Цветок моего сердца. Древний Египет, эпоха Рамсеса II (СИ)

- И не надейся, что останешься с моею госпожой наедине, - сказала Мерит-Хатхор вместо приветствия. – Меня не сдвинет с места даже ее приказ – ты поняла?

- Да кто ты такая, - пробормотала Тамит и осеклась. Они обе знали, кто такая при госпоже Мерит-Хатхор. И обе знали, что притворяться перед нею Тамит ни к чему.

Самое лучшее, что Тамит могла сделать, было промолчать и дождаться ласкового приветствия Ка-Нейт, которая вскоре и вышла к ним, протягивая руки и улыбаясь гостье.

Однако даже принимая ее дружеское объятие, Тамит не могла отделаться от чувства, что главная из этих двух женщин дома Мерит-Хатхор, потому что тот, кто сильнее духом и зорче, и есть главный, господин он или слуга.

Мерит-Хатхор – очень досадная помеха. Нужно заняться сначала этим, подумала Тамит.

***

Они сидели под навесом на палубе, и Тамит грустно улыбалась, склонив голову. Она чувствовала, что Ка-Нейт наблюдает за ней и ее переполняет жалость к горю своей служанки.

- Была ли ты счастлива со своим мужем – хотя бы немного? – спросила Ка-Нейт. – Хотела ли бы ты соединиться с ним снова?

Тамит встрепенулась. Да упаси ее все боги от такого!..

- Он был суровым человеком, - жалобно ответила она. – Я… Я сперва была служанкой при нем…

Она искоса взглянула на госпожу, и обе покраснели: даже чистая Ка-Нейт понимала, что подразумевала Тамит.

- Понимаю, - сказала Ка-Нейт. – Значит, не следует изображать вас вместе, я уже хотела сделать такие распоряжения.

- А ты распоряжаешься в городе мертвых? – спросила Тамит. – Но ведь строительством и украшением гробниц руководит твой господин?

- Да, это так, - согласилась госпожа. – Но работы слишком много – господин не успевает следить за всем, и поэтому он вверил мне руководство строительством моей собственной гробницы и гробницы Мерит-Хатхор. Я не знаю всех канонов, - призналась Ка-Нейт, - но работники знают, и мой господин много рассказывал мне об этом. Я выражаю свои пожелания, и они выполняются.

Тамит сгорала от зависти.

- Но ведь… ты не можешь руководить строительством гробницы моего мужа, - сказала она. – Ведь это храмовое дело, это решение суда…

Ка-Нейт посмотрела на нее с огромной жалостью.

- Это решение, к которому я склонила моего супруга после суда, - сказала она. – По закону положено… лишать погребения таких… прости.

- Таких преступников, - с наслаждением сказала Тамит; она отвернулась, скрывая усмешку. – Понимаю. Ты милостива, госпожа. Но разве ты можешь распоряжаться строительством места моего мужа? – повторила она.

- Да, - ответила Ка-Нейт. – Это было решено вчера.

Она стыдливо улыбнулась, вспоминая, как именно склонила мужа к такому решению. Он, казалось, был рад вовсе отказаться от такого обязательства – заботиться о теле Нечерхета – но не спешил уступать его жене. До вчерашней ночи, когда впервые после стольких холодных ночей насладился ею.

Тамит с усмешкой наблюдала за выражением лица хозяйки и думала, что, кажется, не только распутные женщины вроде нее так хитрят с мужчинами. Но только ее госпожа отдавалась тому, кого любила, и ей было хорошо – достаточно видеть блаженство на ее лице.

И ее госпожа осталась чистой. Как несправедлива Маат.

- Значит… ты руководишь всеми работами там? – спросила Тамит, чтобы прояснить все. – И ты будешь там единственной… начальницей?

Мерит-Хатхор, сидевшая в стороне и не спускавшая с Тамит глаз, выпрямилась при этих словах. Ка-Нейт взглянула на наперсницу, с болезненной досадой.

- Мерит-Хатхор, перестань тревожиться за меня! Оставь нас!

Женщина покачала головой.

- Ты можешь прогнать меня из дома, если я тебе неугодна, - негромко сказала она. – Это твое право, госпожа. Но ты не прогонишь меня от себя, пока ты в опасности.

