Обещанный рай

«Домик Сэл» сиял огнями, и ночная жизнь била в нем ключом. В его стеклянные двери постоянно входили и выходили мужчины, изнутри доносились музыка и смех, а все окна были ярко освещены. Да, с одного взгляда можно было определить, что дела у Сэл идут просто отлично.

Гленна сумела побороть свое желание немедленно войти внутрь и броситься в надежные объятия Сэл и решила, что лучше подождать, пока не схлынет поток посетителей, а уставшие, отработавшие свое девушки не разойдутся по комнатам. Появиться в «Домике» сейчас было бы слишком рискованно. Надо сделать так, чтобы ее никто не увидел.

Между тем у Гленны уже зуб на зуб не попадал. Она тряслась, словно в лихорадке. Каждая минута ожидания казалась вечностью.

«Ну, разойдутся они когда-нибудь или нет?» — думала она, сходя с ума от холода и отчаяния.

И в тот момент, когда Гленне показалось, что ждать больше она просто не сможет, в доме начали гаснуть огни. Вскоре освещенным осталось только одно окно на первом этаже, и Гленна знала, что это — комната Сэл. Гленна собралась уже подойти и постучать в стекло, но то, что произошло в следующую секунду, заставило ее отпрянуть и вжаться спиной в стену.

Зазвучали сердитые мужские голоса, загрохотали подкованные сапоги. Кто-то громко забарабанил в дверь «Домика», и спустя несколько минут на этот стук откликнулся голос Сэл.

— Где она, Сэл? — спросил один из пришедших, и Гленна сразу же узнала голос Дюка.

— О чем, черт побери, вы толкуете? — сердито ответила Сэл, держа дверь на цепочке. — Уже поздно, и все мои девочки отдыхают. Где вы раньше-то были, дьявол вас разорви!

— Не валяй дурака, Сэл, — зловещим тоном предупредил ее Дюк. — Во всем городе есть только два места, куда могла направиться эта рыжая тварь, но у вдовы Джонс ее нет, мы уже проверили. Значит, она у тебя, Сэл, и лучше выдай ее добровольно, а не то хуже будет.

— Так вы, значит, говорите о Гленне? О боже! А что с ней случилось?

— Мы должны будем обыскать твой дом, Сэл, понравится тебе это или нет, — непререкаемо заявил Дюк. — Эта сучка ударила ножом Джадда Мартина и должна будет за это ответить.

— Он мертв? — ахнула Сэл.

«Ну, если Гленна прирезала его, то у бедной девочки, надо полагать, были для этого основания», — подумала она про себя.

Гленна навострила уши, но, к сожалению, не сумела расслышать то, что ответил Дюк. Впрочем, она не сомневалась в том, что Джадд должен быть мертв. Ведь сколько крови из него вытекло — просто ужас!

Из своего укрытия Гленна увидела, как одно за другим загораются окна в «Домике Сэл». Вскоре они загорелись повсюду, даже в мансарде.

«Слава богу, что я не пошла туда и осталась дожидаться снаружи! — подумала Гленна. — Иначе была бы уже в руках шерифа или, еще хуже, в лапах Дюка».

Прошло не меньше часа, пока огни не стали вновь гаснуть один за другим, а затем на крыльце вновь показался Дюк со своими людьми.

— Готов был поклясться, что мы найдем ее здесь, — сердито проворчал он. — Но не думай, что для тебя все закончилось, Сэл. Мы еще вернемся — завтра, и послезавтра, и будем приходить к тебе до тех пор, пока не поймаем эту рыжую стерву.

— Я же говорила, что ее здесь нет, — сердито отвечала ему Сэл. — И незачем вам было беспокоить моих девочек. А на будущее так скажу тебе, Дюк. Ты можешь, конечно, вернуться сюда, если тебе так хочется, но знай: я завтра же утром найму еще полдюжины охранников, которые тебя и на порог не пустят, не то что в дом. А теперь убирайся отсюда ко всем чертям!

И Сэл с грохотом закрыла входную дверь. Дюк еще немного потоптался на крыльце, а затем увел своих людей прочь, и вскоре их грубые голоса растаяли в ночной тишине.

Гленне очень не хотелось уходить, но она понимала, что только так сможет вывести из-под удара свою подругу Сэл. И, пожалуй, чем меньше будет она знать о том, что случилось с Гленной, тем лучше для нее. Ведь случись что, дружки Джадда убьют ее не моргнув глазом. Или обвинят Сэл в том, что она укрывает убийцу.

