Саманта

Смитти колебался.

— Спасибо, — не замедлила поблагодарить его Саманта.

— Ну ладно, — сдался верный слуга, — но, если что-нибудь случится, я отвечаю перед герцогом головой.

Карета Ремингтона уже подпрыгивала по булыжной мостовой, а он все еще колебался.

— Да, чертенок, даже Смитти не устоял перед твоими чарами. — Он крепко прижал Саманту к себе. — Не осуждаю его. Ты потрясающая женщина.

— Неужели? — Саманта с удовольствием втягивала в себя мужской запах, исходящий от Ремингтона. — Но я никогда раньше не лгала Смитти.

— Ты и теперь не солгала, — успокоил ее Ремингтон. — Ты ведь сказала, что я отвечаю за твою безопасность, и я буду оберегать тебя.

— Но я также сказала, что за эту ночь мы собираемся посетить все балы и празднества, которые только дают в Лондоне.

— Мы так и сделаем.

Саманта резко выпрямилась:

— Что? Но я думала…

— Терпение, мой дорогой романтик, терпение…

— Терпение никогда не было моим достоинством, сэр.

— Моим тоже, но сегодня нам придется потренироваться и в этом тоже. — Он слегка приподнял ее лицо за подбородок. — Я хочу, чтобы ты сгорала от нетерпения к тому времени, когда я отнесу тебя в постель. — И он медленно накрыл ее губы своими.

Со стоном Саманта отдалась поцелую. Она уже изнемогала от желания, тело ее жаждало прикосновений мужской руки. Девушка постаралась усилить поцелуй, сделать его прелюдией к быстрому сближению. К ее удивлению, Ремингтон не поощрил ее в этом.

— Терпение, — снова прошептал он и выпустил ее нижнюю губу.

— Но когда же мы…

— Доверься мне. Разве я не обещал, что не заставлю тебя больше страдать?

— Но я страдаю, — прошептала Саманта. Ремингтон издал странный звук, напоминающий одновременно рычание и стон.

— Ты больше никогда не будешь страдать. Обещаю. После этой ночи ты не будешь страдать никогда. Ты веришь мне?

Глядя в его гипнотизирующие глаза, Саманта прошептала:

— Да.

— Хорошо. Но тогда, леди Саманта, я предлагаю вам внутренне подготовиться к продолжительному, приятному и… изнурительному вечеру.

Глава 15

Долго? Бесконечно было бы более подходящим словом. У Саманты уже болели ноги от бесчисленных танцев.

Они с Ремингтоном наконец приехали в Девоншир-Хаус. Полночь давно миновала. По танцевальному залу сновали люди в перерывах между танцами, а у Саманты внутри спираль желания медленно расправляла свои кольца. За три часа она успела посетить три бала и два приема, перетанцевала с дюжиной кавалеров, выпила столько прохладительных напитков, что чувствовала пузырьки газа во рту, и смеялась столько, что у нее уже начали болеть щеки.

Только две вещи настораживали ее.

Первая заключалась в том, что Ремингтон слишком по-хозяйски сопровождал ее с бала на бал. Он твердо держал ее за руку чуть повыше локтя, давая всем понять, что она принадлежит ему, и отпускал девушку только тогда, когда не разрешить ей станцевать с другим мужчиной выглядело бы верхом неприличия.

Вторая заключалась в потоке любовных слов, в который ее погрузил Ремингтон, что заставляло ее изнывать от амурного томления.

— Тебе весело, чертенок? — спросил Рем, направляясь с Самантой в зал для танцев, чтобы закружить ее в вальсе, который она обещала ему.

— Что? — подняла она на него глаза с поволокой.

— Я спрашиваю, получаете ли вы удовольствие от этого веселья? — снова поинтересовался он, проводя большим пальцем по ее ладошке.

— Ты мучишь меня, — шепотом ответила Саманта.

— Нет, дорогая, я готовлю тебя.

— Ты так… опытен, — искренне посетовала она.

— А ты так наивна… — в тон ей ответил кавалер. — Я бы так хотел распластать тебя под собой…

— Не могли бы мы уехать отсюда… пожалуйста, — взмолилась Саманта.

— Скоро, — пообещал он. — Очень скоро. — И закружил ее в танце.

— Полагаю, что следующий танец мой! — раздался громкий голос виконта Андерса, который был для Саманты как ушат холодной воды.

