Изумрудное пламя

Король, однако, редко кому выговаривает, он больше любит похвалы и хорошие новости.

– Мы ценим вашу заботу о нашей дочери, принцессе Элеоноре, но не забываем о том, чтобы вы оставались под нашей опекой, и, следовательно, наш долг – подумать о вашем замужестве, которое не уронило бы чести вашей семьи и было одобрено вашим братом, графом Хокингемом. Дорогая леди Джоанна, мы как раз говорили о рыцаре, который отвечает всем нашим требованиям. Сэр Годфри Лингфилд приехал вчера, после того как вы покинули нас, – проговорил король, и лукавый огонек в его глазах сказал Джоанне, что ее поспешный уход не остался незамеченным. – Он просит вашей руки.

Джоанна даже рот открыла от изумления.

– Сэр Годфри? О Лингфилде я слышала, а кто такой сэр Годфри понятия не имею.

– Кажется, он кастелян в Лингфилде, – сказал король. – Он был мне вчера представлен. Учтивый, честный и даже красивый.

– Сэр Годфри – само очарование, – не утерпела королева. – Он... Он... как это вы говорите по-французски? – deboпaire. Он будет вам прекрасным мужем, леди Джоанна.

Не слишком ли быстро? Четыре года она провела при дворе, и никто даже не намекал ей о свадьбе. Что же произошло?

– Но, если он вассал моего брата, почему Вильям сам не приехал представить его мне? – в замешательстве спросила Джоанна.

– Сэр Годфри сказал, что у него есть письмо к вам от вашего брата, – ответил Эдуард.

– Прошу прощения, ваша милость, но неужели письмо должно решать мою судьбу? Ведь я никогда в жизни не видела сэра Годфри!

Джоанне удалось сказать все это спокойно, но ее зеленые глаза метали молнии, а подбородок предательски дрожал.

– 3амуж выдают иногда и без писем. Вы не крестьянка, чтобы «гулять» с мужчиной, прежде чем дать согласие разделить с ним его хижину, – король был удивлен ее неповиновением.

– Я ни разу не видела моего мужа до того, как он приехал в Кастилию на свадьбу, ласково проговорила королева, и ее черные глаза затуманились от воспоминаний. – Однако я полюбила его с первого взгляда, и долг превратился в радость.

– Сегодня днем вы увидите сэра Годфри, если, конечно, изволите пообедать с нами, леди Джоанна, – холодно произнес король Эдуард, привыкший приказывать, а не слушать возражения.

– Да, сир. Но если я должна стать женой этого человека, тогда сначала отпустите меня помолиться, – попросила Джоанна, обращаясь в первую очередь к королеве. – Господь сказал мне, что это мой долг.

– Посмотрим... – королева разрывалась между желанием поощрить религиозные чувства Джоанны и нежеланием ослушаться приказа короля. – Сначала познакомьтесь с сэром Годфри, а потом будет видно. Прощайте, леди Джоанна.

4

Обед начался на час позже, так что Джоанна вернулась в покои принцессы, чтобы приготовиться к встрече с сэром Годфри и рассказать леди Габриэле новости.

Поскольку на ней уже было одно из полудюжины ее лучших платьев, то ей надо было немного поправить прическу, что она и сделала с помощью кастильки, усевшись перед серебряным зеркалом.

– Король сказал, что Годфри приехал вчера вечером? – удивленно повторила леди Габриэла. – Сколько волнений, qиerida! Ах, как жалко, что я вчера рано ушла, не то обязательно рассмотрела бы его. Интересно, ваш нареченный красив собой?

– Габриэла, он мне не нареченный... по крайней мере пока, – сделав круглые глаза, возразила Джоанна, отчего принцесса Элеонора, наблюдавшая за приготовлениями, рассмеялась, – я его никогда не видела. Как же я могу дать согласие? И вообще почему мой братец, которого я почти не видела после смерти нашего отца, вдруг вспомнил обо мне и решил подыскать мне мужа?

– Все мужчины такие, дорогая, – пожав плечами, с философским спокойствием заметила Габриэла. – Они двигают нами, словно шахматными фигурками. Женщины должны послушно следовать их приказаниям... но и тоже учиться приказывать, только не так открыто, конечно. Как насчет золотой с жемчугами вуали?

Наконец с прической было покончено.

