Роза и лев

За спиной Роберта вздымались вверх огненные сполохи пожара. Тень от его фигуры приобрела гигантские размеры и накрыла весь пол до самых дальних уголков черным покровом.

Роберт задержался на пороге. Кроме противостоящего ему стражника, в холле, казалось, не было ни единой живой души. Воин прикрылся щитом, готовый к обороне. Но внезапно его лицо стало белее мела, а глаза округлились в ужасе.

Роберт занес меч, собираясь атаковать, но его противник попятился назад с громким воплем:

— Мертвец ожил! Нормандский Лев вышел из могилы!

В дыму и пламени Роберт несомненно выглядел выходцем из преисподней. Он и не думал разубеждать врага, подобное суеверие было ему на руку. Воспользовавшись растерянностью стражника, он замахнулся мечом, готовый разделаться с ним, но удар пришелся в пустоту. Воин обратился в бегство. Дробный стук сапог по ступенькам винтовой лестницы означал, что враг поспешил укрыться на втором этаже.

Роберт перевел дух. Он позволил себе даже на мгновение расслабиться. Но его зрение, а главное, слух были начеку. Холл не был пуст, как ему поначалу представлялось. Поблизости кто-то учащенно дышал. Может быть, это его собственная кровь стучит в висках? Схватка за Белавур длилась считанные минуты, но Роберт отдал ей все свои силы. Раньше было по-другому.

Когда-то во время боя силы в нем, наоборот, прибавлялись с каждым поверженным им наземь врагом. Он поступил глупо, что так вырвался вперед, лишившись надежного тыла. Сколько же их, невидимых врагов, может прятаться в задымленных темных углах? Правильнее будет, если он останется у входа в цитадель до поры, когда Джеффри с воинами не пробьются к нему.

Внезапно хриплый, еще мальчишеский, ломающийся голосок раздался совсем рядом:

— Милорд… Вы призрак или человек?

Один взмах меча Роберта мог разрубить его пополам, но, к счастью, мальчик избежал соприкосновения со смертоносной сталью. Острие чуть-чуть не задело его бледное, чумазое от сажи лицо.

Это был тот самый кухонный служка, который приволок бревно под дверь цитадели в самый решительный момент. Роберт с облегчением вздохнул.

— Думай как хочешь. Что тебе больше подходит?

Мальчишка был озадачен.

— Нам говорили, что вы, милорд, сгорели дотла. Люди, прибывшие из Нормандии, даже поклялись в этом на распятии.

— Как видишь, я все-таки сделан не из золы, а из мяса и костей.

— Простите, милорд, но я еще не сталкивался в жизни с чудесами, хотя, говорят, они случаются часто.

Кожаные доспехи Роберта были обрызганы еще не запекшейся кровью, брови были опалены — конечно, он был похож на исчадие ада. На шее его была кровоточащая рана. Он провел по ней рукой и показал окровавленные пальцы недоверчивому мальцу.

— Можешь сам убедиться, что из меня течет кровь. Если дьявол слепил меня из пепла, откуда бы ей тогда взяться?

Мальчик сделал робкий шажок поближе к Роберту. Они молча разглядывали друг друга. Сколько лет мальчугану? Вероятно, чуть больше двенадцати. Но он высок ростом, а длинные темные волосы уже ниспадают на плечи, как у взрослого юноши.

Роберт кивнул головой в сторону лестницы, ведущей наверх.

— Сколько их там?

— Вы спрашиваете про воинов? Там их нет… Может быть, только парочка-другая жалких трусов. В комнатах только слуги и женщины. Остальные стражники отсиживаются в башнях и на стенах.

Серьезность тона и осведомленность мальчика понравились Роберту.

— А ты смог бы назвать точное число всех воинов гарнизона? Ты умеешь считать?

— Их в два раза больше, чем пальцев на моих руках. Я говорю о тех, кто остался в живых. Некоторые сбежали, как только начался бой, но они скоро оголодают и вернутся. И сложат оружие к вашим ногам, милорд! — Громкий зов Джеффри отвлек Роберта. Огонь, пожиравший лестницу, был хоть и с трудом, но погашен. Джеффри со своими людьми карабкался по обугленным дымящимся ступеням.

— Двор замка и сторожевая башня у нас в руках, — поспешил доложить он. — Но остерегайтесь, милорд, сами идти вперед. Будет лучше, если я поведу людей наверх, а вы побережете себя.

