Цветок моего сердца. Древний Египет, эпоха Рамсеса II (СИ)

* Синий – цвет траура в Древнем Египте.

* Действительное верование египтян: они были убеждены в магических свойствах имен, очень часто дети назывались в честь богов-покровителей или священных мест. Европейское обыкновение называть детей в честь родителей не было распространено, поскольку египтяне, давая имена, руководствовались совершенно иными принципами; принцип благозвучия тоже был не главенствующим.

========== Глава 23 ==========

Тамит застыла на месте под взглядом верховного судьи, несколько дней назад приговорившего к смерти ее мужа – за одно из самых мерзких преступлений.

Ка-Нейт положила женщине руку на прямое напрягшееся плечо, потом вышла вперед, легкой решительной походкой.

Она слегка поклонилась. – Муж мой, это моя гостья, - звонко и отважно произнесла Ка-Нейт в тишине, пахнувшей отчаянием несчастной служанки.

- Это Тамит, вдова господина Нечерхета, - сказала Ка-Нейт, бесстрашно глядя своему господину в лицо. – Это женщина, за которую я просила тебя, великий ясновидец.

Он наконец обрел способность заговорить – это было похоже на то, как если бы заговорил каменный идол, так жрец старался скрыть свои истинные чувства.

- Что она делает в моей спальне?

- Это – моя спальня, господин, - смело возразила Ка-Нейт. Тамит никогда не думала, что в этой женщине столько храбрости.

- Это моя половина дома, - сказала Ка-Нейт. – Я привела сюда женщину, тяжко пострадавшую от… от заблуждений мужа и нуждающуюся в утешении. Прости, если это оскорбило тебя, Неб-Амон, но таков мой долг как госпожи и благодетельницы моих людей, и тех, кто были когда-то моими людьми…

Ее красноречивое многословие явно начало раздражать верховного жреца, подумала Тамит, наблюдавшая за своим господином. Ка-Нейт не знает мужчин так, как знает их она, Тамит. Госпожа сказала что-то еще в защиту своей бывшей служанки, но тут Неб-Амон прервал ее досадливым жестом.

- Хорошо, - сказал он, сжимая губы. – Я позволяю тебе это.

Он развернулся и стремительно вышел.

Ка-Нейт в недоумении смотрела мужу вслед, не понимая, что так оскорбило его, почему он ее покинул. А Тамит начала медленно переводить дух.

Она понимала, как ей только что повезло, какая неслыханная удача сопутствовала ей сейчас… одно неосторожное слово или движение, и Тамит могла бы сегодня же оказаться на месте своего мужа и повторить его судьбу. А может, перенести что-нибудь еще ужаснее.

Женщина содрогнулась и почувствовала успокаивающие руки на своих плечах. – Не бойся, он не покарает тебя, - прошептала Ка-Нейт, касаясь теплым дыханием ее волос. – Ты не виновата… Я позабочусь о тебе…

Тамит подумала, не обняться ли им снова, но сочла, что это уже слишком. Она осторожно отстранилась.

- Благодарю тебя, - со слезами сказала женщина. Она с усилием улыбнулась хозяйке. – Ты не только очень добра, ты еще и смела, госпожа…

“Это правда, к несчастью”.

- Завтра за тобой придет слуга, - прошептала Ка-Нейт, наклонившись к гостье и коснувшись ее руки. – Он отведет тебя к пристани, где будет ждать моя лодка.

- А твой супруг не рассердится? – спросила Тамит.

- Я поеду одна, - ответила Ка-Нейт. – Мой супруг слишком занят, чтобы сопровождать меня всякий раз, и со мной будут только слуги. Никто не обидит тебя, бедная женщина. Судьба слишком много обижала тебя.

Тамит поцеловала ей руку и поклонилась. Потом тихим голосом подозвала свою служанку и, смиренно сложив руки на животе, направилась к выходу. К ней, конечно же, присоединился стражник, но Тамит и словом не возразила.

Только что она одержала блестящую победу – нельзя было и вообразить лучшего исхода.

***

Великий ясновидец пришел к жене только поздно вечером, даже ужинать осудил ее одну. Ка-Нейт не понимала, на что он так сердит, но не смела его беспокоить.

Они ужинали внизу, в большом зале, по распоряжению Ка-Нейт – ей хотелось остаться с мужем наедине; за спящим сыном смотрела служанка.

- На что ты сердишься? – спросила Ка-Нейт.

