Земные радости

Садовник невольно широко заулыбался.

— Попробую. Но сад будет расти со своей скоростью. И получится точно таким, как вы хотите.

В тот же день Джон принялся за работу. В Челмсфорде он нанял рабочих и начал устанавливать забор от коров, копать озеро и строить стены для огорода. Он взял лошадь с конюшни и объехал по кругу огромное поместье и соседние фермы, интересуясь, что за деревья в их садах, какие кустарники можно купить и сразу же пересадить.

Стоимость всего этого Бекингема не волновала.

— Просто приказывай, Джон, — объяснил он. — А если это мои арендаторы, то пусть отдают все, что тебе нужно, а потом вычтут эти деньги из своей ежеквартальной арендной платы.

Садовник поклонился, но решил сначала посетить управляющего поместьем. Тот сидел за столом во внушительной комнате в самом центре большого дома.

— Его светлость сказал мне покупать деревья и растения у арендаторов и разрешил им вычитать эти деньги из ренты, — начал Традескант.

Управляющий поднял глаза от хозяйственных бумаг и счетов, разложенных перед ним на столе.

— Что?

— Его светлость сказал мне покупать у арендаторов, — повторил Джон.

— Я слышал, — сердито ответил управляющий. — Но как я узнаю, что куплено или продано? И как мне работать, если из арендной платы пойдут вычеты еще до того, как она собрана?

Джон замешкался.

— Я только хотел спросить, как это лучше сделать, есть ли у вас список арендаторов…

— У меня есть список, а также список платы, которую они должны вносить, и список расходов. Только никто мне не говорит, как все эти цифры должны согласовываться.

Традескант помолчал минутку, оценивая собеседника.

— Я здесь человек новый, — заметил он осторожно. — И не собираюсь осложнять вашу жизнь. Мне нужно приобрести деревья и растения для сада его светлости. И он распорядился покупать у его арендаторов и проследить, чтобы деньги потом вычитались из арендной платы.

Управляющий оценил настойчивость Джона.

— Ага, — отозвался он уже спокойнее. — Но эти средства, считайте, уже потрачены, переданы в чью-то собственность или обещаны. Из них нельзя делать вычеты.

Наступила короткая пауза.

— И как мне тогда поступить? — приятным голосом спросил Джон. — Вернуться к его светлости и доложить, что это невозможно?

— А вы можете так поступить? — поинтересовался управляющий.

— Конечно, — улыбнулся Джон. — А что еще остается?

— И вы не боитесь принести новому хозяину дурные вести? Ему, самому великому господину в стране?

— Я уже работал на великого человека, — поведал Джон. — И обнаружил, что самый лучший способ сообщить новость, хорошую или плохую, — это сказать прямо, что не так. И если человек настолько глуп, чтобы наказывать тех, кто приносит новости, значит, он никогда ничего не узнает.

Управляющий звучно рассмеялся и протянул Джону руку.

— Я Уильям Уорд. Рад видеть вас, господин Традескант.

Джон пожал протянутую руку.

— Давно вы работаете на его светлость?

— Да, — кивнул управляющий.

— И что, дела его плохи?

— Он самый богатый человек в стране, — ответил Уильям Уорд. — Недавно женился на богатой наследнице, да и все состояние короля в его распоряжении.

— Тогда в чем проблема?

— Его светлость и тратит больше всех. Притом страшный сумасброд. Вам известно, как он ухаживал за невестой?

Садовник оглянулся на закрытую дверь и покачал головой.

— Он покорил воображение дамы, что совсем неудивительно…

— Неудивительно, — согласился Традескант, вспомнив улыбку герцога и как тот, смеясь, запрокинул голову.

— Но когда его светлость отправился к отцу невесты, тот сказал: «Нет!» И это тоже совсем неудивительно.

Джон вспомнил слухи, что Бекингем служит королю такими способами, о которых не говорят приличные люди.

— Не понимаю вас, — решительно заявил он.

— Неудивительно для тех, кто видел здесь короля во время его визитов, — поправился управляющий. — И что тогда делает мой господин?

