Горец и леди

– Принеси! – приказала Гленда, бросая в сторону прутик, и, сверкая новым ошейником, лисенок бросился за ним. – Отец Каплан сказал, что сегодня утром все должны присутствовать на мессе, – сообщила девочка Бригитте. – Ведь завтра праздник Всех Святых.

– И вправду, сегодня вечером канун Дня Всех Святых, – вспомнила Бригитта. – А это колдовской вечер.

– Колдовской?! – Гленда широко раскрыла глаза.

– Да, завтра мы славим всех святых на небесах, – объяснила она, – но сегодня вечером, от наступления темноты до полуночи, по земле бродят злые духи.

– Злые духи?.. – Девочка вздрогнула. – А что они делают?

– Демоны вырываются на свободу и веселятся, – принялась расписывать Бригитта, – а с наступлением нового дня они должны возвращаться в места своего вечного проклятия.

– Д-д-демоны?

– Да.

Хитрец подбежал к ним и положил перед Глендой два прутика. Потом сел, склонив голову набок и помахивая хвостом в ожидании похвалы. Но на лисенка не обратили внимания.

Гленда робко коснулась руки Бригитты.

– Может, нам лучше пойти домой?

– Почему?

– А вдруг они явятся пораньше?

– Ну, ну, не беспокойся, – Бригитта поняла, что нагнала на малышку страху. – Духи никогда не нарушают установленного для них времени.

– Вы правду говорите? – Не слишком убежденная этими словами, Гленда покрепче вцепилась в ее руку. – А дядя Йен вас очень любит.

– Что?.. – Бригитта была удивлена такой резкой сменой темы разговора. – К чему это ты?

– У вас живот стал такой большой. Как будто вы проглотили огромную тыкву.

– Спасибо, – сухо сказала Бригитта. – Я не думала, что он настолько уж велик.

– А дедушка, наверное, сердит на меня? – сказала вдруг Гленда грустно. – Он не гулял сегодня со мной.

– Он и дядя Йен уехали рано утром. Они скоро вернутся. – Бригитта взглянула на Гленду и в удивлении подняла брови: по лицу девочки катились слезы. – Что с тобой? Почему ты плачешь?

– А вдруг д-демоны нападут на дедушку?

– Бог с тобой. Даже и не думай об этом. – Сожалея, что так сильно напугала ребенка, Бригитта попыталась успокоить девочку, но не могла опуститься на колени, чтобы обнять ее. – Дядя Йен и твой дедушка вернутся домой еще до темноты… Тс-с-с!..

Внезапно до ушей Бригитты донеслись со двора какие-то тревожные крики.

– Пошли.

Так быстро, как только позволял ей живот, Бригитта потащила Гленду в дом. Там во множестве толпились воины и слуги, охваченные волнением.

– Боже милосердный! – вскричала Бригитта, бросаясь вперед.

Навстречу ей, спотыкаясь, шел Черный Джек, поддерживаемый под руки Йеном и Джеми. Из груди его пониже плеча торчала длинная стрела; другой ее конец вылез из-под лопатки. Рубашка графа была вся в крови.

– Дедушка! – завизжала Гленда.

– Уведите ее! – крикнула Мойра, бросаясь вперед, чтобы помочь графу.

– Это все демоны натворили!.. – заходилась в крике девочка. Бригитта оцепенело смотрела на нее. Рядом появилась Сприн и буквально уволокла с собой бьющуюся в истерике Гленду. Вспомнив безвременную кончину отца, Бригитта задрожала от страха, но, пересилив себя, подошла поближе, чтобы посмотреть, как Мойра готовится перевязывать Черного Джека. Ребенок изнутри сильно пнул ее, и Бригитта едва не задохнулась, схватившись за живот.

– Вам лучше уйти отсюда тоже, леди Бри, – посоветовала экономка, уголком глаза заметив это движение. Она слегка погладила Черного Джека по щеке и спросила: – Ну, как дела?

– Господи Боже! – проревел тот. – Меня подстрелили, как кабана, а ты еще спрашиваешь, как дела! Из ума ты выжила, что ли?

– Ого! Он не изнемог еще от потери крови, – сказала Мойра Йену. – Это хорошо. Отведите его наверх, надо вытащить стрелу.

Поддерживая графа с двух сторон, Йен и Джеми поднялись по лестнице. Вне себя от волнения, Бригитта последовала за ними.

– Посадите его сюда, – приказала Мойра. – Джеми, разожги камин и вели вскипятить воду.

