Леди Фантазия

— Ты рассердилась. Думаю, тебя разозлили не только те ужасные злодеяния, которые так волнующе описал граф, но и женщина. Почему? — спросила Жанетт.

Амбер ответила, но взгляд ее оставался прикованным к Роберту Сент-Джону.

— Эта пустышка составляла меню. И перестань называть его моим графом.

Жанетт пристально взглянула на подругу и, секунду помедлив, сказала:

— Ты меня удивляешь.

Амбер резко отвернулась:

— Полагаю, нам пора уходить. Все, что мы услышим в дебатах, действительно будет напыщенной болтовней.

Они спустились по лестнице вслед за пожилым мужчиной и молодой женщиной. В ожидании экипажа Амбер и Жанетт обсуждали речь графа.

— Он говорил сильно и убедительно, — сказала Амбер.

— О да, с этим нельзя не согласиться. Этот джентльмен просто magnifique [3]!

Услышав реплики Жанетт, сопровождающий блондинку джентльмен пробормотал якобы себе под нос, но так, чтобы подруги могли его услышать:

— Повсюду эти проклятые французишки. Мы избавили их от тирана. Почему же они не отправляются домой?

Блондинка резко обернулась к мужчине.

— Отец, прошу вас, замолчите, — сказала она и потянула спутника к экипажу, дверцу которого уже распахнул лакей.

— Как отвратительно и грубо, — сказала Амбер, достаточно громко, чтобы старый ворчун мог ее услышать.

Жанетт лишь рассмеялась и похлопала Амбер по руке.

— Если бы у меня был дом, куда я могла бы отправиться, возможно, я бы сделала одолжение английскому джентльмену.

Амбер, заметив печаль в глазах подруги, шутливо запротестовала:

— Что же я буду делать, если ты оставишь меня, Жани?

— Ты могла бы поехать во Францию вместе со мной, ma cherie. Твой французский ничуть не хуже твоего великолепного английского.

В этот момент подъехал их экипаж. Когда Боксер захлопнул за дамами дверцу, Жанетт сказала:

— Если бы я смогла избавиться от своего ужасного акцента, меня перестали бы донимать подобные англофилы.

— Даже не думай об этом, — возразила Амбер. — Мужчины находят твой акцент весьма мелодичным и даже обворожительным.

— О да, в представлении каждого английского джентльмена — идеальная любовница — это французская аристократка, — сухо ответила Жанетт.

Амбер почувствовала, как ее охватила дрожь. Неужели это может сработать? Осмелится ли она? Когда они доехали до дома, Амбер, стараясь ничем не выдать себя проницательной Жанетт, сослалась на легкое недомогание и закрылась в своей спальне. Несколько часов она в раздумьях ходила по комнате из угла в угол. Она снова и снова слышала его голос, а перед ее глазами вставали жестокие сцены, которые вызвали его праведный гнев. Этот красавец в своем праведном гневе действительно походил на архангела, но не святого и бесплотного, а мужественного и благородного до самой глубины своего сердца.

Она глубоко вздохнула. А могла бы француженка благородного происхождения стать его идеальной любовницей?

Глава 3

Когда Роб во второй раз, и опять через черный ход, вошел в «Дом грез», часы пробили полночь. Как и было договорено, по пустынному коридору он прошел в комнату Леди Фантазии. Дверь была приоткрыта. Он осторожно постучал, и она ответила:

— Прошу вас, проходите и присаживайтесь.

Как и при их первой встрече, она сидела в тени. Он поборол желание подойти к ней ближе и хорошенько рассмотреть ее лицо. Интересно, как сочетается с ее внешностью этот резковатый и как будто искусственный голос? Но интуиция, обострившаяся еще на полях сражений, подсказала ему, что от подобного шага следует воздержаться. Эту женщину не следовало сердить.

Амбер чувствовала его напряжение. Он был словно закрученная до упора часовая пружина. Так же себя чувствовала и Амбер, но за годы, проведённые в мучительном изгнании, она научилась скрывать свои чувства. «Здесь, у себя, я в безопасности». Но как только она окажется с ним в постели…

Она отогнала пугающую мысль и незаметно перевела дыхание, свою роль она знала так же хорошо, как самый способный актер «Друри-Лейн».

