Река вечности

Поздним утром ученики по очереди читали вслух. Мерси стояла за спиной одного из учеников, который не мог правильно прочитать слово, когда вдруг распахнулась дверь и в классе воцарилась тишина.

Она медленно повернулась, почти уверенная в том, что сейчас увидит. Мерси прижала руку к горлу, краска медленно сходила с ее лица, делая его мертвенно белым. Ленни и Берни Бакстер протиснулись в дверь и остановились в конце комнаты.

При свете дня они казались еще страшнее. Их лица и руки были перепачканы грязью и сажей, а ветхие рубашки покрыты пятнами крови.

– Уходите! – в страхе выкрикнула она.

– Мы пришли поговорить с тобой, Эстер.

Нос Ленни распух, а губы были разбиты, отчего его лицо казалось перекошенным.

– Вы не имеете права входить сюда. Уходите! – выдавила из себя Мерси.

– Мы никуда не уйдем. Если ты хочешь говорить с нами при детях, пусть так и будет.

– Нет! Я поговорю с вами... позже.

– Тот здоровый парень, который оставался с тобой на ночь, не разрешит нам сделать это.

Глупая улыбка, которая была вчера ночью на лице Берни, исчезла. Теперь на нем отражалась только ненависть.

До Мерси медленно доходил смысл слов Берни. Наконец она поняла, что четырнадцать пар ушей слышали тоже, и сегодня вечером их повторят на восьми разных фермах и в городских семьях. Завтра от ее репутации не останется и следа.

– Сейчас я должна заниматься со своими учениками. Пожалуйста, уходите. Ее бросало то в жар, то в холод, ноги подкашивало.

– Я поговорю с вами сегодня вечером..., после занятий в школе.

– У нас нет времени болтаться здесь... Ма хочет, чтобы ты приехала в Мад Крик. – Ленни уставился на нее тяжелым немигающим взглядом.

– Мне очень жаль вашу маму...

– Ты не могла забыть Ма, Эстер! – выкрикнул Берни. Его глаза сверкали от гнева.

– Почему вы называете ее Эстер? – голос, спрашивавший об этом, принадлежал Мари Книбе.

– Замолчи Мари. Это не твое дело.

– Это может стать делом моего папы, если Вы называете себя Мерси, а Ваше настоящее имя – Эстер. В ее голосе слышалось нескрываемое удовольствие.

– Закрой свой рот, Мари, – резко сказала Арабелла. – Или я помогу тебе сделать это.

– Только попробуй!

Дети принялись возбужденно переговариваться друг с другом. Мерси чуть было не закричала.

– Выйдите, – сказала она Ленни и Берни, стараясь говорить как можно спокойнее, – я поговорю с вами в коридоре.

Она кое-как оторвала ноги от пола и махнула рукой, показывая им, чтобы они вышли за комнаты и сама двинулась вслед за ними, захлопнув за собой дверь. В классе сразу же раздались возбужденные голоса детей, обсуждающих случившееся. Лицо Мерси горело, а коленки дрожали от унижения. Девушка прижалась спиной к двери. Берни и Ленни стали напротив, будто боясь, что она убежит. «Выше голову», – говорил Дэнни. Мерси подняла подбородок и взглянула сначала на Берни, а затем прямо в глаза Ленни.

– Вы не имели права являться в школу и говорить со мной о личных делах перед моими учениками. Порядочные люди так не поступают.

– Порядочные! Дьявол! Ты слышишь, Ленни?

– Я слышу. Ты живешь другой жизнью и считаешь, что слишком хороша для Бакстеров? – презрительно усмехнулся старший из братьев.

– Это она так думает, – хмуро проговорил Берни. – Девчонка ни в какую не хочет быть Бакстер, но она одна из нас, как пить дать.

– Хорошо. Может быть, я ваша... сестра. Если то, что вы сказали о... знаке Бакстера – коричневом пятне – правда.

Мерси чуть не задохнулась от этих слов, но старалась говорить ровно, чтобы они не заметили, чего ей стоило их произнести.

– Я не врун! – рот Берни скривился от презрения. – Если бы это было так, я не назвал бы тебя Эстер. Хотя такую бездушную суку, которая не помнит о своей родне, не грех и обмануть.

– Именно это я и пытаюсь вам объяснить! – страстно проговорила Мерси. – Мои первые воспоминания связаны с Куилами. Когда я выросла, они рассказали мне, что я не их родная дочь и о том, как я попала к ним. Я люблю их, они моя семья. Я не чувствую к вам никаких... родственных чувств. Неужели вы не понимаете?