После этих слов Ка-Нейт осталось только изгнать Мерит-Хатхор совсем, если она хотела избавиться от ее бдительного ока. Но Ка-Нейт не поступила бы так никогда, она, как и Мерит-Хатхор, была Анх-эн-Маат*…

Больше госпожа и служанка не разговаривали до самого причала. Тамит с беспокойством смотрела на скальную гряду вдали, на мощенную камнем дорогу, которая вела в пески, туда, откуда никто не возвращался. Ей придется пойти туда сегодня.

Ка-Нейт тоже с тревогой смотрела на город мертвых.

- Носилки, - приказала она слугам, когда со своей гостьей и наперсницей сошла на пристань. Ей хотелось спрятаться от Анубиса, бога смерти, пока было возможно; всем трем женщинам хотелось.

- Стража, - приказала Мерит-Хатхор, следя, чтобы носилки госпожи окружили воины. Носилок было двое, но, конечно же, ее госпожа взяла за руку мерзавку, которую решила опекать, чтобы усадить ее в носилки с собой…

Нет, пусть лучше стражники Ка-Нейт прямо сейчас пронзят Мерит-Хатхор мечом сердце! Она шагнула к госпоже и Тамит за мгновение до того, как женщины хотели сесть в носилки вместе.

- Нет, госпожа, ты этого не сделаешь, - сказала Мерит-Хатхор. – Ты не посадишь эту женщину с собой.

Ка-Нейт покраснела от негодования.

- Ты забываешь свое место!

- Мое место – подле тебя, - сказала Мерит-Хатхор. – А ее – нет. Прогони меня сейчас, госпожа, если хочешь поступить по-своему, иначе я этого не допущу.

Тамит увидела, как открылись губы Ка-Нейт, и на одно чудеснейшее мгновение ей показалось, что именно это госпожа и сделает – прогонит свою наперсницу с глаз. Но этого не случилось.

- Садись в другие носилки, - сказала Ка-Нейт гостье и быстро скрылась в собственных. Их подняли и понесли, а Мерит-Хатхор пошла рядом – пешком. Она краснела от унижения, но двигалась с гордо поднятой головой – женщина знала, что выполнила свой главный долг, защитила госпожу.

Эта преступница еще получит то, чего заслуживает.

Тамит ехала в господских носилках и чувствовала себя как во сне. Во сне, от которого очень легко очнуться, чтобы обнаружить себя в болоте, в котором ты рожден…

Носилки опустились, и вдруг Тамит стало страшно выходить. Она с Ка-Нейт, но заплатила за это пребыванием в таком ужасном месте…

Но нужно. Женщина пригладила платье, встала и раздвинула полог. Улыбнулась и поклонилась госпоже, которая дружески положила ей руку на плечо.

- Пойдем – все мои люди знают, куда идти, мы тебя проводим.

Они пошли – госпожа и Тамит в окружении свиты, и Мерит-Хатхор как одна из свиты. Что ж, она пока с этим смирится.

Боги разберут правых и преступных.

Тамит было страшно, и Ка-Нейт это чувствовала; она и сама боялась. Страх объединил их, и женщинам снова захотелось обняться.

- Вот – здесь, - сказала госпожа, показывая на уходящую вниз гладкую каменную лестницу.

- Это гробница мужа? – спросила Тамит, которая не могла поверить, что такая работа была была проделана ради этого… этого… Заблуждавшегося.

- Нет, Тамит, - со смущением ответила госпожа. – Это вход в общий склеп, он состоит из многих помещений, объединенных дверями и коридорами. Но для твоего супруга выделено отдельное помещение, господин Неб-Амон приказал… Сейчас мы с моими слугами спустимся вниз, и я проведу тебя туда, где будет лежать твой супруг.

Держа Тамит за руку, она бесстрашно начала спускаться первой.

- Факелы!.. – крикнула Мерит-Хатхор.

Женщина растолкала всех рабочих, даже стражники уступили дорогу ее напору; вырвав у кого-то из свиты два факела, она в два прыжка нагнала госпожу и ее подопечную и вручила госпоже факел. Ка-Нейт забрала его, не поблагодарив. Второй факел Мерит-Хатхор оставила себе, и, как преданная тень, стала спускаться за госпожой. Слуги и стража последовали за ними.

Мерит-Хатхор прошептала молитву, попросив богов укрепить ее дух. Она сосредоточила все внимание на госпоже и негоднице, которую госпожа никак не желала отпускать от себя.

Все шли долго, в молчании – общее настроение овладело господами и слугами: страх и почтение перед этим местом. Было холодно и темно, пахло смертью – застарелая, вековая вонь… Один раз мимо прошмыгнула крыса, всполошив госпожу и Тамит.