Незримый гений (СИ)

Услышав ее слова, Эрик перевел взгляд на нее — во влажной синеве его глаз отразилось пламя свечей. Отразилось в выступивших слезах потрясения.

— Нет, — прохрипел он и откашлялся. — Это вовсе не глупо.

Ария, почувствовав страдание своего учителя, мгновенно успокоилась и потянулась через стол, чтобы похлопать Эрика по лежащей на столе руке. Тот посмотрел на девочку, затем снова на Брилл, но не смог вымолвить ни слова. Брилл стояла за столом напротив них, отчаянно желая присоединиться к дочери в утешении Эрика, и медленно комкала руками юбки, поскольку решила во что бы то ни стало оставаться на месте. Она не могла рисковать и подойти к нему поближе, не могла рисковать и прикоснуться к нему, даже если в ее мыслях было лишь желание помочь.

Прикусив от волнения нижнюю губу, Брилл молча смотрела, как Эрик старается овладеть собой. Она не представляла, что он может так отреагировать на простой праздничный пирог. Перед ней медленно вырисовывалась картина того, на что была похожа его прежняя жизнь. И чем больше она узнавала о нем, тем сильнее злилась на людей, которые должны были о нем заботиться. Никто не заслуживает, чтобы с ним обращались так, как, должно быть, обращались с ним.

— Ария, придвинься ближе и задуй свечи, пока они не растеклись по всей глазури, — тихо произнесла Брилл, желая отвлечь внимание от Эрика. Она знала, что он будет ужасно смущен столь явной демонстрацией чувств, если они так и будут на него пялиться.

Тотчас отвлекшись, Ария отвернулась от учителя и переключилась на новую задачу: надула пухлые щечки, задула все четыре свечки за один присест и, удовлетворенно улыбнувшись, хихикнула в кулачок.

— Пирог? — завопила она.

— Конечно. Мы все попробуем пирог, — ответила Брилл, с радостью заметив, как уголок рта Эрика изогнула тень улыбки. — Но, может, сначала мы откроем подарки?

Ария счастливо захлопала в ладоши, соглашаясь.

— Подарки!

Тогда Брилл повернулась и достала из ближайшего шкафа упакованный в бумагу сверток.

— Но я должна тебя предупредить — в этом году он может тебя немного разочаровать.

При этих словах Ария замерла на миг, перестав разрывать обертку и выпятив нижнюю губу. Она медленно сняла коричневую бумагу и со вздохом открыла коробку. Брилл улыбнулась, когда на лице дочери выражение разочарования мгновенно сменилось потрясением и восторгом. Открыв рот, Ария вытащила из коробки розовощекую фарфоровую куклу. Посмотрев на мать, она прижала изящную куклу к груди.

— Она может тебя немного разочаровать, потому что ты хотела другую, — проговорила Брилл, потрепав дочку по голове. — Но кто-то уже купил ее, когда я пришла в магазин. Ты сильно разочарована?

Ария помотала головой, улыбаясь и сильнее прижимая куклу к себе.

— Вижу, не сильно, — заметила Брилл, отвечая дочери улыбкой на улыбку. Когда Брилл перевела взгляд на Эрика, ее улыбка слегка увяла. — Я не заглядывала так далеко вперед, чтобы купить что-нибудь вам, Эрик.

Тот немедленно развеял ее сожаления.

— Вы уже сделали более чем достаточно.

— И все же, какой день рождения без подарков? — нахмурившись, парировала Брилл. Внезапная мысль озарила ее лицо. Она завела руки назад, расстегнула замок серебряной цепочки и сняла ее с шеи, вытащив серебряный медальон, прятавшийся под шнуровкой ее корсажа. Еще раз улыбнувшись, Брилл обошла стол и остановилась возле стула Эрика, взяла его руку и вложила медальон в его раскрытую ладонь.

— Я не могу принять это! — воскликнул он, пытаясь вернуть ей подвеску. — Вы хотите, чтобы я носил женское украшение?

— Не будьте смешным. Это не женское украшение. У моего брата точно такой же. Это образ Святого Иуды. — Заметив непонимающий взгляд Эрика, Брилл закатила глаза. — Святой Иуда — заступник в безнадежных делах. — При этих словах ее лицо озарила коварная улыбка. — Возможно, он сможет сделать для вас что-нибудь хорошее.

Эрик улыбнулся этой шутке и сжал пальцы вокруг медальона, по-прежнему стараясь встретиться с ней взглядом.

