Горец и леди

Едва он снова произнес эти слова, как дверь открылась. В приемную вышли королева и лорд Рэмси.

– Ну что? – бросился к ним Йен.

– Я искренне надеюсь, что к этому недомоганию вашей жены Менци не имеет ни малейшего отношения, – заметил лекарь с легкой усмешкой.

– Да не томите его, Рэмси, – сказала королева, глаза которой искрились весельем. – Скажите же бедняге, в чем дело.

Йен в недоумении смотрел на них.

– Леди Бригитта беременна, – напрямик объявил Рэмси.

– Беременна? – Йен был изумлен. Он взглянул на улыбающиеся лица Перси и Магнуса, потом снова перевел взгляд на королеву. – В таком случае я бы хотел, с вашего разрешения, увезти свою жену домой, в Данридж.

– Нет, лорд Макартур, – предостерег его лекарь. – Советую подождать месяца три. Тогда путешествие не будет опасно для нее и ребенка.

– Пойдем, – сказала королева, повернувшись к брату. – Сообщим придворным, что все в порядке.

Йен вошел в покои королевы. Придворные дамы тут же вышли за дверь, обмениваясь многозначительными улыбками. Йен присел на край кушетки и улыбнулся Бригитте.

– О Боже, из-за этого обморока я стала посмешищем! – простонала она.

– Вовсе нет. – Йен протянул руку и слегка погладил ее по щеке. – Вот я точно буду теперь всеобщим посмешищем.

– Почему? – удивилась Бригитта. Йен с досадой махнул рукой.

– С того самого момента, как ты упала в обморок, я без конца всем твердил, что во всем виноват Менци.

Несмотря на то, что в лице ее не было ни кровинки, Бригитта не могла удержаться от смеха.

А Йен наклонился и поцеловал ее в лоб. Бригитта коснулась ладонью его щеки и тревожно заглянула в глаза.

– Ты рад этому, Йен?

– Что за вопрос? – ответил он. – Я хочу девочку, такую же бедовую, как ее мать. – А когда Бригитта улыбнулась, успокоенная, тут же добавил: – Но девочку, разумеется, лишь после того, как ты подаришь мне нескольких сыновей, чтобы помогали держать ее в узде.

Бригитта почувствовала себя совершенно счастливой.

– Я люблю тебя, Йен.

– И я тебя, – прошептал он, приникая к ее губам.

В те дни, накануне оглашения брака между королевой Марией и лордом Дарнлеем, Макартуры и их родственник Кэмпбел стали частыми гостями при дворе. Бригитта искренне сочувствовала безнадежной страсти Перси к сестре их семейного врага. Для начала она решила, во что бы то ни стало подружиться с Шеной Менци. Противоположность темпераментов не стала препятствием этому. Шена в чем-то заменила Бригитте отсутствующую Сприн, а юная леди Макартур стала для Шены сестрой, которой та никогда не имела.

Как-то в один из дождливых дней Бригитта заметила, что Перси приуныл. Он сидел в зале в полном одиночестве, подавленно уставясь в потухший камин.

– Как поживаешь, Перси? – окликнула она. – Что делаешь?

– Ничего, – не поднимая головы, ответил он. Губы ее дрогнули в улыбке.

– Тебе палаш или кинжал?

– Что?.. – встрепенулся он.

– Ты похож на человека, замышляющего самоубийство. Вот я и спрашиваю, что тебе принести, палаш или кинжал. А может, лучше какого-нибудь яду?

Перси горестно покачала головой.

– И почему это в жизни так много сложностей?

– Жизнь проста, – возразила Бригитта, – если мы сами не создаем себе препятствий.

– Беременные женщины всегда всем довольны, – вздохнул он, небрежно махнув рукой.

– Что за чушь ты несешь!..

– Тебе легко говорить, что жизнь проста. – Перси явно был настроен пожаловаться на судьбу. – Ты же не влюблена в Шену Менци.

– Йен бы меня страшно ревновал, – пошутила Бригитта.

Перси невольно хмыкнул вопреки своему похоронному настроению.

– Знаешь, я не стала бы тебе это говорить, – продолжала она с деланным безразличием. – Я, в общем-то, не люблю обманывать доверие своих подруг…

– А в чем дело? – насторожился Перси. Бригитта на секунду заколебалась, но потом все же сжалилась над ним.

– Шена мне призналась, что влюблена в тебя.