– Принцесса, не будете ли вы так любезны принести мне помаду для губ и краску для ресниц для леди Джоанны?

– Если вы мне тоже дадите немножко, заявила Элеонора, и ее серые глаза заблестели от возбуждения.

– Может быть... Только я все сделаю сама, – и Габриэла нетерпеливым жестом выслала девочку из комнаты.

Они остались одни.

– Вы не побудете с ней еще немножко, пока мне представят сэра Годфри? – спросила Джоанна. – Я совсем забыла о своих обязанностях, но я обещаю, что...

– Ах, не беспокойтесь, дорогая, – небрежно махнула рукой Габриэла. – Я уже старая... И что мне еще делать? Мое время прошло. Теперь я буду рада, если смогу чем-то помочь вам. Или посоветовать, – и она подмигнула Джоанне, намекая, что вовсе не обязательно прислушиваться к ее советам.

Когда она заговорила вновь, то сказала нечто совсем неожиданное.

– Интересно было бы посмотреть на лицо сэра Ричарда Кингслира, когда он увидит вас с сэром Годфри. Думаю, у него никогда не было соперников.

Габриэла уже соединила мысленно Джоанну и Ричарда, однако сама и пошутила над этим так, что Джоанна не могла на нее сердиться. Смеясь вместе с нею, она лишь сказала, что ей все равно, понравится это Ричарду или нет.

Чтобы отвлечь Габриэлу от ненужных размышлений, Джоанна сообщила ей о своем желании отправиться в паломничество, не раскрывая истинной причины своего неожиданного благочестия.

– Ах, паломничество! – воскликнула Габриэла. – Жаль, что я не могу при соединиться к вам. Я так люблю посещать всякие святыни. Я вам рассказывала, что была в Кампостелле?

Конечно же, рассказывала, и много раз. Но Джоанна не стала напоминать ей об этом, радуясь, что Габриэла забыла о Ричарде Кингслире. А Габриэла была счастлива, что может еще раз поговорить о том, как ей было хорошо и страшно там, но в это время пришла принцесса.

Габриэла умело начернила длинные ресницы, потом положила немного краски на щеки и губы Джоанны.

– Так хорошо, дорогая? – спросила она, поворачивая ее к зеркалу.

Рассматривая себя, Джоанна не могла не признать, что благодаря искусным рукам Габриэлы ее глаза обрели глубину, а лицо здоровый румянец, и при этом как будто ничего не изменилось. Дай Бог, чтобы сэр Годфри, который не был знаком с ее сестрой, не заметил, как она бесцветна под румянами.

– Ах, леди Джоанна, какая вы красавица! – завороженно прошептала Элеонора. – Вы придете ко мне, когда выйдете замуж?

– Ну вот и вы тоже! – рассмеялась Джоанна, делая вид, что у нее уже нет сил сопротивляться их натиску. – Вы уже выдали меня замуж, а я еще не успела выйти из комнаты.

– Вы сможете навестить меня, когда я выйду замуж, – с важностью проговорила Элеонора, желавшая всегда быть в центре внимания. – Когда-нибудь я стану женой короля.

– А я буду воспитывать ваших деток, сказала Габриэла, ласково гладя девочку по волосам.

Первое, о чем подумала Джоанна, когда ее представили сэру Годфри Лингфилду, что он совершенно не похож на Ричарда Кингслира. Если Ричард с его черными волосами и бронзовой кожей был дьяволом, то кастелян ее брата – ангелом света. Такой же высокий, как Ричард, он был поизящнее его, с почти белыми волосами и синими, как васильки, глазами. Длинный узкий нос указывал на его происхождение от викингов, а губы показались Джоанне бесцветными, такими они были тонкими. Ей вспомнился архангел Михаил, каким он был запечатлен в церкви в Хокингеме.

Сэр Годфри низко поклонился, когда сенешаль короля представил Джоанну, и, выпрямившись, одарил ее радостной улыбкой.

– Дорогая леди Джоанна, для меня большое удовольствие познакомиться с вами. Ваш брат оказал мне большую честь, сочтя меня достойным его сестры... И я надеюсь, вы примете мое предложение.

Смягчившись от его слов, из которых следовало, что он не считал ее согласие необязательным, Джоанна улыбнулась в ответ.

– О нет, сэр Годфри, это вы оказываете мне честь. Вы долго служите у моего брата?