Жаркая страсть

Лицо Клэрис словно окаменело. Стараясь не говорить слишком резко, она продолжала:

— Дорогая Элис, думаю, вам лучше открыть все, что сказала Мойра. Потому что я твердо уверена: все ее слова — ложь.

Карие глаза Элис засияли надеждой, но она не знала, стоит ли верить словам сестры Роджера.

Оглядевшись, она поспешно схватила Клэрис за руку и отвела в сторону.

— Вы сказали, что много лет не были в Лондоне. Откуда же вам знать, правда это или нет? Ведь вы давно не видели Роджера.

Клэрис ободряюще улыбнулась:

— Я всегда была близка с братьями. До шестнадцати лет проводила с ними каждую минуту, и прекрасно знаю всех троих.

В ее глазах сияла такая любовь, что Элис больше не колебалась:

— Мойра сказала, что он предпочитает мальчиков.

— Что?! — ахнула Клэрис.

Она ошеломленно тряхнула головой и смело встретила умоляющий взгляд широко раскрытых глаз Элис.

— Мойра все сочинила. Тут нет ни слова правды. И… — Она повернулась и показала на Роджера. — Поймите, он терзается страхом, что потерял вас. Он много месяцев пытался вернуть ваше расположение. Неужели вы не догадываетесь, Элис, что мужчина, предпочитающий мальчиков, не стал бы себя так вести?

Произнося эти слова, она боролась с тошнотой. Как смеет Мойра измышлять подобные пакости?!

Элис продолжала смотреть на нее, но уныние и безнадежность сменились робкой радостью. Клэрис не знала, что делать: рассказать братьям, какой яд влила Мойра в уши девушки или промолчать?

— Я… я так счастлива, — выдохнула Элис, — почти… Я безумно люблю Роджера и все это время не находила себе места… Но как можно встретиться с ним сейчас, не сказав, чему я поверила?!

— Я сама скажу, — пообещала Клэрис. — Объясню, что вы испытали, и сделаю все, чтобы он понял. В конце концов, это не та тема, на которую леди прилично говорить с джентльменом. Я поговорю с ним, и пошлю его к вам. Но помните: его сердце в ваших руках. Не разочаруйте меня.

Элис сморгнула слезы.

— О нет, ни за что, леди Клэрис. Обещаю, что всегда буду любить его.

— Просто Клэрис. Ведь нам скоро предстоит стать сестрами.

Она улыбнулась и уже хотела отойти, но, что-то вспомнив, остановилась:

— И еще одно: будьте крайне осторожны с Мойрой. Ей все это не понравится. Советую: как только Роджер официально сделает вам предложение и вы его примете — а это лучше сделать как можно скорее, — расскажите родителям о проделках Мойры. Ей ни в коем случае нельзя доверять.

Элис прищурилась и сжала кулаки:

— Как только мы с Роджером поженимся, я сумею ее отвадить.

Клэрис вдруг увидела, сколько стальной решимости кроется за женственной мягкостью Элис. Бесконечно довольная выбором Роджера, Клэрис пересекла бальный зал, чтобы сообщить брату, что его будущему больше ничто не угрожает.

Открыть Олтону и Роджеру правду о клевете Мойры оказалось не так легко, но она сделала это не моргнув глазом. Следующие десять минут ей пришлось усмирять разбушевавшихся братьев.

— Мы не хотим, чтобы Мойра знала, что вы освободились от ее власти, хотя бы до того момента как поводья будут в ваших руках. Пока что нет смысла ее обличать. Итак! — Она повернулась к Роджеру. — Я сделала все, что от меня требовалось. Остальное зависит от тебя. Постарайся заверить бедняжку Элис, что все понимаешь, что вместе вы сможете победить Мойру. И как можно скорее проси руки Элис. Как только твое предложение примут, расскажи правду о Мойре. Не пытайся ее защитить, иначе она воспользуется возможностью, чтобы снова сделать тебя несчастным. Только не делай официального объявления, пока Найджел с Олтоном не уладят свои дела.

Роджер, почти не слыша ее, кивнул и взглянул в другой конец зала, где ждала Элис.

Клэрис хмыкнула, взяла Роджера за плечи и подтолкнула:

— Иди!

Тот с радостью подчинился.

— А теперь куда? — спросила она Олтона. — К Хендерсонам?

