Радости и тяготы личной жизни

Джоу Энн Росс

Радости и тяготы личной жизни

ПРОЛОГ

1986

Серифос, Греция

Даже издали Джейд сразу узнала его.

Он стоял на кромке белой скалы и смотрел на раскинувшийся внизу золотой пляж, где сейчас сновали фотографы, модели-натурщицы, всевозможные ассистенты и референты, где вернувшаяся после утреннего лова группа местных рыбаков с удивлением наблюдала за этим сборищем морских русалок.

Его глаза были скрыты зеркальными стеклами солнцезащитных очков, жесткая линия рта явно контрастировала с той обезоруживающей уверенной улыбкой, которую она так хорошо помнила.

Уж на это она насмотрелась когда-то.

Как могла, Джейд попыталась скрыть волнение, охватившее ее при столь неожиданном появлении Рорка Гэллахера. Сердце сбилось с привычного ритма, заныло под ложечкой, обычно плавные, движения ее стали резкими и порывистыми.

– Господи, Джейд, – пробурчал ирландец Брайан Девлин, фотограф, с которым они давно работали, – так улыбаться может только хладный труп.

Он сунул фотокамеру лохматому ассистенту, потребовал – и незамедлительно получил – две небольшие пластиковые бутылочки.

Бормоча под нос смачные ирландские проклятия, которые всегда казались Джейд просто очаровательными, Брайан скинул кроссовки и с наслаждением ступил в кружевную пену прибоя.

Где-то высоко в небе раздались глухие раскаты грома: надвигалась гроза.

– Предполагается, что ты демонстрируешь купальные костюмы, милочка, – освежившись, принялся выговаривать он Джейд, – но уж никак не похоронные принадлежности, – басил фотограф, сбрызнув роскошное тело Джейд кокосовым маслом, а затем водой. Капли блестками засверкали на смуглой коже.

В отличие от большинства рыжеволосых Джейд никогда не обгорала на солнце. И сейчас ее плоть, откровенно открытая золотистой сеточкой умопомрачительного бикини, за который сразу арестовали бы в большинстве штатов, переливалась теплыми бронзовыми бликами.

– Не знаю, что тебе не по нутру, Джейд, – продолжал Брайан, – но я, черт побери, уверен, что «Вог» не прийдет в восторг от перспективы оплачивать целой команде еще один рабочий день только потому, что прима, видите ли, не в духе.

Он прав. Джейд про себя подумала, что такие профессионалы, как она, не имеют права ни на прыщики на лице, ни на предменструальные недомогания, ни на плохое настроение, ни на что другое, влияющее на график съемок.

– Извини, Брайан. Погода, наверное, действует. Гроза будто давит на меня, – с покорной улыбкой сказала Джейд, – уже все хорошо.

– То-то, милочка, – ответил он, явно не ожидая от нее ничего иного; профессиональными движениями он взъерошил рыжие волосы Джейд, и теперь нездешней красоты пышный ореол засверкал на предгрозовом тусклом солнце, медными струями спадая на ее обнаженные плечи. – Ну, тогда мы попробуем еще разок. Пока, как говорится, гром не грянул.

Он хмуро посмотрел на небо и снова взял камеру в руки.

– Наклонись, изогнись, Джейд...

Раздражения в его голосе как не бывало, теперь он заговорил ласково и вызывающе, заставляя Джейд поверить, что она самая изумительная, самая желанная в мире женщина, которой, впрочем, она и была, если верить восторженной статье в последнем «Ньюсуике».

– Вот так, – хрипловато приговаривал он, – вот так. Плесни воды на грудь. Теперь пошла на меня.. Потрясающе... Вот он, огонь, милочка, вот так. Ты как Венера, рожденная из пены... Ну, а теперь улыбнись, улыбнись, как ты умеешь, всем мужикам на погибель.

Неотрывно глядя в зрачок камеры, следуя командам фотографа, Джейд постоянно ощущала на себе его взгляд.

Девлин почти в отчаянии опустился коленями на влажный песок.

– Слушай, детка, ты явно можешь лучше.

Где секс? А?! – негодовал он. – Где твоя чувственность? Давай ее сюда!

К несчастью, сделать это было сейчас для Джейд проще простого. Ей надо лишь вспомнить Рорка. Вспомнить его сильные руки, которые заставляли ее тело петь, вспомнить теплоту его губ на коже.

