Свет молодого месяца

— Думаю, что ей здесь не очень легко будет заниматься фигурным катанием, но я также не думаю, что бедной девушке предстоит всего лишь приятный визит, так что отсутствие льда у нас может быть не очень существенно.

— Что ты имеешь в виду, мистер Гульд, дорогой?

— Энергичная молодая барышня, стремящаяся посетить наш остров, хорошо образованная, подготовленная к работе преподавателем? Надеюсь, дорогая, ты написала ей, что мы оплатим ей стоимость переезда? — Увидев ее удивление, смешанное с замешательством, он расхохотался. — Ну, дай мне повеселиться, Дебора. Не так уж часто я разгадываю твои замыслы. Ты думаешь, эта красивая новая наволочка привлечет к нам сердце кузины Анны — настолько, что она согласится остаться здесь на неопределенный срок и обучать наших детей?

Она тоже засмеялась.

— Мистер Гульд, дорогой, у тебя прекрасная мысль! — Дебора хотела, чтобы знакомство Анны с детьми прошло как можно более удачно, и поэтому детям не позволили встретить ее на пристани.

— В конце концов, — напомнила Дебора Хорейсу, когда они ехали в Джорджию в начале января, — кузина Анна привыкла к городской жизни. Нам надо будет очень постепенно, осторожно приучать ее к нашему сельскому образу жизни. И я рада, что она не успела приехать к моему дню рождения, — знаешь, почему?

— Нет, почему?

— Теперь я могу встретить ее в моем новом роскошном плаще, который ты мне подарил. — Она прижалась к нему теснее на сиденье коляски. — Я в нем красива? Я нравлюсь тебе в нем?

Он обнял ее прямые плечи.

— Ты даже красивее, чем я ожидал. Тебе нравятся шотландские цвета? Я заказал его по каталогу.

— Его прислали из Филадельфии! Мне нравятся эти цвета — синий, черный, — она вела пальцем в перчатке по плащу, — голубой и синий, тонкая полоска желтого, а это, я определила бы как цвет зеленого листа магнолии. Знаешь, — продолжала она возбужденно болтать, — я хочу произвести хорошее впечатление на кузину Анну. У нас нет другого выхода, как только добиться, чтобы она так нас полюбила, что просто не смогла бы уехать!

Он усмехнулся.

— Я говорю серьезно. Если она полюбит наш остров, жить здесь будет для нее счастьем, — а где еще мы смогли бы получить такую прекрасную учительницу для наших детей — и так дешево!

* * *

— Сегодня закат не яркий, кузина Анна, — сказал Хорейс, сидя на западной веранде и глядя на закат вместе с их гостьей; она была высокого роста, с некрасивым, но приятным лицом. — Наши зимние закаты обычно похожи на пожар в небе.

— Мне такой тоже нравится, — лениво сказала она. — Он похож на цвет груди голубя — чуть розоватый, мягкий. Это небо успокаивает.

— Понемногу привыкаете к жизни здесь с нами?

— Мне очень нравится жить у вас — если бы только я могла справиться с глупым страхом перед всеми этими ползучими тварями! Я знаю, что дети перестанут изводить меня, когда я перестану развлекать их моими воплями, свойственными слабой женщине. Но почему понадобилось Создателю позволить, чтобы среди такой красоты существовали такие ужасные твари?

— Думаю, что мы не можем ответить на этот вопрос, кузина. Я тоже об этом думаю иногда.

— Жуки и пауки? Они вас тоже раздражают? Хотя вы здесь столько лет живете?

Он засмеялся.

— Нет, я об этом не думаю. Для меня Юг — самая прекрасная часть Соединенных Штатов, — даже со змеями и жуками, и ураганами. Здесь какой-то особый покой, какого я не ощущал нигде. Но, — он тяжело вздохнул, — есть здесь и нечто отвратительное, — если хотите, ужасное.

Она села прямо и посмотрела на него со свойственной ей напряженностью.

Если я говорю не то, что следует, извините меня, кузен Хорейс, но вы имеете в виду рабовладение?

Он кивнул.

— У нас в Канаде не думают, что людям в вашем положении это не нравится.

— Я знаю, — сказал он спокойно. — Но некоторым из нас это очень не нравится. Очень сильно. Больше, чем мы в этом сознаемся даже себе.

— В таком случае мне искренне жаль вас.

Дебора и дети бегом вбежали на веранду, у них был замечательный план отправиться завтра на пляж, если будет солнечно и тепло; и кузина Анна сказала, что ей это будет очень приятно, что было проявлением храбрости с ее стороны, подумал Хорейс, учитывая, как дети подшучивали над нею.

Утром на следующий день они погрузили в большую лодку одеяла, кувшин лимонада, кувшин с водой и смену белья для двухлетнего Хорейса Эббота, на случай, если он упадет в воду. Дебора решила, что с ними поедет Льюк, крепкий черный мальчик с живыми глазами. Хорейс помахал им на прощанье с пристани Блэк-Бэнкс и они отправились вниз по реке к узкой полоске песчаных дюн, сосен и пальм, называемой Длинным островом. Поездка была приятной даже для кузины Анны, если не считать аллигатора, гревшегося на солнце в черном иле на расстоянии около сорока футов от места, где они причалили. К досаде детей она быстро овладела собой, и они со смехом и песнями пошли по необитаемому островку к пляжу, где они собирались провести день.

— Хорошо здесь у моря, — сказала кузина Анна. — Совсем нет этого мха, похожего на паутину.

— О, он не растет так близко к океану, — авторитетно сообщила восьмилетняя Джейн. И никто не знает, почему не растет. А вот не растет. Мне его не хватает. Деревья выглядят раздетыми.

В течение двух часов они собирали ракушки на богатом сокровищами пляже, и так как поездка на берег океана была редким удовольствием, детям было не до того, чтобы дразнить Анну, они возбужденно занимались сбором удивительных находок — там были волнистые ракушки, моллюски-сердцевики, морские ежи. Они набили карманы до отказа и попросили Дебору дать им полотенца из корзины с едой, чтобы собрать еще.

Перед завтраком кузина Анна стояла немного в стороне от всех, длинная тень от ее высокой фигуры падала на серый песок.

— Посмотрите назад, кузина Анна, — закричала Джесси.

— Джесси, не приставай к кузине Анне, — строго сказала мать.

— Но, мама, посмотри, — девочка едва могла говорить от приступа смеха. — Смотри — вон там огромный краб, ему прохладно в ее тени.

На этот раз кузина Анна не закричала, она была слишком перепугана. Краб настойчиво полз к ней, оставляя неровный след в песке, и когда она отодвинулась, он пополз за нею.

Дебора крикнула:

— Он тебя не тронет. Стой на месте. Или беги, ты можешь легко обогнать его.

Кузина Анна не могла бежать. Она была в таком ужасе, что не могла двинуться с места. Дети громко смеялись, прыгали, хлопали в ладоши. Внезапно Анна взмахнула рукой и упала на песок.

— Она умерла, мама? — дети столпились, их побледневшие лица были испуганы.