— После некоторых размышлений я подобрала вам молодую женщину, которая идеально отвечает вашим требованиям, — начала она.

Роб почувствовал, как его пальцы крепче вцепились в деревянные подлокотники кресла.

— В таком случае скажите, где я могу с ней встретиться…

— Не торопите события, милорд. Это ошибка большинства мужчин. — Она увидела, как он, покраснев, откинулся на спинку кресла. — Вам необходимо узнать кое-какие вещи о Габриелл. Она француженка — эмигрантка, которую тиран вынудил покинуть свою родину. Вся ее семья погибла, наследственное право утрачено. Она была… с ней плохо обращались до ее бегства, и у нее мало оснований доверять мужчинам. Она не куртизанка. Я объяснила ваши требования, и Габи согласилась. Она, как и вы, с радостью воспользуется своим правом на сохранение инкогнито.

Роб гневно выругался.

— Женщина, над которой надругались, а вы хотите, чтобы я…

Он запнулся, не находя слов.

— Именно так. Она познала зло, но вы поможете ей познать добро. Каждая женщина знает, что может доставить ей удовольствие, но вот только мужчина ни в коем случае не должен торопиться, а должен стараться следовать ее подсказкам. Милостив ваш Бог, если эта женщина готова научить вас слышать и понимать эти подсказки.

Он, слегка нахмурившись, обдумал услышанное. Возможно, подобный поворот лучшее из всего, что может статься. Чуть сдавленным от волнения голосом он спросил:

— Так, значит, это будут ее фантазии?

Амбер молча кивнула, опасаясь, что голос ее выдаст. То, что он сказал, было слишком близко к истине. Собравшись с мыслями, она продолжила:

— Вы можете быть совершенно уверены, что Габриелл не станет притворяться, что испытывает удовольствие. Она действительно не очень хорошо представляет, что это такое… так что, чтобы достичь кульминации… может потребоваться несколько визитов. Вы принимаете эти условия?

Теперь настала очередь Роба молча кивнуть.

— Возможно, Габриелл будет немного нервничать, но вы не тушуйтесь, ласкайте ее, целуйте и не бойтесь спросить, что ей нравится, а что нет.

С трудом разлепив пересохшие губы, Роб ответил:

— Да, да. Я могу это делать. Я это сделаю. Мне кажется, все это не слишком отличается от приручения норовистой лошади.

Амбер позабавило сравнение, и она улыбнулась.

— Вы, наверное, служили в кавалерии, милорд? — спросила она, уже зная ответ из отчета, полученного с Боу-стрит.

— Два года на Пиренейском полуострове, — ответил Роб. — Мне говорили, что я умею найти подход к животным. Если бы это умение можно было применить к женщинам! — воскликнул он и, чувствуя, что краснеет, выругался про себя.

— Возможно, женщины в чем-то походят на кобылиц, но постарайтесь не разочароваться, если Габриелл не станет радостно ржать от ваших ласк.

В других обстоятельствах Роб оценил бы ее юмор, но ситуация была слишком мучительной.

— Если она будет говорить мне, что я должен делать, я буду это делать, — процедил он.

— Простите меня, милорд. С моей стороны было жестоко так шутить. Ну так вот. Я сказала Габриелл, что вы майор британской армии, один из тех, кто освободил Францию от тирана. Одного этого оказалось достаточно, чтобы она прониклась к вам глубочайшим уважением.

На самом деле он был капитаном, но это не имело значения. Сейчас он больше всего хотел приступить к осуществлению своей безумной затеи. Возможно, это сработает… возможно, провалится. Но он должен рискнуть. От этого зависело его будущее.

Чувствуя его неловкость, Амбер слегка взмахнула рукой, давая понять, что дело решено.

— Габриель придет к вам… скажем, через час. Она войдет через особую дверь. Это время позволит вам освоиться в комнате, — быстро добавила она, чтобы граф не успел выразить недовольство очередной задержкой.

Ей нужен был этот час, чтобы принять ванну с экстрактом цветущей сирени, который мог перебить запах розового масла, которым обычно пользовалась Амбер.