Незримый гений (СИ)

— Вы бледны, Эрик. С вами все в порядке? — При этих ее словах Коннер прекратил трескотню и склонил голову набок, подражая своей сестре и изучая лицо Эрика вплоть до морщинки между бровями.

— Вам нет нужды выглядеть таким потрясенным, Эрик. Я просто дразнил вас обоих. Я даю вам полное разрешение тискать мою сестру так часто, как вам будет угодно. — Хотя Коннер сказал все это с открытым и спокойным выражением, в его глазах, посверкивающих из-под необычной широкополой шляпы, плясали веселые бесенята.

— Коннер! — тут же ахнула Брилл. — Что такое пришло тебе в голову? В любом случае, разве так говорят? Это совершенно возмутительно!

Игнорируя брань сестры, Коннер продолжал изучающе смотреть на Эрика, и веселье в его взгляде ослабило тугой клубок напряжения, свернувшийся у того в животе. Не в состоянии устоять одновременно против праведного гнева Брилл и невоспитанной натуры Коннера, он позволил себе чуть улыбнуться.

Коннер как будто только этого и ждал: он тоже улыбнулся, а затем принялся стаскивать с себя пальто.

— Ну-ну, Бри. Брат имеет право присматривать за своей сестрой.

— Да ты рехнулся!

— Ни в коем случае! — воскликнул Коннер, изображая гнев, затем быстро пересек комнату и сжал сестру в крепком объятии. — Я скучал по тебе, родная. В Англии без семьи было тоскливо.

— Ой, какие немыслимые враки! Ты всегда прекрасно проводишь время, независимо от того, где находишься, — со смехом заметила Брилл, стукнув по шляпе братца кончиком пальца. — Где ты достал эту жуткую шляпу?

— Жуткую? — переспросил тот с оскорбленным видом. — Я увел ее у одного техасца, который не смог оплатить мне долг в покер! Все ковбои носят стетсоны, — самодовольно заявил он, с важным видом пройдясь по комнате.

— Ты скотина, а не ковбой! — Услышав эти слова, Коннер прекратил красоваться и, разразившись смехом, поцеловал Брилл в лоб, взъерошив ее и без того растрепанные волосы.

Эрик начал отодвигаться от этой парочки, намереваясь освободить приличествующее пространство для их воссоединения, но Коннер остановил его, опустив руку ему на плечо. Он посмотрел на Эрика поверх макушки Брилл, и его улыбка слегка потускнела.

— Брилл, я едва не умираю с голоду. Ты в состоянии позаботиться о том, чтобы дать дорогому брату крохотный кусочек еды?

— Вообще-то мне следовало сказать, чтобы ты сам об этом позаботился, но, учитывая, что я еще не готовила завтрак для Арии, полагаю, что могу приготовить и на тебя тоже.

— О, это чудесно, детка, — ответил Коннер, игриво шлепнув Брилл по бедру. — Теперь с тобой все. И осторожнее с этой ногой, что бы с ней ни было, а то сделаешь еще хуже, — добавил Коннер вслед сестре, которая уже похромала по коридору.

Когда двое мужчин, наконец, остались в передней наедине, Коннер скорчил рожу и аккуратно положил свою скрипку на ближайшую полку.

— И все же, что она сделала со своей ногой?

По-прежнему находясь в замешательстве, Эрик смущенно моргнул, внезапно задавшись вопросом, что именно из случившегося этим утром известно Коннеру. Как ни крути, это семейство, по-видимому, всегда было на два шага впереди него.

— Откуда вы знаете, что она поранила ногу?

Закатив глаза, Коннер хлопнул Эрика по плечу.

— Она ковыляет хуже, чем хромая лошадь. Конечно, с ее ногой что-то случилось. Может, я и скотина, но не слепая.

Чувствуя себя идиотом, Эрик просто кивнул. Ощущение руки Коннера, дружески лежащей на его плече, сбивало с толку. Ему все еще было трудно привыкнуть к той легкости, с какой в этой семье относились к физическим контактам. Хотя, если честно, Эрик не возражал против такого их уклада.

— Кстати, о слепоте: я уверен, что нам надо перекинуться парой слов, — сообщил Коннер, одновременно направляя Эрика по коридору в гостиную.

Не обрадовавшись внезапной серьезности в голосе Коннера, Эрик занервничал.

— О, и о чем нам говорить? — спросил он с намеком на рычание.