– Куилы – не твоя родня. Твоя семья, вернее то, что от нее осталось, живет в Кентукки на Мид Крик. Твой отец умер, придавленный деревом, а твоя мать сейчас при смерти и хочет напоследок увидеть свою пропавшую малышку.

– Но у нее, наверное, есть и другие дети, – Мерси пыталась унять дрожь в теле.

– Трое парней, кроме нас. Но ни одной девчонки, – процедил Берни сквозь сжатые зубы и сплюнул себе под ноги. – Гид – самый маленький.

– Мне очень жаль, но возвращайтесь к ней и скажите, что не нашли... Эстер. Я не могу.

– Я же сказал, что я не врун! – Берни схватил ее за запястье с такой злобой, что она чуть не закричала.

От его презрительного взгляда ее лицо залила краска, а побледневшие губы сжались еще плотнее.

– Что вы от меня хотите? – Мерси почти кричала. Девушка переводила взгляд с одного на другого в ожидании ответа, но Ленни и Берни смотрели мимо нее на дорогу. Послышался топот копыт скачущей лошади, и Мерси увидела Даниэля, мчащегося к школе. Лицо всадника было искажено от ярости. Она сразу же все поняла – Даниэль разъярен до такой степени, что может убить их!

Берни бросил руку Мерси, и братья бросились в разные стороны, готовые отразить атаку приближающегося к ним всадника.

Даниэлю было достаточно прочитать страх в глазах Мерси, чтобы без лишних разговоров соскочить с лошади и нанести сокрушительный удар Берни. В одно мгновение только что стоящий на своих двоих, он взлетел в воздух и с глухим звуком шлепнулся на землю. Ленни отскочил назад, мотая головой и протягивая вперед руки.

– Мы не хотели драться. Ты не имеешь права вмешиваться в семейный разговор! – Он двинулся к Берни, не отрывая глаз от лица Даниэля, протягивая брату руку, чтобы помочь ему подняться на ноги. – Ты не имеешь права! – настойчиво повторил он.

Мерси крепко вцепилась в руку Даниэля, даже не заметив, что дверь в классе открыта и ее ученики высыпали во двор.

– Убирайтесь отсюда и закройте дверь. Немедленно! – заорал на них Даниэль поверх головы Мерси. Его голос звучал резко и властно, желваки заиграли от гнева, а рот сжался. Дети повиновались его приказу и быстро вернулись в класс.

«А что, если и мне пойти с ними», – подумала Мерси. Потом она подняла голову и встретила пронзительный взгляд карих глаз Даниэля. Когда же его ладонь накрыла ее руку, она сразу ощутила покой и уверенность. Теперь они вместе стояли перед братьями Бакстер.

– Когда я отдавал вам ружья, то, кажется, советовал держаться от нее подальше, не так ли? Уезжайте назад в свой Кентукки и оставьте ее в покое. – Сильное тело Даниэля было напряжено как тетива, готовое к новому бою.

– Ты что, будешь делать то, что он скажет? – сердитые глаза Ленни уставились на Мерси. – Мы не уйдем, – он медленно покачал головой. – Мы не уйдем, пока ты не согласишься поехать с нами к Ма.

– Вы хотите, чтобы я вас прикончил на месте? – Даниэль выставил вперед тяжелый кулак.

– Ты не родственник Эстер, мистер. Ни одна женщина в Мид Крик не останется в доме ночью с мужчиной, если он ей не муж или кровный родственник. Тебя избили бы вожжами, если бы братья Уит и Ход узнали об этом. Мы же с Берни стараемся не думать об этом и ничего никому не расскажем, иначе на Бакстеров будут косо смотреть.

– Лучше катитесь отсюда к чертовой бабушке, а не то я вырву ваши ноги. – Ненависть, прозвучавшая в голосе Даниэля, заставила Мерси задрожать. Его челюсти свело, когда он пытался побороть свой гнев. Все его тело было напряжено, как стальная пружина, готовая в любую минуту распрямиться, его кулаки то сжимались, то разжимались, лицо исказилось от ярости. За все годы, что знала его Мерси, он ни разу не был таким разъяренным. Испугавшись, что Даниэль потеряет над собой контроль и убьет этих людей, девушка еще крепче вцепилась в него.

– Мы уходим, – глаза Ленни сверкали от гнева и обиды, когда он посмотрел на Мерси. – Ты недостойна быть Бакстер. Я никогда не слышал, чтобы кто-нибудь из рода Бакстеров отказался придти к своей умирающей матери. Бог покарает тебя за твой грех.