Чуть обернувшись через плечо она посмотрела прямо в стеклянное черное око камеры, медленно провела языком по губам, увлажняя бронзовую помаду от «Шанель», которую так тщательно наложила гримерша. Ее зеленые, как у пантеры глаза, выразительно обведенные темными стрелками и подчеркнутые золотистыми тенями, вспыхнули призывно, с каждой секундой становясь все соблазнительнее. Это был чувственный взгляд, такой знакомый и такой желанный. Именно он был запечатлен на обложке французского журнала «Вог», который представил всему миру «Новое лицо нашего десятилетия» – Джейд.

A «Xapпер'c Бэзар», в чьи знаменитые хит-списки моделей входила английская актриса Рэйчел Уард, назвал Джейд самой красивой женщиной Соединенных Штатов Америки. Читатели «Пентхауза» единодушно сознались, что именно с Джейд мечтали бы оказаться на необитаемом острове, а в молодежном журнале «Севентин» опрос выявил, что Джейд – новый кумир тинэйджеров.

Ее импресарио, Нина Грэйс, заблаговременно составляла сетку фотосъемок, жизнь Джейд была расписана на много месяцев вперед. За те четыре года, что Джейд активно работала фотомоделью, вышло уже около восьмисот ее снимков, годовой доход давно перевалил за сотню тысяч долларов, которые когда-то казались недосягаемыми.

Но славой и успехом не насытишься. Честолюбивые стремления побуждали к новым поискам, к новой работе. Уже давно обычные материальные потребности и болезненное желание отомстить за себя переросли в безудержную страсть к работе и успеху. С неба посыпались огромные, как серебряные монеты, капли, возвещая своим шуршанием о конце рабочего дня.

Спешно заворачиваясь в махровый халат с капюшоном, Джейд рискнула взглянуть на скалу, где стоял Рорк.

С облегчением она увидела, что там никого нет. Вся фотокоманда потянулась к пляжному кафе, а Джейд, которая, как всем ее коллегам было известно, компаниям предпочитавшая одиночество, отправилась по узкой каменистой тропинке к отелю. Пробираясь среди скал и валунов, она решила, что мужчина, который там, на берегу так пристально смотрел на нее, мог быть совсем и не Рорк.

И она уже почти убедила себя в этом, когда, обогнув каменную стену очередной скалы, столкнулась с преградившим ей дорогу человеком. Это был Рорк Гэллахер. Джейд почти вплотную оказалась около него.

– Здравствуй, Рорк, – приветствовала она его ровным голосом, что ей стоило немало сил.

И если Джейд была в смятении, по воле злой судьбы встретив его здесь, за тысячи миль от дома, то у Рорка эта неожиданность вызвала чуть ли не раздражение. Он снял темные очки, и теперь ей некуда было деться от его жесткого взгляда. Прошедшие шесть лет скорее придали ему мужественности, чем состарили; увы, он по-прежнему был вызывающе красив и по-прежнему носил неизменные джинсы, в которых был элегантен, чего другим и в смокинге не удавалось добиться.

– Здравствуй, Кэсси, – в тон ей проговорил Рорк, губы его тронула легкая усмешка, – или мне надо теперь называть тебя Джейд?

Джейд выпрямилась, расправила плечи, высоко подняла голову, но даже при своих шести футах роста она была заметно ниже него.

– Вообще-то, ты волен никак меня не называть. С некоторых пор нам нечего даже сказать друг другу.

Он твердо придержал ее руку, когда она попыталась пойти дальше – Черт, – пробормотал он, скорее себе, чем ей, – а ты гораздо красивее, чем на фотографиях. Никогда бы не поверил, что такое возможно.

Подвергнув Джейд беглому осмотру, Рорк немного смягчился. Взгляд его теперь, пусть отдаленно, напоминал ей о той, прежней жизни, в которой этот человек был для нее солнцем на небе.

Джейд посмотрела в его голубые глаза – неотразимые и опасные одновременно, уж этого ей не забыть. Не стоит сейчас поддаваться властному мужскому обаянию Рорка. Не стоит. Однако...

Она, решительно подняв подбородок, встретила его взгляд холодно, будто не было в нем мощного, почти потустороннего сияния.