Отпустив его, Коннер размашистым шагом подошел к пианино, скрестил руки на груди и прислонился к нему бедром. В ответ на угрожающий тон Эрика он выгнул бровь, но предпочел проигнорировать его.

— Не поймите меня превратно, но я должен попросить вас быть осторожнее с Бри. Она не такая стойкая, как о себе думает. — Эрик открыл было рот, чтобы ответить, но Коннер поднял руку, останавливая его. — Она прелестная девушка, и, видит бог, с ней можно закрутить хороший роман, но…

Сообразив, к чему тот ведет, Эрик фыркнул и сделал шаг вперед.

— Вы неверно поняли наши отношения, месье. То, что вы считаете…

На веснушчатом лице Коннера медленно расплылась понимающая улыбка.

— Вы пытаетесь сказать, что остались наедине с Брилл на целых две недели и даже не подумали о… ну, вы понимаете?

Разинув рот, Эрик уставился на него, и впрямь возмущенный его речью.

— Да, месье, именно это я имею в виду! Как я уже говорил, то, что вы предполагаете, абсолютно невозможно!

Коннер с усмешкой провел рукой по растрепанным волосам.

— Невозможно? То есть вы до сих пор не попытались ее поцеловать?

Жар медленно пополз вверх по шее Эрика и наверняка окрасил пунцовым его щеки. Ужаснувшись своей красноречивой реакции, он расправил плечи, нахмурился и придал лицу задумчивое выражение, надеясь отвлечь внимание брата Брилл от своих пламенеющих скул.

— Я могу честно сказать, что даже не пытался приставать к вашей сестре, месье!

Однако Коннер не впечатлился его свирепым взглядом и лишь вздохнул:

— Пресвятая Богородица, так какого черта ты ждешь?

Эрик смущенно моргнул, и его взгляд смягчился.

— Простите?

— Ну как ты думаешь, почему меня так долго не было?

— Вы хотите сказать, что ждали, когда ваша сестра закрутит роман с мужчиной, которого она вытащила из подвалов оперного театра и которого вы едва знаете?! Разве не вы только что сказали мне, чтобы я держался от нее подальше?

— Нет, — медленно начал Коннер, словно разговаривая с умственно отсталым ребенком. — Я не говорил тебе держаться от нее подальше. Я попросил тебя быть с ней поосторожнее. У нее был ужасный период, когда погиб Джон, но сейчас она снова начала жить. И ты мне нравишься, несмотря на то, что все время такой серьезный. Это единственное, в чем у тебя преимущество перед другими парнями, которые имеют на нее виды.

— Не могу поверить, что вы это сказали.

— Ну, я человек, опередивший свое время. Я способен распознать, когда дама нуждается в хорошем поцелуе. А также парня, который должен целовать мою сестру, и делать это часто.

— И вы выбрали для выполнения этой миссии меня? Вы сумасшедший? — спросил Эрик, чувствуя, как острие ярости прорезало его смущение. Как смеет этот человек настолько походя предлагать подобные вещи? Словно быть с женщиной проще пареной репы. Это выводило из себя.

— Возможно, чуть-чуть, — отозвался Коннер, снимая черную ковбойскую шляпу и кладя ее рядом с собой на пианино. Улыбка Чеширского кота вернулась на место, хотя его изумрудные глаза насторожено следили за Эриком, когда тот начал мерить комнату шагами.

— Нет, тут вы ошибаетесь. Вы совершенно чокнутый! — взорвался Эрик, ткнув пальцем в сторону Коннера. — Как вы можете быть столь небрежны с репутацией вашей сестры? Вы часто так делаете? Занимаетесь сводничеством, как старая кумушка? Или это особый случай, потому что по какой-то причине вы находите смешным терзать своего товарища невозможным!

Пока Эрик разорялся, Коннер продолжал молча следить за ним, по-прежнему плотно скрестив руки на груди и положив ногу на ногу. Видимо, его не особо напугала эта демонстрация ярости, хотя его характерная ухмылка уступила место нахмуренности.

После нескольких минут выслушивания наиболее изобретательных проклятий Коннер, вероятно, решил, что с него достаточно. Он оттолкнулся от пианино и сделал шаг к мечущемуся Эрику, мгновенно завладев его вниманием.

— Ладно, парень, кажется, я наткнулся на твое больное место. Ты не очень удачлив с дамами, да? — протянул он, умышленно подчеркнув каждое слово, чтобы перекричать проклятия.