Именем королевы

– Придется.

– Сударыня, – прошептала девушка; слезы душили ее, – вы не представляете, о чем вы меня просите. У меня есть место при дворе, и королева…

– Она просит тебя, – резко оборвал ее Айдан, – самой сесть на борт, чтобы не заставлять меня втаскивать тебя туда силой. Графиня права. Если ты останешься, тебя арестуют за пособничество в побеге.

– Но…

Графиня передала Айдану какой-то конверт. Он подтолкнул Пиппу к лодке.

– С вами не станут нянчиться. Вам разве не известно, что за это бывает? – Графиня провела рукой вдоль шеи.

Пиппа похолодела. Какая же она глупая. Она добыла ему свободу ценой своей мечты.

Графиня расцеловала девушку в обе щеки.

– Плыви с О'Донахью Маром. Лучше бежать в неизведанное будущее, чем цепляться за прошлое.

Пиппа повернулась к Айдану. С непроницаемым выражением лица он стоял, удерживая равновесие, одной ногой на причале, а другой уже в лодке, и протягивал ей руку.

– Едем со мною, Пиппа, – позвал Айдан. – Все будет хорошо, обещаю. Едем со мной в Ирландию.

Часть вторая

Глава 11

Айдан нашел приют в заброшенной крепости на берегу моря. В замке Данлу когда-то обитал О'Саливан Map, но он погиб, как и многие другие, в большой демондской войне против англичан.

Продуваемый ветрами зал выглядел печальным и пустым, как разграбленная могила. Айдан старался не думать о резне, что произошла здесь. Он ожидал новостей из замка Росс и размышлял о Пиппе.

Ей путешествие не понравилось. Она все время провела в тесной отдельной каюте, страдая от двух напастей: морской болезни и страха. Он надеялся, что она воспрянет духом, оказавшись на твердой земле, но она оставалась подавленной больше, чем когда-либо.

Он подошел к окну и выглянул наружу. По пологим зеленым холмам ожерельем вились крепкие ограждения для пастбищ и пашен, мастерски сложенные из камня. Овцы и коровы паслись на этом зеленом изобилии, а облака устремлялись вверх.

Это была Ирландия – отданная на заклание красавица, к счастью не осознающая своей трагической обреченности.

Услышав шаги, он обернулся. В зал вошли Яго и Донал Ог.

– Есть новости? – спросил кузен.

– Нет.

Айдан подошел к столу и налил каждому верескового пива в бокал.

– Если О'Махони не вернется засветло, придется послать кого-нибудь вслед за ним.

– А где наша гостья? – спросил Яго. – Ей не стало лучше?

– Она вышла прогуляться в поля. – Айдан почесал переносицу. – Если бы я мог развеять ее меланхолию.

– Неужели не можешь? – обронил Донал Ог.

– И да и нет. – Айдан подвинул в их сторону письмо, которое при расставании вручила ему графиня. – Смотрите. Знаки на оборотной стороне броши Пиппы написаны по-русски. Графиня отыскала переводчика, чтобы прочесть текст: «Кровь, клятва и честь». – Он вздрогнул, вспомнив рассказ Пиппы об умирающей цыганке.

– Чей-то девиз. – Донал Ог тряхнул головой.

– Это семейный девиз царского дома Романовых. Но они тесно связаны с семьей, которая нам хорошо известна. – Он отпил глоток пива. – Семейством де Лэйси.

Яго и Донал Ог переглянулись.

– Ричард де Лэйси? Айдан опустил бокал.

– Он может оказаться ее братом.

– Дьявол, – прошептал Яго.

Донал Or слегка присвистнул.

Айдан многое узнал из письма графини. Много лет тому назад Оливер де Лэйси заболел чумой. В доме семьи де Лэйси сомневались, выживет ли он. Его жена, опасаясь за жизнь единственной дочери, отправила маленькую девочку в московское царство на попечение бабушки.

– Судно утонуло, – поведал Айдан слушателям.

– Ты считаешь, что девочка выжила, – понял Донал Ог.

– И ее звали Пиппа, – добавил Яго.

Айдан почувствовал, что его начинают душить слезы.

– Филиппа, – выдавил он. – Пропавшую девочку звали Филиппа.

Яго поднял голову:

– Значит, Пиппа. Так должно быть.

– Представить только. – Донал Ог выпил оставшееся пиво одним глотком. – Оборванка оказалась благородных кровей. Ты ей еще не сказал?

– Нет.

Айдан встал и прошел в конец зала.

– И вам не следует.

– Но это же ее семья. Ее мечта. Вообще-то это бессердечно – утаить такое. Она не заслужила от тебя такой жестокости.

– Тогда считай меня жестоким, – отрезал он. – Я ничего ей не скажу, пока не буду уверен полностью.

– Все совпадает, – заметил Яго.

– Она даже похожа на Ричарда… Золотые волосы, лучезарная улыбка, никакого благоговения ни перед кем…

– Но вы этого не замечали, пока я не рассказал вам обо всем, что мне удалось узнать, – подчеркнул Айдан. – Я не хочу травмировать девушку. Сами знаете, сколь спесивы эти англичане, да еще из знати. Да, больше двадцати лет назад семья де Лэйси пережила утрату. Ну а если они не захотят бередить свои раны? Если не захотят поверить, что их дочь жила как обычная уличная актриса, да еще и воровка? Донал Ог согласно кивнул.

– Вдруг они объявят ее самозванкой, которая украла брошь?

– Или, – подхватил Яго, – примут ее, а потом узнают, что она вне закона за помощь в побеге О'Донахью Мара из лондонского Тауэра?

Айдан переводил взгляд с одного на другого.

– Теперь поняли, почему я сомневаюсь?

Яго подошел к окну и сел у амбразуры. Слабые солнечные лучи заиграли на его лице.

– И на какого черта нам сдалась эта собачья жизнь?

– Есть другие предложения? – усмехнулся Донал Ог.

Яго уперся руками в каменную кладку.

– Клянусь Небом! Есть.

Донал Ог прижал руку к груди, изображая, как бьется его сердце.

– Острова под ясным синим небом на западе Карибского моря. Где солнце светит целыми днями, где пища падает под ноги с деревьев, где вода настолько теплая, что можно купаться голым.

– И все это правда, страшный ирландский великан. Конечно, я признаю, что там есть некоторые проблемы..

– Рабство, болезни, инквизиция…

– Но там человек может стать свободным, если он достаточно смышлен. Там тысячи неосвоенных островов. Каждый сам строит свою судьбу. И с кем хочет строит.

– О, Серафина! – Донал Ог изобразил страдание в голосе.

– Неудивительно, что у тебя нет женщины. – Яго скривился в усмешке. – У тебя ослиный ум. Нет, это оскорбление для осла. Ум торфяного брикета.

– Торфяной брикет не имеет разума, – прорычал Донал Ог.

– Точно, – согласился Яго.

Их болтовня медленно перерастала в ссору, но Айдан отвлекся, глядя на склон, ведущий к морю.

И вдруг на овечьей тропе, ведущей на вершину утеса, он увидел развевающуюся коричневую юбку Пиппы.