— Я не верю в эти вещи. Бог, святые и тому подобное…

Брилл прервала поток его мыслей, положив руку на его сжатый кулак.

— Вы не обязаны. Вера приходит в разных формах, неважно, от Бога это или просто счастливый талисман. По крайней мере, может, Святой Иуда будет вашим счастливым талисманом. — Когда Эрик начал хмуриться, она отпустила его руку, опять чувствуя себя ребенком под его мрачным взглядом. Посмотрев на дочку, которая все еще счастливо улыбалась своей новой кукле, Брилл неожиданно сменила тему. — Думаю, сейчас самое время для пирога.

Взяв нож, она пододвинула пирог поближе и начала нарезать его толстыми ломтями. Брилл аккуратно отрезала три куска и разложила их по тарелкам, потом быстро схватила вилки и раздала их, стараясь не облизывать пальцы, пока держит столовое серебро.

Наконец, отодвинув стул, Брилл уселась напротив Эрика, взяла свою вилку и отломила кусочек, не зная, что еще сказать, чтобы заполнить молчание. Обычно это делала Ария с ее склонностью к болтовне, но сегодня вечером малышка была до странности тихой. На самом деле она была такой тихой, что через некоторое время Брилл это заинтересовало.

— Ария, ты хорошо себя чувствуешь? — Та улыбнулась и кивнула, засовывая в рот очередной кусок пирога. — Ну, раз уж ты так уверена, значит, с тобой все в порядке, — согласилась Брилл, постукивая вилкой по тарелке.

Она заметила взгляды, которыми обменялись Ария и Эрик перед тем, как вернуться к пирогу, — словно у них был какой-то общий секрет. Стук вилки о фарфор стал громче, пока Брилл пыталась угадать, что же она пропустила.

— Ладно, вы двое, скажите мне, что происходит?

— Ничего не происходит. Но я полагаю, ваша дочь хочет вам кое-что сказать, — ответил Эрик, нарочно продолжая смотреть в свою тарелку.

В полном замешательстве Брилл поглядела на Арию.

— Что такое, милая?

— Спасибо за то, что испекла м-м… — когда голос подвел ее, Ария замолчала, но затем, вместо того чтобы сжать губы, как поступала обычно, она сделала глубокий вдох и, бросив быстрый взгляд на Эрика, тихо загудела с закрытым ртом.

Снова набрав воздуха, Ария опять открыла рот.

— Спасибо за то, что испекла мне праздничный пирог, мама. Я очень его люблю.

Речь дочери — чистая, без заикания, — стала для Брилл полной неожиданностью. Она уронила вилку на стол — рука вдруг оказалась не в состоянии ее удержать. До нее даже не сразу дошел смысл этих двух простых предложений. На лице Брилл расцвела улыбка, она вскочила на ноги.

— О, скажи это еще раз, милая! — воскликнула она, нежно сжав в ладонях лицо дочери. — Скажи «мама» еще раз.

— Мама! — с готовностью завопила Ария, вставая на стул, чтобы обнять Брилл за шею.

Закрыв глаза, которые затопили слезы счастья, Брилл прижалась щекой к черноволосой головке.

— В целом свете нет слова прекраснее.

Она подняла лицо, чтобы посмотреть на человека, создавшего маленькое чудо этого единственного слова. Эрик сидел совершенно неподвижно, и их взгляды легко встретились. В его глазах, подобно пламени свечи, мерцала безграничная тоска. И тогда Брилл бездумно потянулась к нему и положила свою руку на его.

— Спасибо вам.

Эрик отвел взгляд, пожимая плечами, словно не принимая всерьез ее благодарность, и его рука медленно сжалась в кулак под ее ладонью. Брилл пришла в себя, ее ногти впились в его кулак.

— Спасибо.

— Не нужно…

Брилл положила руки Эрику на плечи, заставив его умолкнуть. Она бездумно вцепилась в него, в ее голове звенело одно-единственное произнесенное без запинки слово, заставляя ее не замечать, как напряглось тело Эрика от ее прикосновения. Все годы ощущения собственного бессилия от невозможности помочь своему ребенку, все безумные диагнозы и советы вырвались на поверхность. Она почувствовала, что опускается перед ним на колени.

— Спасибо, спасибо, спасибо… — бормотала Брилл, уткнувшись в грудь Эрика. Внезапно она осознала, что не в силах отпустить его. Ее несгибаемое мужество изменило ей, ничего не оставив от той женщины с железной волей, какой она стала. Сейчас она была не более чем усталая одинокая девушка, которая скрывалась под этой броней долгие годы.