Раньше ее муж первым спрашивал ее о ее тревогах, а сегодня мрачно молчал.

Не отвечая, первый пророк Амона щелкнул пальцами и приказал налить себе вина. Потом резко махнул рукой, отгоняя вышколенного слугу.

- На что ты сердишься, муж мой? – повторила госпожа.

Он сделал глоток вина, потом со стуком поставил кубок на стол.

- Мне не нравится, - заговорил верховный жрец, - каких людей ты привлекаешь. Мне не нравится то, что ты делаешь. Я сердит на это уже давно.

Он поднял на нее горящие глаза.

- Ты слишком часто выходишь – тебе следует быть дома, с сыном.

- Не одно это – мой долг, - возразила жена. – Мой долг повиноваться тебе, но Маат повелевает нами всеми, господин, и эта богиня требует заботы обо всех…

- Маат требует от госпожи дома руководить домом, - с неудовольствием ответил муж. – Как требую и я. Меня сердит твое поведение.

Он мог запретить ей выходить – мог взять ее под стражу… и до этого могло дойти, но он не хотел. Он хотел, чтобы она склонилась перед его увещеваниями.

- Ты недоволен тем, как я веду дом, Неб-Амон? – спросила Ка-Нейт.

Она побледнела от обиды.

- Тебе не нравится порядок в нем?

- Я – доволен, - отрывисто сказал муж. Ка-Нейт хорошо следила за порядком, и даже если бы это было не так, он бы простил. Он бы все ей простил. Но не то своеволие, которое жена проявляла сейчас… это могло довести до беды.

Ка-Нейт посмотрела на лицо своего мужа, и вдруг она поняла, что он чувствует себя одиноким. Он тоскует по ней – они уже так давно не разделяли ложе, хотя это воздержание было необходимо. Госпожа улыбнулась и, поднявшись из-за стола, подошла к мужу и обняла его одной рукой, заглядывая в глаза. Он понял, чего она хочет, и развернулся к ней для поцелуя.

- Пойдем к тебе, - попросила Ка-Нейт, тяжело дыша и улыбаясь, когда муж прижал ее к себе. – Скажем, пусть за сыном присмотрят…

Он готов был вскинуть ее на руки и унести к себе, забыв весь мир, и только мысль о сыне удержала его от этого. Господин дома подозвал слугу и приказал передать служанке Ка-Нейт, что госпожа не придет – пусть следит за мальчиком.

После этого препятствий между ними не осталось… наконец-то. Неб-Амон с любовью посмотрел в глаза женщине, принадлежавшей ему – это начало забываться, но сегодня он снова докажет, что он ее господин.

- Только будь осторожен, - застенчиво прошептала Ка-Нейт ему на ухо, вдруг ужасно смутившись своих слов и того, что последует за ними. Неб-Амон с улыбкой провел рукой по ее щеке и, взяв за подбородок, снова нежно прильнул поцелуем к ее губам.

Он любящий господин.

***

На другой день Тамит снова надела траурное платье – это было как раз к месту. Приказала своей служанке заплести несколько косичек по обеим сторонам лица и заколоть их так, чтобы открылись уши. Но в ушах не было серег. Тамит по-прежнему скорбная вдова.

Она ждала появления слуги из дома Ка-Нейт с возбуждением… радостным возбуждением, которое преобладало над страхом. Но страх сейчас был к месту, все в облике Тамит сейчас было к месту. Она превосходно научилась гнуться так, как гнула ее судьба, чтобы потом распрямляться так, как хочет сама.

Слуга пришел – и поклонился Тамит, не показывая отвращения или осуждения. Хотя, возможно, этот просто лучше вышколен, чем То.

- Следуй за мной, госпожа, - сказал он, и они пошли пешком. Тамит уже досадовала на такой способ путешествия, но радовалась, что, скорее всего, после лодки ей будут предложены носилки – Ка-Нейт просто не может отказать ей в таком. Не позволит гостеприимство.

Еще не доходя до пристани, Тамит увидела то, отчего ее радость убавилась вдвое.

Фигура Мерит-Хатхор, ее плечи и рост, выставленные напоказ узким платьем, были заметны издалека. Женщина по-прежнему носила волосы до плеч – прическа такая же непохожая на прически других женщин, как непохожа на других была она сама. Наперсница госпожи Ка-Нейт мрачно и предупреждающе улыбнулась Тамит, с удовольствием видя ее смятение.