Клотильда, дочь Анриетты (СИ)

Джеффри она там, однако, не застала, потому что вечером предыдущего дня по его душу приехал посланец от королевы, в связи с чем мастеру де Джонсу пришлось на несколько, как он сказал, дней покинуть дом Сен-Рене. Не было дома и тёти Огюстины, которая по словам Клод - единственной присутствующей из домочадцев - пошла пройтись по лавкам торговцев тканями и должна была вот-вот вернуться. С самой Клод можно было не церемониться, поэтому Клотильда прямо спросила кузину насколько правдивы эти слухи о её помолвке с Джеффри. Услышав такие слова, Клод зарделась и опустив глаза, начала со смущением и лепетать:

«Он ещё ничего мне не сказал… Но мама считает, что вот-вот… Мама просто в этом уверена… Ну и, конечно же, мы не будем откладывать все в долгий ящик… Я ведь уже так не молода, и чтобы успеть… чтобы получилось, чтобы у нас… В общем, нам нужно со всем этим не затягивать… Мама так надеется, что мы наконец осуществим её заветная мечту…»

Клотильда поначалу не очень поняла, на что намекает кузина, но после небольших расспросов мадемуазель де Лиерак открылась, наконец, вся правда о том, чем был так интересен Джеффри её тёте. Оказывается, тётя Огюстина, которая никому из своих детей и внуков не «передала» своего синего цвета глаз, с появлением мастера де Джонса снова воспряла надеждой. Уж с его то синими глазами потомство его и её дочери просто обязано унаследовать знаменитый фамильный цвет!

Глава 9

Такие причины для заключения брака Клотильду просто возмутили! Джеффри, милый, добрый, благородный Джеффри! Мужественный рыцарь королевы и верный возлюбленный её матери! А тётя видит в нём не человека, а просто-напросто племенного производителя, хочет скрестить их с Клод как животных! Мадемуазель де Лиерак почувствовала, как в ней поднимается справедливое негодование. Может быть, она бы и сумела его в себе подавить, может быть, все сложилось бы по-другому, если бы в этот момент не появилась сама мадам Огюстина. Она вплыла в комнату с такой лукавой, как показалось Клотильде, улыбкой на губах, что мадемуазель де Лиерак потеряла над собой контроль.

«Дорогая тётушка, боюсь, что я принесла Вам новости, которые Вас не обрадуют. До меня дошли слухи о предстоящей помолвке мастер де Джонса с Клод, так вот, я пришла Вас предупредить о том, чтобы Вы не питали излишних надежд. Потому как эта помолвка, а тем более свадьба, не могут никогда состояться, потому что моя матушка на своем смертном одре взяла с меня обещание, что за мастера де Джонса выйду замуж я!»

И с этими словами Клотильда покинула комнату, краем глаза заметив, как вытянулись от удивления лица тётушки и кузины. Если бы Анриетта присутствовала при этой сцене, она была бы довольна! Довольна тем, как её дочь наконец поставила на место «эту противную немку».

Однако эйфория от того, как она ловко уделала тётушку, прошла у Клотильды ещё по дороге домой. Господи, зачем она вообще все это сказала, да ещё и при всех! В какое положение она поставила этим Джеффри? Она же совершенно не знала его собственных мотивов, вдруг он действительно воспылал чувствами по отношению к её кузине? А может быть, им руководили меркантильные резоны и для того, чтобы помочь Её Величеству, он готов был согласиться на этот брак по расчёту? Эх, не видать английской королеве в таком случае денег Сен-Рене, и вина в этом будет исключительно её, Клотильды де Лиерак.

Клотильда понимала, что чтобы исправить ситуацию ей необходимо как можно скорее объясниться с Джеффри, однако, поскольку его отлучка должна была быть кратковременной, то он не оставил адреса, по которому ему можно было бы написать, и ей ничего не оставалось, кроме как дожидаться его возвращения, а пока постараться продумать, что же она ему скажет.

Глава 10

Когда на следующее утро колокольчик своим звоном оповестил о приходе гостей, Клотильда было подумала, что это несколько раньше заявленного времени вернулся Джеффри, однако в гостиной её ждал не гость, а гостья. И гостьей этой была её кузина Клод. Лицо кузины было заплаканным, и она с порога бросилась чуть ли не на колени перед Клотильдой, умоляя ту не выходить замуж за мастера де Джонса, а отдать его ей, Клод! Клотильда была искренне удивлена такой просьбой кузины, вчера днём та, хоть и была смущена, но вовсе не казалась влюблённой в своего будущего жениха. Неужели на самом деле Клод действительно испытывает серьёзные чувства по отношению к Джеффри?