— Стефен? — растерянно пробормотала девушка. Кого она меньше всего хотела видеть и слышать, так это виконта.

— Добрый вечер, Саманта. — Голос Андерса был ледяным. — Я слышал, вы побывали чуть не на всех балах, которые в эту ночь даются в Лондоне.

— Да, это так, — вмешался в беседу Ремингтон. — Но если вы хотите побеседовать с леди Самантой, вам придется подождать. Этот вальс она обещала мне. — С этими словами Ремингтон сделал поворот и продолжил танец.

— Ах, Рем, ну неужели нельзя избежать грубости? — спросила Саманта, заметив, что лицо Андерса искажено яростью. Гришэма передернуло.

— Я презираю этого человека. Мне не нравится, как он смотрит на тебя. Я не доверяю ему. Я полагаю, что он коварен, как змея. Я действительно груб. Я нахожу, что наступило подходящее время вернуть Андерсу его подарок.

— У меня нет его с собой.

— Тогда скажи, что отошлешь ему ожерелье Сэмми было приятно, что Ремингтон ревнует. Она подошла к нему близко-близко:

— Вы невыносимы, дорогой, но какая удача, что мой герой невыносим.

Ремингтон посмотрел на нее снизу вверх и прошептал:

— Господи, как я хочу тебя. У Саманты заныло сердце.

— К сожалению, мы не можем уехать прямо сейчас. — Как бы ей хотелось, чтобы Андерс исчез, испарился!

— Это все из-за Андерса! — сжал зубы Ремингтон. — Впрочем, ты права, если мы покинем этот зал прежде, чем ты станцуешь с ним, он заподозрит неладное. Это может повредить твоей репутации. Танцуйте, но предупреди его. что это его последний танец с тобой.

— Хорошо, сэр.

Вальс закончился, и к Саманте тут же подошел Андерс. Словно не замечая Ремингтона, он сказал:

— Саманта, вы восхитительны! Но где же ожерелье, которое я вам подарил?

Звучно откашлявшись. Ремингтон отошел в сторону.

— Я не могу носить это ожерелье, Стефен, — смущенно ответила девушка.

— Почему же нет?

— Это слишком дорогое украшение. И я…

— Какая ерунда! Нет ничего дорогого, когда речь идет о вас! Я бы хотел, чтобы вы перестали скромничать.

Раздался бой часов. Андерс словно окаменел. Потом взглянул на свои часы.

— Я не могу принять ваш подарок, — продолжала Саманта, — потому что не могу позволить вам думать, что нас связывают отношения более близкие, чем дружба. Это не так.

— Я и не рассчитываю на это. Мы знакомы меньше двух недель Но со временем…

— Нет, — покачала головой Саманта. — Со временем ничего не изменится. Не изменится никогда. Глаза Андерса недобро сверкнули.

— Это из-за Гришэма?

— Да.

— Он не тот человек, с которым вам следует иметь что-либо общее.

— Это мое дело. Вас это не касается.

— Саманта, вы совершаете ошибку. Вы слишком молоды и наивны, чтобы понимать, что Гришэм обесчестит и бросит вас. Он разрушит вашу жизнь. Мне бы хотелось уберечь вас от ошибки.

Ответить Сэмми не смогла. Музыка смолкла, и Андерс снова нетерпеливо взглянул на часы.

— Простите меня, дорогая. Я должен поговорить с одним человеком.

Саманта молча кивнула, но Андерс не видел даже этого кивка: он решительно пробирался сквозь толпу к выходу.

Саманта брезгливо повела плечами и решительно выкинула из головы мысли об Андерсе. Задрав подбородок, она оглядывалась в поисках Ремингтона.

Его нигде не было.

С ноющим сердцем она подумала, не вызвано ли его отсутствие ее танцем с Андерсом. Если так — куда он мог деться? Должно быть, он вышел освежиться и привести мысли в порядок.

Саманта пробралась между танцующими парами и выскользнула в сад.

Ремингтон замер и, затаив дыхание, следил за тем, куда направляется Андерс. Граф Гришэм больше не сомневался в том, что продажный виконт был замешан в каком-то грязном деле. Ремингтон внимательно следил за ним на протяжении последней четверти часа. Поведение виконта выдавало все признаки тайной деятельности: он слегка волновался, то и дело поглядывал на часы, отвлекался даже во время упоительного танца с Самантой. Интуиция подсказывала Ремингтону, что Андерс затевает нечто нечистое.