Они разделились. Олтон отправился на последний бал в их списке, в дом леди Хартфорд, чтобы поговорить с Сарой. Клэрис и Джек пообещали встретиться с ним там, после того как побывают в бальном зале Хендерсонов и повидают Найджела и его Эмили.

Найджел воодушевился, услышав об успехах сестры в деле Роджера, и немедленно познакомил их с Эмили, милой молодой леди, но отнюдь не страдающей отсутствием характера. Оглядев Клэрис, она пробормотала:

— Я всегда считала, что ехидные реплики, на которые так щедры ваши единокровные сестры, слишком злы — они выдают сильную зависть.

Клэрис невольно улыбнулась в ответ. Уже через несколько минут, несмотря на разницу в возрасте и опыте, девушки дружески болтали, обсуждая Найджела и его бесчисленные недостатки.

— Эй, — запротестовал он, — я пока еще здесь! И думал, ты, Клэрис, поможешь мне получить руку Эмили, вместо того, чтобы обсуждать мои слабости.

Клэрис закатила глаза:

— Я совершенно уверена, что Эмили и без меня обо всем знает. Мы просто коротаем время.

Увидев лицо Найджела, Джек поперхнулся смехом. Но Олтон был прав: дело Найджела могло подождать. Поэтому Клэрис и Джек переглянулись и направились к выходу, провожаемые взглядами и шепотком. Однако тут заиграла музыка. Послышались первые аккорды вальса. Джеке остановился:

— Почему бы нам не потанцевать? В конце концов, мы на балу.

Они смотрели друг на друга, словно бросая вызов. Но действительно, если они не сделают ни малейшей попытки повеселиться на балу, это привлечет всеобщее внимание к тем, с кем они разговаривают, к кому подходят.

— Потанцуем, — улыбнулась Клэрис.

Джек увлек её на середину зала.

— Предупреждаю, — пробормотала она, — я сто лет не танцевала.

— Доверься мне. Уверяю, ты ничего не забыла, — прошептал Джек.

Он обнял ее за талию и закружил. Раньше Клэрис терпеть не могла, когда ее держали. Терпеть не могла, когда кто-то, хоть и на время, приобретал над ней власть. Она знала, что Джек, если захочет, может приковать ее к себе, лишить возможности двигаться. И все же ничего не боялась.

Они были любовниками, но она не чувствовала угрозы, когда он владел ее телом. Теперь они вальсировали, и она расцветала в его руках.

Музыка смолкла. Вместе с другими танцорами они остановились. Не было нужды в словах. Клэрис просто улыбнулась, глядя Джеку в глаза. Его густые ресницы опустились. Он поднес ее пальцы к губам и поцеловал.

Потом их взгляды снова встретились. Мгновение показалось вечностью.

Но тут же шум голосов вернул их к реальности. Джек уже привычно положил ее руку себе на рукав.

— Думаю, это первый вальс, который я действительно танцевала.

Джек довольно улыбнулся.

Они снова направились к двери и увидели Мойру. Та в немом изумлении оцепенела у стены. Две леди помоложе, стоявшие рядом с ней, тоже напоминали мраморные статуй.

Клэрис, не останавливаясь, надменно кивнула.

— Кто это? — прошептал Джек.

— Мои единокровные сестры. Та, что потемнее, — Хилда, вторая — Милдред.

— Очевидно, они не ожидали увидеть тебя в таком окружении.

— Верно.

Они стали спускаться вниз.

— Мойра не только перехватывала мои письма Олтону, но и читала их. Она знала, что я каждый год приезжаю в Лондон. Однако я никогда прежде не появлялась в бальных залах.

— Как по-твоему, она догадается, почему сегодня вечером ты отказалась от этой привычки?

— Возможно. А может, и нет. Она и ее дочери не пропускают ни одного бала, званого ужина и вечеринки, особенно во время сезона. Они могут посчитать, что я просто истосковалась в глуши и решила вернуться.

— Она явно заметила тебя только сейчас, и не видела рядом с Найджелом и Эмили.

— И на балу у Фортескью, — добавила Клэрис. — Прекрасно. Едем к леди Хартфорд.

Как и леди Фортескью, леди Хартфорд радушно встретила Клэрис и Джека.

— Ваша тетя леди Каупер тоже была здесь, но, по-моему, уже уехала. Она сказала, что чрезвычайно довольна тем, что вы возвратились в город.

Джек ответил привычной улыбкой, после чего увел Клэрис в переполненный бальный зал.