Перси вскочил с места, подхватив невестку, закружил ее над полом и, поставив на ноги, звонко расцеловал в обе щеки.

– Ты оживила во мне надежду. Я во что бы то ни стало заполучу Шену, даже если мне придется для этого прибегнуть к древнему обычаю горцев.

– Какому древнему обычаю?

– Похищению!

Перси как сумасшедший промчался по залу и в дверях едва не сбил с ног старшего брата.

– Что тут происходит? – спросил Йен. Бригитта взглянула на пустой дверной проем, потом на мужа.

– Перси влюблен.

Йен округлил глаза.

– И кто же эта счастливая избранница?

– Шена Менци.

Улыбка исчезла с его лица. Взгляд Йена сделался серьезным, даже суровым.

«Этот взгляд не предвещает ничего хорошего, – подумала Бригитта. – Но как знать…»

Двадцать девятого июля королева Мария торжественно сочеталась браком с лордом Дарнлеем. А на другой день Макартуры покинули Эдинбург и отправились в свой замок Данридж. Перси же, с благословения брата, остался продолжать свои ухаживания за Шеной Менци.

13

Сад замка Данридж был в полном цвету. Приглядевшись, среди ярких красок и зелени в нем можно было заметить две белокурых головы. Это леди Антония и ее брат Финлей о чем-то беседовали приглушенными голосами.

– Ужасно, что Йен женился на этой англичанке, – жаловалась брату Антония. – Я попыталась разлучить их, но ничего не вышло. Когда она сбежала, Йен, представь, помчался за ней. Теперь они оба в Эдинбурге. Как он мог простить такое?

– Не повезло, что и говорить, – посочувствовал брат.

Финлей Маккинон был слаб и душой, и телом. Ростом он был ниже своей сестры и имел очень хрупкое сложение. Он унаследовал те же самые светлые волосы и голубые глаза, но кожа его была болезненно-бледной. Честолюбивый, но при этом трусливый и жестокий, Финлей был готов на все, чтобы помочь сестре получить титул.

– Я все равно должна стать графиней! – воскликнула Антония. – Что мы можем предпринять для этого?

– Дай мне минутку подумать.

В это время в сад на свою ежедневную прогулку с Глендой и Хитрецом вышел Черный Джек.

– Финлей! – окликнул он. – Давненько я тебя не видел. Когда ты приехал?

– Сегодня утром. – Финлей поклонился графу. – Вы выглядите здоровым и бодрым, милорд.

– Да, чувствую себя неплохо, – ответил тот. И, взглянув на Гленду, сказал: – Поздоровайся с дядей Финлеем, малышка.

Испытующе поглядев на брата своей матери, Гленда почувствовала, что он ей не нравится, и невольно прижалась к дедушке.

– Добрый день, дядя Финлей, – тем не менее послушно прошептала она.

– А ты хорошенькая, совсем как твоя мама. – Финлей улыбнулся девочке, так похожей на его любимую сестру, и ласково протянул ей руку: – Хочешь, прогуляемся по саду и познакомимся поближе?

Гленда мрачно посмотрела на его руку, потом на него самого.

– Нет, не хочу, – и отвернулась.

Антония недовольно поджала губы, явно осуждая такую невоспитанность дочери, но скандала при свекре поднимать не стала. У Финлея улыбка погасла. Черный Джек легонько хмыкнул, может быть, порадовавшись, что внучка любит его больше других.

– Она немного робеет, – объяснил он обескураженному Финлею.

– Ну что ж, робость женщине не вредит, – философски заметил тот. – А что это за дикий зверь бродит по замку?

– Хитрец вовсе не дикий зверь, – вступилась Гленда.

– Это любимец леди Бригитты, – неодобрительным тоном добавила Антония.

– Кстати, из Эдинбурга только что прибыл гонец, – сказал им Черный Джек. – Йен и Бри будут дома еще до конца недели.

– Какая чудесная новость! – воскликнула Антония.

– И это еще не самое главное. Леди Бригитта носит ребенка. – Черный Джек повернулся к Финлею. – Ты надолго останешься у нас?

– Только на ночь.

– Рад буду увидеть тебя снова.

И, сопровождаемый Глендой и Хитрецом, Черный Джек зашагал прочь.

– Пропади она пропадом! – вырвалось в сердцах у Антонии. – Теперь я уже никогда не стану графиней.