Ненавистный брак (ЛП)

Карелин машинально, как сомнамбула, шагнул к двери, не понимая, что болезненнее: теперешняя радость или прошлая тревога. В груди нестерпимо давило, и хотелось плакать.

А в это время Лев Ильич с досадой смотрел на калитку, через которую во двор входил Федор Лаврецкий.

Глава 6

Для Льва Ильича присутствие Федора в доме было костью в горле, а для Александра, наоборот, отрадой. Увидев Лаврецкого, Карелин горячо обнял его.

- Наследник у меня родился, – радостно и гордо объявил он, заметив удивление на лице гостя из-за царившей в доме суматохи. – Слава богу, с Лизой все обошлось, жива, хоть и на пороге смерти побывала.

Лев Ильич пристально смотрел на двух прослезившихся, крепко обнявшихся мужчин, и его умный, цепкий взгляд, казалось, проникал в самые глубины их души. Не одно потрясение пережил князь за этот долгий суматошный день, и, выбившись из сил, устало повалился в кресло.

- Да, любезный мой Иван Федорович, полагаю, это были самые жуткие часы в моей жизни, – продолжал он, – да вот доктор Вам расскажет. Лев Ильич у нас герой нашего времени – светлая голова и золотые руки. Ведь только благодаря ему, Лиза жива осталась.

- Прежде всего, князь, княгиня обязана жизнью милосердию божьему... Не забывайте об этом, – мягко напомнил ему подошедший священник.

- Правда Ваша, отче, воистину так. Думается мне, я не молился с детства, а тут... Все плакали и молились вместе со мной. А теперь счастье наше так же безгранично, как и боль.

- Когда княгиня сможет прийти в деревню, я отслужу благодарственный молебен...

- Мы все придем, батюшка, и я – первый, – радостно пообещал Карелин. – А через три дня будут крестины моего сына. Восемь дней, начиная с сегодняшнего, гулять будем, праздновать рождение наследника. Я выдам уставную грамоту всем детям, родившимся в этот день на моей земле. К тому же, мы с княгиней возьмем их под свое крыло и позаботимся об их будущем. Церкви, батюшка, будет особый дар, а Вам, любезнейший и уважаемый Лев Ильич, я подарю землю. Надел будет приличным, и станете Вы почтенным землевладельцем, доктор, а ремеслом своим отныне будете заниматься не ради куска хлеба, а исключительно из любви к ближнему.[прим:уставная грамота – документ, составляемый помещиками после отмены крепостного права, в котором было, в частности, указано, сколько земли и на каких условиях передается крестьянам]

- Ваше великодушие меня смущает, князь, – Лев Ильич слегка поклонился Карелину и улыбнулся, – право, это слишком. Мое ремесло не в тягость мне, а в радость. Много прекрасных мгновений оно приносит, и этого довольно. Взять хоть бы сегодняшний день. Впрочем, если я могу просить о чем-то, то прошу Вас простить того слугу, по чьей глупости и косорукости произошло сие несчастье.

Александр быстро повернулся к доктору.

- Вчера, я лечил его раны, – продолжил Лев Ильич, – и этот несчастный был так напуган и так убивался, что я растрогался и собирался просить Вас о снисхождении и милосердии... Знаю, что прошу слишком много, но...

- Вы просите за Николашку, верно? – оборвал доктора Карелин. – Уже дважды по его глупости княгиня чуть не лишилась жизни. Откровенно говоря, о каком милосердии может идти речь? Это не просто оплошность, Лев Ильич, Николашка был в стельку пьян, и это лишь усугубляет его вину. Однако вот что я сделаю: пусть Елизавета Ивановна сама с ним разбирается. Как захочет, так и будет. Надеюсь, вы довольны, доктор.

- Могу я поздороваться с княгиней? – вмешался в разговор Федор.

- Никоим образом, – быстро ответил Лев Ильич. – Сожалею, господин Ежов, но сейчас это невозможно. Быть может, через пару недель, когда княгиня сможет вставать, Вы почтите ее своим присутствием и выразите ей свое уважение, собственно говоря, как и все остальные, кто пожелает.

Лев Ильич сурово посмотрел на Федора, как бы подчеркивая свои слова. Лаврецкий понял, что сплоховал и закусил губу. Оба, не сговариваясь, посмотрели на радостное и счастливое лицо князя, который, казалось, не слушал их.

