Цветок моего сердца. Древний Египет, эпоха Рамсеса II (СИ)

- Приходи, - повторила она.

- Но ведь я не знаю, где ты живешь, - сказал Хепри.

В самом деле.

Тамит вздохнула и неуклюже попыталась объяснить, как пройти к дому Нечерхета. Конечно, Хепри мог запутаться, но взять его с собой она не могла – это было бы верхом неприличия.

Как и посещение такой женщины, как она. Если в храме узнают, к кому ходит младший жрец… Но он, должно быть, и сам все понимает.

Тамит когда-то недооценила его решительность.

- Когда мне прийти? – спросил Хепри.

Он выпрямился, готовый завоевывать свою награду.

Тамит пожала плечами.

- Я не знаю, когда ты застанешь меня, - ответила она. – За мной может прислать…

И тут она замолчала в ужасе.

Ведь она когда-то наговорила этому мальчику, что Ка-Нейт очень жестока. Если откроется правда, Хепри ей этого не простит – не таков.

Нет, он ни о чем не узнает. Хорошо то, что его положение не позволяет ему говорить с супругой Неб-Амона, но ведь Ка-Нейт может сама заговорить с ним – она никем не пренебрегает. Однако этого пока не случилось.

- Приходи сегодня вечером, - сказала женщина. – Мне тоскливо одной.

Он улыбнулся и поклонился.

Тамит оставила его и медленно пошла домой, думая о том, как она будет кормиться. Даже этот нищий мальчишка имеет больше нее, потому что храм обеспечивает его постоянно – а как будет жить Тамит, когда проест свое состояние? Ей закрыты все пути…

Нет, не все, конечно – она могла бы наняться служанкой в богатый дом, как в прежние времена. Но она лучше умрет.

Есть и другой путь – стать любовницей состоятельного господина…

Тамит уже продала себя однажды, но сохранила хотя бы какие-то крохи себя – а второе такое рабство погубит и то, что от нее осталось. Она лучше умрет.

Она готова дважды умереть, если не найдет других способов пропитания, а значит, бояться больше нечего.

Но женщина уснула в мучительном раздумье. Во сне она видела, как просит милостыню, а люди отталкивают ее руки.

Но ей не пришлось во второй раз идти ни в служанки, ни в наложницы. За ней прислала милостивая госпожа Ка-Нейт.

К счастью, это было на день позже прихода Хепри – юноша пробыл недолго, был очень смущен и так рад, что казался жалким. Только смотрел на недоступную красавицу полным любви взглядом, а скромное угощение, которое ему подали, показалось мальчику божественной едой.

Хотя он в своем храме, наверное, голодает, бедняга.

Тамит ожидала новой любезности от своей доброй госпожи, но такого не ожидала. Женщина была потрясена. Ка-Нейт сказала, что… что поможет ей купить кусок земли в Дельте и нанять работников, чтобы ее обрабатывать.

- Есть ли у тебя деньги? – спросила госпожа. – Или, может быть, дать тебе в долг?

- Нет!..

Тамит никогда не взяла бы денег в долг у этой женщины. Она лучше продаст с себя все до нитки. Когда Ка-Нейт назвала Тамит сумму, которая требовалась для покупки земли, Тамит с облегчением поняла, что наберет деньги. Придется продать все драгоценности мужа и часть собственных, но она найдет эти деньги.

Ка-Нейт снова благодетельствует ей.

Скрипнув зубами, Тамит поклонилась и заплакала от стыда, который можно было принять за благодарность.

- Поедем сегодня в город, - улыбаясь, сказала великодушная госпожа, счастливая, что удалось помочь бедной вдове. – Сегодня же встретимся с людьми, которые помогут тебе купить землю, и ты станешь истинной госпожой.

“Если бы так”.

Тамит снова поклонилась и возблагодарила свою благодетельницу. Эти милости вонзались в ее сердце, как ножи, это была худшая мука – стать обязанной не только погребением мужа, но и собственной жизнью и пропитанием своей сопернице.

А сама Тамит осквернена, обесчещена, хуже, чем убийством. Никакие господа не обратят на нее взор теперь, стоит только им узнать, чьей женой она была. Святотатство и осквернение жреческого сана были преступлениями, которые в Та Кемет не смывались ничем.

Тамит вернула бы время назад… стала бы служанкой, начала бы все сначала… только бы очиститься. Она нашла бы себе другого покровителя, если бы только знала, что последует за соединением с Нечерхетом…

Но свершившегося не изменить.

