой женщиной. Нечто подобное испытывала и Вирджиния, с той лишь разницей, что ей не приходилось уговаривать себя: Алекс был желанным с первой встречи, и с каждым днем это чувство только усиливалось. Так разрушилась стена, которую Вирджиния возвела между двумя своими жизнями, ибо имя «Алекс» не оставляло ее теперь и дома.

68

Потерявшая рядом с Алексом счет времени, Вирджиния вдруг вспомнила, что у них сегодня назначен ужин и что Ральф наверняка уже пришел и волнуется. Усталая, разгоряченная ласками любовника, она вовсе не хотела покидать этот дом. Опоздать?.. Может быть, Ральф поймет, что она опаздывает, и отменит ужин? Вирджиния нехотя стала собираться домой, затем поболтала с Эллен и свободной Дэзи. Но в последний момент решила-таки позвонить. Объяснив мужу, что задерживается на примерке, попросила встретить ее прямо в ресторане.

Де Брикассары были приглашены двумя молодыми писателями, друзьями Ральфа. Привыкнув оценивать мужчин с точки зрения заведения миссис Эллен, Вирджиния отметила, что один из них, темненький и живой, скорее всего пользуется успехом у женщин. В его движениях было что-то чувственное, а на лице постоянно играло выражение твердости и нежности, против которого слабый пол бессилен. Вирджиния подумала об этом, когда он пригласил ее потанцевать. Молодой человек всегда дышал к ней неровно, но в этот вечер был особенно дерзок: все норовил скользнуть рукой ниже пояса. Эта подростковая шалость не расстроила Вирджинию, она списала ее на темперамент молодого человека. А потом, как же мелко и безжизненно выглядели потуги ее партнера по танцу с одним — лишь одним — даже непроизвольным движением, жестом Алекса! Этот мог вывернуться наизнанку, но никогда не достичь той простодушной дикости и того деспотизма, которые были доступны другому — покрытому шрамами и надменно платящему за любовь, которую он дарил как подарок, которой награждал.

Весь вечер Вирджинию не покидал образ Алекса. Она была ближе к своему порочному Херувиму с золотой челюстью, чем к любому из тех, кто ее окружал. На ее губах застыли слова, которые она однажды бросила Кроузу: «Вы не созданы для насилия!» Она гордилась, что сидит среди этой публики в платье, которое трогал Алекс, что не успела вымыться, поэтому на ее коже остались следы его ласк. И эта гордость особенно красила Вирджинию. Она чувствовала себя, что называется, в ударе. Правда, иной раз осторожность ей изменяла. Так, выходя из ресторана, она поцеловала Ральфа с пылом, который обычно предназначался другому. Муж смешался, он не привык к таким знакам внимания, и Вирджиния поняла, что совершила промах. Первый за последнее время. Так испортить долгую и кропотливую работу! Она была в отчаянии. Еще мгновение, и Вирджиния поняла, что у миссис Эллен она бывает теперь только ради Алекса, а на других мужчин ей глубоко наплевать. Куда же девались мечты о том вульгарном типе, который удовлетворял ее когда-то в снах? Тайная жизнь, так искусно спрятанная от мужа, вдруг вырвалась из дома мадам Эллен и ранила ее дорогого Ральфа. Пока лишь ранила; в следующий раз — это Вирджиния сознавала отчетливо — Ральф будет стерт с лица земли, а вместе с ним и она тоже. «Нужно во что бы то ни стало остановиться, исправить линию судьбы, — страстно думала она. — Забыть Алекса! Это единственный выход…»

Итак, решение было принято.

69

Благосклонно, но с некоторым опасением, миссис Эллен встретила это решение.

— Вы не хотите видеть этого парня, и я вас понимаю, — сказала она. — Я не знаю о нем ровным счетом ничего, но в самом деле лучше бы он обходил этот дом стороной. Только получится ли его отвадить? Друг Майкла… Ладно, милая, я сообщу, что вы больны. Может, он и отстанет…

Четыре дня спустя, когда Вирджиния выходила из дома миссис Эллен, на ее пути возник человек, не узнать которого было невозможно.

— Я тебя провожу, — спокойно и как бы отстраненно сказал Майкл.

От внезапной встречи у Вирджинии подогнулись коленки, но она послушно шла за этим монстром, не замечая ни людей, ни улиц. Впрочем, так продолжалось недолго. На площади неподалеку от их с Ральфом дома внутренний крик пробудил Вирджинию. Как?! Она за пределами заведения миссис Эллен с его завсегдатаем, да с каким! С кошмарным Майклом! И это там, где ее могут встретить знакомые и где все знают ее как добродетельную жену уважаемого человека! Вирджинии казалось, что сковавший ее ужас рожден даже не самой ситуацией, а судьбой, которую она выбрала и которую четыре дня назад попыталась изменить. «Убежать!» — пронеслось в ее сознании, и Вирджиния едва ли не с криком о помощи бросилась к проезжавшему мимо такси. Однако чугунная клешня Майкла в последний момент сжала ей плечо, и она почувствовала безразличие и отупение каторжника, делающего первые шаги в кандалах. Сила, исходившая от этой руки, в одно мгновение уничтожила всю волю молодой женщины.

— Не валяй дурака, коза, — беззлобно сказал Майкл все тем же тоном. — Я решил с тобой переговорить и не отступлю. Зайдем в какое-нибудь спокойное местечко. Пошли!

Он направился к быстро в дальнем конце площади. Униженная и задавленная чужой властью, Вирджиния плелась за ним, словно на поводке, в двух шагах сзади, прекратив всякие попытки сопротивляться.

Забегаловка была пуста. Единственный посетитель, по всей видимости вырвавшийся со стороны на минуту-другую рабочий в грязной спецовке, жадно глотал у стойки виски. Это разохотило Майкла, и он сделал заказ, причем достаточно любезно поинтересовался у Вирджинии, будет ли пить она.