Непослушная невеста

Мэдлин выгнула брови.

– Это звучит не слишком романтично.

– И это еще не все!

Уголки губ Мэдлин предательски задергались.

– Что ж, продолжай.

Тут Кейт принялась за полное разоблачение преступлений, совершенных Питером, но неожиданно в ее рассказ начали вторгаться мелкие детали вроде белой кошечки Гории. Глядя назад, она с изумлением поняла, что не все было так уж ужасно. Помимо всего прочего, она научилась готовить, а это совсем не мало.

– Что ж, теперь я могу подоить корову, приготовить завтрак и сварить куриный бульон. Кстати, всем понравились стейки из оленины! – похвасталась она, на мгновение забыв о цели разговора.

Взглянув на часы, Мэдлин внезапно бросилась на кухню и поспешно извлекла жаркое из духовки. Вернувшись в гостиную, она снова уселась на диван, и на ее лицо вернулось выражение полного внимания.

– Извини, дорогая. Так на чем мы остановились?

– Я только что рассказала тебе о моем катастрофически неудачном браке.

– Вовсе нет. – Мэдлин усмехнулась. – На самом деле речь шла о том, как хорошо ты приспособилась к сложным обстоятельствам. Твой отец может тобой гордиться! – Откусив кусочек миндального печенья, Мэдлин бросила на дочь лукавый взгляд. – Но ты почти не упоминала о Питере…

Кейт поняла, что наступил решающий момент.

– Конечно, он спас мне жизнь во время пожара…

– О, за это я непременно должна его поблагодарить!

Кэтрин поставила чашку и начала беспокойно метаться по гостиной.

– А потом он затащил меня в пещеру, и мы занимались любовью целых два дня, после чего я потребовала, чтобы наш брак признали недействительным…

– Постой-постой! – Мэдлин изумленно уставилась на дочь. – Так вы занимались любовью? И, судя по тому, что ты успела мне рассказать, это было в первый раз?

Кэтрин густо покраснела, припоминая все, что испытала в темной пещере.

– По правде говоря, мы сделали это несколько раз.

Мэдлин с таинственной улыбкой стала рассматривать чаинки на дне своей чашки.

– Тебе было приятно?

– Маменька! Но…

– Скажи, приятно, да? Не лги мне, я ведь тоже кое-что об этом знаю.

Внезапно Кейт заметила, какой молодой и счастливой выглядит теперь ее мать.

– Вероятно, всем возлюбленным Питера бывает приятно совокупляться с ним… – Кейт опустила голову. – Я хочу сказать, что Питер очень опытный и искушенный любовник…

– Таким был и твой отец, когда я с ним встретилась, – неожиданно призналась Мэдлин. – Почему бы тебе не согласиться с тем, что природа взяла свое и ты оказалась замужем за совершенно очаровательным мужчиной?

– Никогда не думала, что ты настолько не поймешь меня! – возмущенно воскликнула Кейт. – Если признавать брак недействительным уже слишком поздно, тогда я настаиваю на разводе!

На мгновение в гостиной воцарилась тишина, затем Мэдлин медленно поставила чашку на серебряный поднос.

– А, по-моему, тебе следует извиниться перед мужем.

– Что? Извиниться? – Губы Кейт скривились.

– Ползать па коленях, если понадобится, молодая леди. – Мэдлин строго посмотрела на дочь. – У нас с твоим отцом тоже случались разногласия, но мы никогда бездумно не бросались угрозой развода, хотя несколько раз были к нему близки.

Кэтрин густо покраснела.

– Я знаю, что папенька встречался с другими женщинами, но ты ведь никогда…

Мэдлин покачала головой, и ее длинные серьги с черными бусинами закачались в такт.

– Я не святая, Кэтрин. Я никогда не приглашала других мужчин на наше супружеское ложе, но… – Она прикусила губу. – Временами после стольких лет совместной жизни женщине становится очень одиноко… – Она глубоко вздохнула. – Слава Богу, мы оба вовремя опомнились!

Часы на каминной полке, начав отбивать время, напомнили Мэдлин о том, что Хоумер должен вот-вот вернуться, и она умоляюще протянула руку к дочери:

– Мэри Кейт, мне не хочется стать свидетелем того, как ты погубишь свой лучший шанс!

Кэтрин обхватила руками колени и устремила взгляд в окно.