— Меня здесь не было. — Традескант пожал плечами. — А до Кентербери сплетни не доходят. Да я к ним и не прислушиваюсь.

Управляющий коротко рассмеялся.

— Ну, вот вам история. Бекингем приглашает леди Кейт в гости к своей матери на обед, а когда обед заканчивается, они запрещают ей вызвать свой экипаж. Не позволяют вернуться домой! Мать Бекингема оставляет гостью на ночь. Итак, репутация леди Кейт рухнула, и отец рад отдать ее в жены любому. Он принимает предложение и вдобавок платит герцогу неплохую сумму — и это тому, кто обесчестил его дочь!

У Традесканта просто челюсть отвисла от удивления.

— Бекингем так поступил?

Уильям Уорд кивнул.

— С леди?

— Ага. Теперь вы имеете некоторое представление о том, на что способен его светлость и что ему позволяется. И еще о его безрассудстве.

Традескант быстро подошел к окну и выглянул во двор. И почти сразу чувство беспокойства по поводу новой работы и ветреного и порывистого молодого хозяина покинуло его. За окном лежала территория, где планировался его огород; он собирался построить там полую стену, первую такого рода в Англии, нагревать ее изнутри, как печную трубу, и посадить у стены фруктовые деревья — стена будет дарить им тепло и поможет им зацвести раньше. Джон тряхнул головой, отгоняя видения будущего, и вернулся к проблеме безрассудства его светлости.

— А новая жена герцога несчастлива? — уточнил Традескант.

Уильям Уорд недоверчиво посмотрел на садовника и разразился смехом.

— Вы видели милорда. Как думаете, может ли быть несчастной его молодая жена?

Джон пожал плечами.

— Кто знает, чего хотят женщины.

— Она хочет грубого ухаживания и страсти в постели и от нашего лорда получает и то и другое. Она хочет знать, что он любит ее больше всех на свете и что в целой стране нет другой женщины, которая могла бы похвастаться, что ее муж рискнул всем ради нее.

— А как же король? — простодушно удивился Традескант, подходя к моменту истины.

Уорд улыбнулся.

— Король держит их обоих, как простые люди держат в клетке пару голубков. Просто ради удовольствия наблюдать за их счастьем. В любом случае, если Яков намерен побыть с Бекингемом наедине, ему стоит только поманить пальчиком, и наш лорд у его ног. Герцогиня знает, что ее муж обязан ехать к королю, и улыбается, желая ему счастливого пути.

Джон снова посмотрел на территорию будущего парка, простиравшуюся до самого горизонта. Местность была плоской. Садовник подумал, что зимой здесь задуют жестокие ветры.

— Итак, — медленно произнес он. — У меня новый господин, он мот и сумасброд, разбивает сердца и никого не уважает.

Управляющий кивнул.

— И любой из нас готов жизнь за него отдать.

Джон с изумлением взглянул на своего собеседника.

— Да, — подтвердил тот с улыбкой. — Любой здесь в поместье согласится голодать, лишь бы наш господин носил шелка и атлас. Сами узнаете. А теперь идите и покупайте ваши деревья. Каждый раз, как договоритесь о сделке, обязательно запишите цену и имя арендатора. И передайте им, что я не они, я посчитаю разницу и учту ее в арендной плате. Принесите мне список, когда закончите. — Управляющий помолчал. — Если только я не внушил вам неприязнь к нашему лорду и вы не хотите вернуться в Кентербери. Его светлость действительно и мот, и сумасброд, и богач. Но у него в кончиках пальцев больше власти, чем у кого-либо в стране, включая, возможно, и самого короля.

Джон ощутил, что снова находится на своем месте, в центре событий, на службе у человека, чьи поступки обсуждают в каждой таверне по всей стране.

— Я останусь здесь, — решил Традескант. — Мне есть чем заняться.

1623 ГОД

Всю зиму Джон и его сын много и упорно трудились, размечая четкие линии регулярного сада и цветников на террасах, выбирая места в планируемых фруктовых садах его светлости, где будут стоять скамьи из дерна.