Количество воинов Роберта в холле все возрастало. Размахивая факелами, они извлекали из-под скамей и из-за сундуков испуганных слуг и служанок, собирая их в одну, гудящую как потревоженный улей, толпу возле центрального очага.

Роберт, отдав необходимые распоряжения, вспомнил про мальчишку. Его взгляд отыскал мальца на том же самом месте, где они разговаривали с минуту назад. Мальчик прижимался спиной к стене, горделивый и неприступный, не позволяя победителям даже коснуться его и смешать с общим стадом пленников.

— Я не отблагодарил еще тебя как положено, — произнес Роберт. — Мы обсудим это позже. Я не забуду того, как ты помог мне.

Он обратился к Уолтеру де Форсу, с минуту назад назначенному им комендантом замка:

— Хорошенько запомни физиономию этого малыша! За его жизнь ты отвечаешь головой. Мы перед ним в вечном долгу. Без его помощи мы вряд ли бы топтали сапогами эти плиты.

Ветераны множества битв сомкнулись вокруг своего вождя тесным кольцом. Он обратился к ним с краткой речью:

— Я хочу полностью очистить свой дом от пакости, которая оскверняла его в годы моего отсутствия. Тот, кто добровольно сложит оружие, пусть живет. Ну, а с теми, кто вздумает сопротивляться… — Он сделал нарочитую паузу и добавил ледяным тоном: — Вы сами знаете, как с ними надо поступить.

Удушающий запах пожара проник в комнатку девушек. Снаружи все время доносились вопли и стоны. Видимо, пришельцы добрались до клетушек, где пряталась женская прислуга.

Джоселин заперлась на все засовы. Она с удивлением обнаружила, что руки ее даже не дрожат, что разум методично руководит всеми ее действиями. На этот раз она пожалела, что окошко ее спальни не выходило во двор. Тогда бы она уже давно знала, что происходит. Но когда-то она сама выбрала себе эту комнату с окном, выходящим на просторы полей, откуда хоть изредка в ясные дни могла разглядеть очертания далеких гор Уэльса, о которых так тосковала.

Теперь ей оставалось только гадать, кто напал на замок и каков исход сражения. Впрочем, кто вышел из схватки победителем, было уже ясно.

Она рассеянно смотрела на Аделизу, потому что мозг ее был занят решением задачи, решить которую было, к сожалению, невозможно.

— Боюсь, что все выходы уже перекрыты. Я ругаю себя, что улеглась спать так рано. Я бы проследила тогда за этим чертовым Эдгаром Тетбери. Впрочем, он уже не держался на ногах, когда пожелал мне спокойной ночи. Пьяный болван не смог защитить такую крепость!

Собственная беспомощность приводила ее в бешенство. Она произносила какие-то успокаивающие слова, убеждала Аделизу и горничную Хейвиз, что ищет пути к спасению, но эта роль плохо ей удавалась. Аделиза вот-вот впадет в истерику, да и служанка уже тихонько подвывала от страха. Скоро голоса обеих женщин сольются в одном отвратительном жалком хоре.

Где этот пьяница-комендант? Вероятно, он уже валяется во дворе со вспоротым брюхом. Им оставалось надеяться только на себя.

Джоселин швырнула Аделизе ворох одежды.

— Одевайся быстрее. Наши запоры долго их не удержат!

Скулеж сестры и служанки действовал ей на нервы гораздо больше, чем звуки сражения за стеной. Она попыталась заткнуть им рты суровым окриком:

— Тихо! Может, они подумают, что нас здесь нет. Ты, дура, — обратилась она к Хейвиз, — прекрати выть и помоги одеться госпоже. И повторяю — заткнитесь, а то я выкину вас обеих отсюда и пусть они с вами делают, что хотят!

Зажженный ею огарок свечи едва освещал комнату. Женщины поспешно одевались. Их тени, уродливо искаженные, метались по стенам. Джоселин распахнула дверцы своего платяного шкафа и выхватила первое, что попалось под руку. Она напялила поверх ночной сорочки длинную, до пят желтую тунику. И тут ей бросился в глаза спрятанный между стопками постельного белья кинжал.

Это оружие она брала с собой, когда совершала одинокие прогулки вне крепостных стен. Она знала, как им пользоваться. Ее воспитатели в Уэльсе позаботились о том, чтобы девочка не только пряла, вышивала и забавлялась куклами, во и приучила бы свои пальчики сжимать кинжальную рукоять.