– Это моя вина, – простонала Бригитта. – Я накликала злые силы. Нельзя было так вольничать в разговоре в канун Дня Всех Святых.

Черный Джек взглянул на нее и слабо улыбнулся.

– Не выдумывай. Это сделал не злой дух. Да, не думал я, что Менци зайдет так далеко.

– Не разговаривай, – предупредил его Йен. – Ты потерял слишком много крови.

Поймав тревожный взгляд экономки, Черный Джек посмотрел на сноху: та была белая как полотно.

– Спуститесь вниз, леди Бригитта, – приказала Мойра. – Проследите, чтобы вскипятили достаточно воды, и соберите побольше свечей, столько, сколько сможете.

Горя желанием помочь, Бригитта поспешила из комнаты.

– Держите его крепче, – сказала Мойра. – Дай мне свой нож, Йен, и придержи эту чертову стрелу, чтобы не шаталась.

Точными движениями Мойра срезала острие и, внимательно осмотрев его, отбросила в сторону. Потом твердой рукой потянула за древко. Черный Джек застонал, кровь хлынула с обоих концов раны. Сняв с него рубашку, Мойра осторожно промокнула рану и обернулась к сыну с озабоченным лицом.

– Джеми, быстро горячей воды и все необходимое для припарок. Захвати чистые тряпки. И не позволяй леди Бригитте входить сюда.

– А почему?

– Не приставай ко мне с вопросами – время дорого.

С помощью Йена Черный Джек сел на край постели. Мойра наклонилась над ним, пытаясь остановить кровотечение. Черный Джек настойчиво смотрел ей прямо в глаза, наконец Мойра едва заметно покачала головой.

– Ну как? – спросил Йен.

– Скажи ему, прежде чем вернутся остальные, – велел Черный Джек.

Мойра взяла острие стрелы и протянула Йену, чтобы тот осмотрел его.

– Видишь? Наконечник отравлен. Яд подействует не сразу и, возможно, не очень болезненно, но конец все равно один.

– Нет! – вскричал Йен. – Неужели ничего нельзя сделать?!

Мойра сокрушенно вздохнула.

– Я задушу этого трусливого негодяя своими руками! – взревел с перекошенным лицом Йен.

– Я не сомневаюсь, что в конце концов ты убьешь его, сынок, – слабеющим голосом проговорил Черный Джек. – Но сейчас ты должен позаботиться о Данридже. – Он посмотрел на Мойру и спросил: – Сколько времени у меня еще осталось?

Глаза экономки были полны слез.

– Достаточно, чтобы передать Йену все дела.

– Хорошо. – Черный Джек улыбнулся с мрачным удовлетворением. – А хватит, чтобы увидеть моего первого внука?

Не в силах больше встретиться с его вопрошающим взглядом, Мойра пожала плечами.

– Если роды не заставят себя ждать.

Печаль промелькнула на лице графа, но тут же сменилась выражением полной покорности судьбе.

– Значит, так тому и быть, – пробормотал он со вздохом. – Когда раны перевяжут, приведите ко мне отца Каплана. Мне нужно исповедаться в своих грехах. И пусть все, что тут было сказано, останется между нами. Я не хочу, чтобы по мне носили траур раньше, чем я помру.

– А как быть с Перси? – спросил Йен.

– За ним пошли. Но, как только меня похоронят, пусть он снова возвращается в Эдинбург. Шена Менци слишком важна для нас, и он не должен ее терять.

Йен взглянул на отца. Как безмерно постарел Черный Джек за один только этот короткий день.

– Я все сделаю, как ты сказал.

– Ты был хорошим сыном и будешь достойным наследником, – сказал граф. Сам Йен не был в этом так уж уверен. – Если утром я еще буду в памяти, – добавил Черный Джек, – приведите ко мне Гленду.

Тут в комнату торопливо вбежали Джеми и Сприн. За ними, едва дыша, вошла Бригитта.

– Лучше бы вы оставались с Глендой, – сказала Мойра своему сыну и Сприн, начав промывать раны графа. – Бедная девочка, должно быть, заболела от страха. А ее мать разве сумеет утешить? Утром граф почувствует себя лучше, и тогда она сможет навестить его. И вы бы пошли к себе, леди Бригитта.

– Нет! Я ни за что не уйду.

Йен открыл было рот, чтобы приказать ей выйти из комнаты, но Черный Джек опередил его:

– Ну хорошо, иди сюда, садись рядом со мной. Мойра тем временем приготовила припарку и приложила ему к груди. Потом начала перевязывать раны.