«А ведь я и в самом деле убийца, — невольно подумала Гленна. — Убийца. А то, что я убила человека, спасая свою честь, это никого не интересует».

Прежде всего нужно было подумать об одежде — не ходить же ей в рваной, запачканной кровью нижней рубашке?

«Попробую стащить что-нибудь, — подумала Гленна. — Все равно меня повесят за убийство, так что на мелкое воровство можно и рукой махнуть».

Она уже повернулась, чтобы уйти, как вдруг открылась задняя дверь дома, и на пороге появилась Сэл с зажженным фонарем в руке. А затем послышался громкий шепот:

— Гленна! Ты здесь?

Гленна замерла на месте, не зная, что ей делать дальше, а голос Сэл снова спросил:

— Ты здесь, Гленна? Прошу тебя, если ты здесь, выходи. Они ушли, и больше тебя никто не тронет.

Помимо своей воли Гленна сделала несколько шагов на негнущихся, застывших ногах и ответила:

— Сэл, я думаю, что мне лучше уйти.

— О господи, да на тебе же ничего нет! — воскликнула Сэл, увидев Гленну. — Я подумала, нет, я надеялась, что ты здесь. Входи, солнышко, обогрейся и расскажи толком, что случилось.

Сэл посмотрела на опухшее, расцарапанное лицо Гленны, на кровавые ссадины на ее обнаженных плечах и груди, но не сказала ни слова. Про себя же она поклялась собственноручно придушить Джадда, если окажется, что это — его работа.

— Я не хочу, чтобы у тебя были из-за меня неприятности, Сэл, — сказала Гленна, стуча зубами от холода. — Я слышала все, что сказал Дюк.

— Не беспокойся, — заверила ее Сэл. — Постоять за себя я всегда сумею.

Она впустила Гленну в дом, провела ее на кухню и усадила на стул возле горячей еще печи, затем поставила на огонь кофейник и принялась колдовать над ним, стараясь не смотреть на жалкую, окровавленную, избитую подругу.

Когда кофе закипел, Сэл сняла его, разлила по чашкам, потом вышла на минуту и принесла шерстяное одеяло, которое накинула на плечи Гленны. Та ответила подруге слабой, измученной улыбкой. Сэл молчала до тех пор, пока Гленна не выпила чашку крепкого обжигающего кофе, и лишь потом заговорила, избавив Гленну от необходимости говорить первой:

— Ты не хочешь рассказать, что с тобой случилось, солнышко? Ты ведь дожидалась на улице, пока Дюк со своими людьми обшаривал мой дом?

— Да, — кивнула головой Гленна, — я видела их. Потому и собиралась уйти, прежде чем ты заметишь меня. Не хочу впутывать тебя в это грязное дело.

— Что за дело? Говори, не бойся, ты же знаешь, что я тебя не выдам.

— Я знаю, Сэл. Но скажи сначала, хочешь ли ты оставаться подругой убийцы?

— Ты не убийца, — ответила Сэл и ласково погладила Гленну по плечу. — Во всяком случае, пока. Дюк сказал мне, что Джадд еще жив. Хотя и плох, чего уж там говорить. Он сказал еще, что ближайшие несколько часов станут решающими в судьбе Джадда.

— Он еще жив? — вскинулась Гленна. — Слава богу! Поверь, я не хотела убивать его.

И тут Гленна разрыдалась — безудержно, истерично, размазывая слезы по грязным щекам. Сэл не стала останавливать ее, зная, что выплакаться для женщины — первое дело, особенно когда кажется, что вся жизнь катится под откос. Спустя несколько минут рыдания стихли, Гленна немного успокоилась, и тогда Сэл спросила ее:

— Так что же все-таки случилось, солнышко? Что заставило тебя решиться на этот шаг?

— Сначала Джадд хотел… Одним словом, он добивался, чтобы я исполнила свой супружеский долг, — запинаясь, ответила Гленна.

— Постой, — перебила ее Сэл. — Ты хочешь сказать, что все это время после свадьбы Джадд ни разу не…

— Ни разу, — подтвердила Гленна. — Это входило в наш уговор.

— Уговор?

— Долго объяснять, Сэл, но знай лишь одно: я вышла замуж за Джадда не по своей воле.

— Это я и так знаю, — кивнула Сэл. — Продолжай, солнышко.

— Я стала сопротивляться, а он совсем сошел с ума. Он был пьян, разозлился и стал бить меня. — Гленна прикоснулась кончиками пальцев к своей опухшей щеке.

— Подонок! — рявкнула Сэл и добавила гораздо тише: — Продолжай, солнышко.