Однако резоны Клод желать стать женой мастера де Джонса оказались совершенно иными. Оказывается, тётя Огюстина, узнав, что Джеффри не свободен, решила всё же не оставлять своей идеи выдать свою младшую дочь снова замуж. Из найденных в Англии документов ведь выяснилось, что помимо де Джонсов на этой земле живёт ещё одна ветвь потомков прекрасной Сандрин де Сен-Рене – семейство Малави. Конечно, сейчас это захудалый дворянский род, представители которого уже давно не покидают своих владений в коньякских провинциях, но ведь среди них тоже может найтись кто-нибудь с синими глазами, кто-нибудь, кто мог бы жениться на Клод! И если ей, Клод, таки предстоит ещё раз выйти замуж, то пусть лучше это будет Джеффри, милый добрый Джеффри, которого она более-менее знает. Это будет гораздо лучше, чем заполучить в мужья какого-нибудь неотесанного мужлана из этих коньякских провинций!

«Но дорогая кузина», изумилась Клотильда, «зачем тебе вообще выходить замуж, если ты этого не хочешь?»

«Но как же…» робко возразила Клод, «этого же хочет мама… Как же я могу ей в этом отказать…?»

«А почему ты, собственно должна соглашаться?» продолжила Клотильда. «Ты же не молоденькая девушка, ты взрослая женщина, вдова, тебя уже никто не может выдать замуж против твоей воли!»

«Скажи это моей маме», продолжала плакать Клод, «она всю жизнь считала, что я должна быть ей послушной, что я должна исполнять её волю… Я так надеялась, что хотя бы после свадьбы я наконец стану свободной от её притязаний, но после смерти моего бедного мужа всё вернулось на круги своя…»

«Как бы там ни было, моя дорогая, чего бы там ни хотела твоя мать, сейчас она не имеет никакого права распоряжаться твоей жизнью», с уверенностью заявила кузине Клотильда. Удивительно, хоть она была моложе Клод и, будучи старой девой, имела социальный статус ниже, чем вдова, но в этой ситуации мадемуазель де Лиерак ощущала себя старше и опытнее кузины. Вообще, за последние несколько месяцев жизни Клотильда неожиданно почувствовала себя выросшей и повзрослевшей. Наверное, до смерти своей матери она бы точно также, как и Клод, боялась бы не подчиниться родственникам, но после того, как она практически заглянула смерти в глаза, после того как её чуть не убили в Англии, притязания тёти на свободу совсем не казалось ей неразрешимой проблемой.

«Я удивляюсь, почему вообще ты продолжаешь жить вместе с матерью, если тебе так это не нравится?» спросила она Клод. «У тебя же есть дом, доставшийся тебе от своего мужа, почему бы тебе не переселиться туда, поставив таким образом мать перед фактом того, что ты теперь уже взрослая самостоятельная женщина?»

Но у Клод и на это был ответ: «А мама скажет, что женщине не пристало жить одной, и что если мне так хочется жить именно в том доме, то тогда она переселится ко мне…»

«В таком случае», нашлась Клотильда, «вместе с тобой могу, например, поселиться я. Или же, скажем, Шарлотта. Она ведь тебе точно такая же родственница, как и мне. Уверяю тебя, мы с ней сделаем все чтобы тебе помочь!»

И хотя Клод поначалу сомневалась в том, насколько это будет прилично, если она поселится вместе с сестрой своего несостоявшегося жениха, в конечном итоге Клотильда с Шарлоттой, которая не имела ничего против того, чтобы помочь именно Клод, уговорили последнюю в необходимости и возможности переезда.

Глава 11

Следующие несколько дней прошли в переездных хлопотах, ибо дом покойного мужа Клод стоял закрытый и законсервированный, и прежде чем туда можно было въехать, нужно было обо многом позаботиться, поэтому, когда в одно прекрасное утро слуги уведомили Клотильду о возвращении мастера де Джонса для последней это стало абсолютной неожиданностью. За хлопотами в помощи кузине она совсем забыла о том, что собиралась специально подготовиться к разговору с Джеффри.