- Ежов, дружище, простите меня, – извинился Карелин, – я даже не спросил, каким чудом Вы снова оказались здесь. Как бы то ни было, мы с размахом отпразднуем Ваш приезд, но хотелось бы знать...

- Я взял в аренду на пять лет орловские земли... Так что кольцо, которое Вы мне доверили, князь, я теперь по праву ношу на руке.

- Как же так? – досадливо и раздраженно пробурчал себе под нос Лев Ильич.

- Орловские земли? – радостно переспросил Александр. – Это же замечательно! Выходит, какое-то время Вы будете нашим соседом, и, значит, ваши поля мы тоже можем возделывать по-научному... Вы сообщили мне отличную новость, дружище Ежов!.. Поистине, сегодняшний день просто райский.

- Вы очень любезны, князь…

Немного погодя, когда Лаврецкий и Лев Ильич остались вдвоем, доктор сердито посмотрел на Федора и раздумчиво произнес:

- Я вот все спрашиваю себя, целителен ли будет для Вас малороссийский воздух?

- А по какому праву Вы этим интересуетесь? – надменно спросил его Федор.

- Вы совершенно правы, у меня нет на это прав. Прошу меня простить. Я только что с божьей помощью спас жизнь одного замечательного человека. Любое, даже самое черствое, сердце растрогалось бы, видя страдание князя и его любовь к жене. Карелин обожает и боготворит свою жену; в ней заключена вся его жизнь. Только что князь переступил через себя, поборол злость и проявил великодушие в благодарность небесам за спасение Елизаветы Ивановны.

- Я не понимаю Вас, и не желаю понимать, – сухо заметил Федор. – Мне кажется, вы чего-то боитесь, доктор, но, знайте, что никто не желает княгине счастья так, как я... я жизнь свою отдам, лишь бы видеть ее счастливой...

- Молчите! – властно и в то же время испуганно приказал Лев Ильич, увидев подходившую к ним Наташу. Для нее приезд Лаврецкого был таким же счастливым событием, как и для князя.

Перемолвившись с Наташей парой слов, мужчины удалились. Маслова бесстрастно смотрела им вслед, а затем гордо вздернула подбородок и выпрямилась, словно разом поставила всё на кон, и теперь готовилась к бою.

- Он не смотрит на меня, как на женщину, я для него только приказчица, – зло пробормотала Наташа. – Ну и пусть... Приезд этого болвана мне на руку. Не будем упускать удобный случай. Мы еще поглядим, с кем из нас останется Карелин... Первая часть плана сорвалась, так получится вторая...

Маслова вошла в кабинет Александра. Князь встретил ее так же радостно, как и всех других. Он уже почти забыл о приказе, отданном двумя днями ранее, и непринужденно беседовал с ней. Напустив на себя смиренный вид, Наташа улучила момент, бухнулась перед князем на колени и торопливо забормотала:

- Прости меня, прости... – упрашивала она. – В честь рождения сына и той великой радости, что в твоей душе, позволь мне побыть здесь, рядом с тобой! Клянусь, что больше не обижу я княгиню и тебя не разозлю... ты даже не увидишь и не услышишь меня, если сам того не пожелаешь... Я стану самой распоследней из служанок княгини, только оставь меня, позволь быть рядом с тобой. Прошу тебя! Ты такой великодушный, так выполни мою просьбу!

- Ты образумилась, Наташа? – с нажимом спросил Карелин. – Хорошо, оставайся, если желаешь, только без глупостей. И знай, что скоро мы с Лизой уедем отсюда. Мы вернемся в Керловку, и осенью откроем, наконец-то, двери Карелинского дворца. К тому времени жена как раз снимет траур...

- Хорошо, Александр, как только вы уедете, я тоже уеду... в Николаевку.

Карелин прошел к двери мимо Наташи, и та потупила взгляд, чтобы князь не заметил победный блеск в ее глазах…

Чувствуя, как радостно бьется сердце, и трепещет от нежности и сладких надежд душа, Александр приоткрыл дверь, вошел в спальню жены и подошел к кровати. Лиза улыбнулась мужу.

- Я не помешал тебе? Может, я не вовремя? – спросил Карелин. – Ты, должно быть, спала…

- Нет, мне не спится. Сон все никак не придет. А что ты хотел?