Укрощение леди Лоринды

Барбара Картленд

Укрощение леди Лоринды

Глава 1

1794 год

Человек в зеленой маске стоял неподвижно, созерцая буйство красок, блеск и шум бала.

В приглашениях, разосланных накануне, содержалось уведомление, что гости могут приходить в любых нарядах по собственному вкусу, а потому среди танцующих нетрудно было заметить нескольких дам в костюме Клеопатры и множество Паяцев, однако преобладали головные уборы и пышные брыжи елизаветинской эпохи.

При свете хрустальных люстр кружились в танце пары под музыку оркестра в галерее Менестрелей, и человек в зеленой маске сказал с удивлением стоявшему рядом другу:

– Я думал, вы привезете меня на бал, где будет весь бомонд.

– Как раз на нем вы и присутствуете.

– Разве эти дамы не прелестные жрицы Киприды?

– Разумеется, нет! Перед вами сливки общества, благородные леди, украшение самых знатных семейств страны.

– Ну кто бы мог подумать!

Человек в зеленой маске смотрел не на соблазнительные алые губки, не на глаза, блестевшие в разрезах бархатных полумасок, не на белоснежные шеи, окольцованные всевозможными драгоценностями, а на розовые кончики грудей, изящные изгибы бедер и очертания стройных ног, слишком откровенные под полупрозрачной тканью платьев.

– Неужели я на самом деле в Англии?! – неожиданно воскликнул он.

Его друг рассмеялся:

– Вы слишком долго пробыли за границей. За это время многое переменилось, и, как вы сами скоро убедитесь, далеко не всегда к лучшему.

– Когда я покинул страну, – продолжал удивляться человек в зеленой маске, – женщины были нежны и кротки, следовали правилам приличия и не перечили мужьям.

– Эти взгляды безнадежно устарели. Сегодня женщины отнюдь не прежние слабые создания – они посещают скачки и бега, участвуют в охоте, играют в крикет и, как, например, принцессы королевской крови, даже в футбол!

– Боже праведный!

– Они считают себя во всем равными мужчинам и стараются это подчеркнуть.

– Я уже заметил, что пудреные парики исчезли.

– И у женщин, и у мужчин, слава Богу! Разумеется, нам остается только благодарить принца Уэльского 1 за то, что тот ввел в моду стиль au naturel 2.

– Для нас это, безусловно, большое облегчение, – заметил человек в зеленой маске, – но что касается женщин, то тут совсем другое дело.

– Новый порядок вещей, – засмеялся его друг, – заставляет их носить прическу «a la victim» 3, что, конечно, объясняется революционным поветрием, долетевшим из Франции. – Подумав, что это сообщение может быть не вполне понятно собеседнику, он добавил: – Высокие, сложные сооружения на голове ушли в прошлое вместе со старым режимом. Теперь в моде легкие, небрежно уложенные локоны, как бы слегка тронутые ветерком, а завершающим штрихом служит тонкая полоска темно-красного бархата вокруг шеи.

– Если учесть, сколько народу во времена террора прошло через гильотину, я бы назвал это весьма дурным вкусом! – резюмировал человек в зеленой маске.

– Дорогой мой друг, многое из того, что мы делаем, грешит дурным вкусом, но тем не менее мы продолжаем это делать. – Он лукаво глянул на своего спутника. – Многие дамы в Карлтон-Хаусе 4 носят такое декольте, что грудь почти полностью обнажена или же прикрыта столь прозрачной материей, что домысливать уже нечего.

Человек в зеленой маске не произнес в ответ ни слова, продолжая наблюдать с небольшого возвышения за танцующими парами, и ему невольно бросилось в глаза, что ритм танца стал более стремительным, а движения танцующих – вульгарными.

– Вы, конечно, можете подумать, что я отстал от моды… – начал было он, но внезапно умолк.