– Слишком поздно, – устало сказала она. – Питер со своей любовницей сейчас находится в гостинице…

– Откуда тебе это известно?

– Я видела, как они целовались на глазах у всего города!

Мэдлин была потрясена.

– Возможно, ты неправильно поняла происходящее, – осторожно предположила она.

– Питер сказал, что она – замужняя женщина и его давняя приятельница! – пояснила Кейт и для вящей выразительности прищелкнула пальцами.

Святые угодники! Мэдлин поспешно заключила дочь в объятия, прижавшись губами к бледному лбу Кейт, она закрыла глаза, моля Бога об озарении. Когда все идет не так, что именно помогает двум людям остаться вместе?

И тут неожиданно она поняла, что настала пора выяснить, как на самом деле ее дочь относится к своему мужу. Если она так терзается, значит, действительно между этими двумя людьми возникло глубокое чувство!

– Мэри Кэтрин, что ты почувствовала, когда увидела Питера с его приятельницей?

– Мне захотелось выцарапать ей глаза! – Глаза Кейт сверкнули. – Ах, маменька, она такая красивая: я готова была умереть от досады!

– А как ты относишься к Питеру? – Мэдлин нежно погладила Кейт по голове.

– Я его ненавижу! Он занимался со мной любовью, и я уже начала надеяться, что мы с ним… – Тут Кейт уткнулась в плечо Мэдлин и зарыдала.

– Никто не ревнует того, к кому совершенно равнодушен. – Мэдлин притянула Кейт к себе и похлопала по спине, словно маленького ребенка. – Похоже, ты очень сильно любишь своего мужа.

– Ну и что мне теперь делать? – уныло спросила Кейт. Мэдлин на мгновение задумалась.

– Кажется, Питер собирался присоединиться к нам за ужином?

– Не думаю, что это произойдет: понимаешь, мы слишком сильно поссорились. Он остановился в той же гостинице, что и Нина Л'Амбур или… Ну, как бы ее ни звали! Она – актриса, и Питер выдумал какой-то малоубедительный предлог насчет того, что должен помогать ей за кулисами.

Глаза Мэдлин неожиданно вспыхнули: она узнала это имя!

– Нина Л 'Амборгетти? Ах, дорогая, у тебя действительно серьезная соперница, и она сегодня выступает в театре Магуайра. – Протянув руку, Мэдлин взяла со стола чайный поднос. – Пойдем на кухню, ты сможешь там умыться, и мы серьезно поговорим, пока я буду готовить ужин.

Вздохнув, Кейт кивнула.

– Я похожа на схваченную котом мышь, да?

– Скорее, на добычу гризли! – пошутила Мэдлин. – Но не тревожься: горячая ванна поможет тебе почувствовать себя намного лучше.

Стоя в гостиной рядом с Мэдлин, Кэтрин с удовольствием наблюдала за сожжением еще недавно бывшего на ней черного платья в камине, а потом они выпили за успех плана, который они вместе придумали.

– Прощай, одежда огородного пугала! – Кейт засмеялась и, предоставив матери возможность снова заняться приготовлением обеда, ушла в комнатку при кухне, где долго лежала в ванне. Выжимая губку с теплой водой над грудью, она вскоре почувствовала, что настроение ее заметно улучшилось.

– Надо получше приготовить тебя к походу в логово льва! – объявила Мэдлин. – Правильно выбранный наряд совершит чудеса, и ты заставишь Питера так жарко ревновать, что он моментально оставит эту актрису. Поверь мне, Кейт, у нас все получится.

Дожидаясь, когда Мэдлин прекратит возиться с жарким и придет помочь ей смыть мыло с волос, Кэтрин выпила еще рюмку хереса. Она считала, что мать настроена чрезмерно оптимистично, но вино придало ей отваги, и теперь уже она прямо-таки рвалась в бой.

Вскоре явился Хоумер; он громко затопал в прихожей и зычно позвал жену. Кейт услышала, как мать радостно здоровается с ним, и, откинув голову на край ванны, почувствовала на щеках жаркие слезы. Вот бы и ей так!

Из кухни донеслись звуки дружеской возни и громкий шлепок, а потом громкий шепот Мэдлин.

– Ш-ш, Мэри Кейт здесь! – прошептала мать.

– Кэтрин? Что она здесь делает? – прогудел Хоумер. – И где в таком случае ее муж?

– Он в городе и, вероятно, скоро явится сюда, чтобы поговорить с тобой.