Чести не вернуть, рождения не переписать, и Тамит никогда не станет тем, кто Ка-Нейт изначально, чистой, прекрасной и благородной. Она навеки останется милостницей этой женщины… единственной знатной женщины, которая способна дарить ей любовь.

Как жестоко смеются над людьми боги.

Тамит предчувствовала, что скоро ей придется снова отправиться в город мертвых – пока в этом не было необходимости: за строительством гробницы мужа и бальзамированием наблюдала Ка-Нейт. Тамит с ужасом и отвращением думала о том, что ей придется его хоронить, но пока до этого было далеко.

Женщина с омерзением подумала о нечистых жрецах-бальзамировщиках – как можно жить, занимаясь таким делом? Должно быть, в этих людях притупились все чувства, или их вера очень сильна.

А пока она занималась делом, приносившим ей и удовлетворение, и стыд – своей землей. От продажи украшений и покупки земли еще осталась небольшая сумма, однако недостаточная, чтобы прожить до тех пор, пока земля не начнет давать плоды. Тамит обговорила с землемером, чем лучше всего засеять этот черный клочок – чтобы получить наилучшую прибыль как можно скорее – но все равно она издержится быстрее, чем урожай взойдет.

И Ка-Нейт снова предложила своей милостнице дать ей в долг, и та взяла. Для госпожи Ка-Нейт это были мелочи, и хотя Тамит знала, что госпожа охотно даст намного больше, быть обязанной ей даже такой суммой было мучительно. Тамит вернет долг, непременно… но когда?

И разве можно отплатить Ка-Нейт за то, что она сохранила Тамит - жизнь?

Чем большую благодарность вызывала в ней Ка-Нейт, тем больше соперница ее ненавидела. Ненавидела за то, что Ка-Нейт платит ей за зло добром… за то, что ее не за что ненавидеть, за то, что Ка-Нейт заслуживает любви от всего сердца.

Может быть, Ка-Нейт даже понимала, как тягостно Тамит принимать от нее милостыню, но не могла отказаться от помощи обездоленной женщине. А Тамит не могла отказаться от ненависти к женщине, укравшей у нее все. Они были связаны самыми крепкими узами, узами любви и ненависти, переплетенных между собой.

Тамит находила даже какое-то наслаждение в созерцании счастья Ка-Нейт – мучая себя и притом как будто получая часть этого счастья: разговаривая с госпожой о ее жизни и делах, о здоровье ее маленького сына, о том, как она любит мужа и восхищается его мудростью, тем больше, чем больше великий ясновидец приобщает ее к ней… Эти женщины могли бы стать лучшими подругами – если бы сама природа их отношений не сделала их смертельными врагами.

Мерит-Хатхор, видя такую привязанность госпожи к такой преступнице, замкнулась в мрачном молчании, но не отступилась от своего долга и никогда не оставляла госпожу и Тамит наедине. Ка-Нейт больше не приказывала ей этого, зная, что наперсница не послушает, а Тамит поняла, что недооценивала влияние и вес Мерит-Хатхор. Раньше эта женщина казалась ей просто прихлебательницей, одной из служанок… причем уродом: все сознавали, что эта женщина, как есть, не привлекает мужчин. Но теперь Тамит понимала, что есть роли, ценные более, чем роль жены… потому, что они более редки. Женой может быть почти всякая женщина, а прозорливой, бесстрашной и преданной советницей – далеко не всякая.

Такой, которая никогда не завидует, такой, которая никогда не выслуживается, а искренне предпочитает своему счастью счастье госпожи. И притом Мерит-Хатхор была очень умна и безошибочно судила обо всем вокруг – читая в сердцах людей порою легче, чем они читали в своих собственных.

И потому Тамит даже не помышляла, чтобы причинить госпоже какой-нибудь вред в присутствии Мерит-Хатхор или даже когда она просто находилась поблизости. А она была поблизости всегда. И, сознавая все опасности, незаметно вооружила против Тамит весь дом – всячески поощряла общую неприязнь и подозрительность слуг к ней, а когда увидела, что госпожа часто разделяет трапезу с Тамит, помимо обычной проверки безопасности пищи приставила к хозяйке одну из ее служанок, пробовавшую угощение всякий раз перед тем, как к нему прикасалась госпожа.