Июньский вечер был такой душный, что высокие французские окна, выходившие в сад, пришлось открыть настежь. Совершенно неожиданно, ко всеобщему удивлению, через окно в бальную залу въехала женщина верхом на вороном коне.

Казалось, на ней отсутствовали какие-либо одежды, лишь длинные золотисто-рыжие волосы, спускавшиеся ниже талии, укрывали ее тело. Открытыми оставались только обнаженные руки и ноги.

При ближайшем рассмотрении можно было заметить, что мексиканское седло под ней, украшенное серебряным орнаментом, приподнято спереди и сзади.

Однако она ехала верхом по-мужски, что уже само по себе выглядело чрезвычайно смело. Кроме того, на ней не было маски – видимо, она считала это для себя недостойной уловкой. Ее огромные зеленые глаза в пол-лица сияли от удовольствия.

Человек в зеленой маске наконец снова обрел дар речи:

– Боже правый! Кто она?

– Это леди Лоринда Камборн, – ответил его друг, – самая отъявленная проказница из всех, кого я знаю.

– Неужели она действительно из уважаемой семьи?

– Ее отец носит титул графа Камборна и Кардиса.

– Будь у него хоть капля здравого смысла, он бы задал своей дочери хорошую трепку и немедленно забрал ее домой.

– Едва ли он вообще ее увидит, поскольку никогда не отрывает глаз от карточного стола.

– Так, значит, он игрок?

– Да, и притом неисправимый!

– И сколько лет этой девушке?

– Кажется, леди Лоринде уже исполнилось двадцать. По крайней мере, насколько мне известно, в Сент-Джеймсе 5 тосты в ее честь поднимаются вот уже в течение двух лет.

– Неужели ею на самом деле восторгаются?

– По-моему, вы слишком строги! Возможно, ее поведение предосудительно, и я не отрицаю, что ее выходки становятся предметом пересудов, но она сногсшибательно красива и успела разбить немало сердец.

Человек в зеленой маске ничего не ответил. Он не сводил глаз с леди Лоринды, когда она верхом на великолепном вороном жеребце объезжала кругом бальную залу.

Танцующие остановились, приветствуя ее появление аплодисментами. Мужчины бурно выражали одобрение, что-то выкрикивали и бросали ей цветы.

– В клубе Уайта 6 было заключено пари, что она не осмелится появиться на публике нагой, – сообщил человеку в зеленой маске его собеседник. – Что ж, она выиграла пари, и кому-то придется распроститься с кругленькой суммой. И нечто подобное происходит всякий раз после ее очередной скандальной выходки.

Сделав два полных круга, леди Лоринда ответила поклоном на бурные приветствия толпы и, выскочив через окно, исчезла в саду так же неожиданно, как и появилась.

– Означает ли это, что больше мы ее не увидим? – осведомился человек в зеленой маске.

– О Господи, конечно, нет! Ее светлость непременно вернется снова, в каком-нибудь причудливом наряде – в зависимости от ее фантазии в данный момент, и готов поручиться, что она даже не попытается скрыть свое лицо! Скорее всего она покинет бал одна из последних.

– Неужели ей доставляет удовольствие выставлять себя напоказ? – В голосе вопрошающего чувствовалось презрение.

– Похоже, что да. Так она и проводит свою жизнь – празднества каждый вечер, сумасбродные вояжи в Воксхолл 7 или менее изысканные места ночных развлечений. И везде, где бы она ни появлялась, остаются разбитые сердца. – Немного помолчав, он добавил: – О леди Лоринде ходит множество слухов, самый последний – будто маркиз Куинсбери…

– Боже правый, неужели этот старый распутник все еще не угомонился? – воскликнул человек в зеленой маске.

– Этот волокита до самой смерти не угомонится! Итак, он вообразил себя Парисом, который должен решить, кому достанется золотое яблоко с надписью «прекраснейшей».

– Если мне не изменяет память, в мифе оспаривали друг у друга это звание три богини.