Львиное сердце

– Лайонел, побереги восточные ковры – ты за них дорого заплатил. – Схватив лоскут из корзинки для рукоделья, она стала промокать им расползающееся пятно. А Россу казалось, что оно зловеще напоминает бессмысленно пролитую кровь брата. – Как ты только мог подумать такое о Россе! – продолжала Карина. – Ты должен прекратить все это, иначе наша семья распадется.

Поникшая голова Карины, ее дрожащий голос причинили боль Лайонелу, а Росса пронзили как копьем. А когда у нее задрожали плечи, лэрд отставил кубок и опустился на колени перед женой.

– Карина, девочка моя, так-то ты встречаешь мужа. Ты ведь знаешь, что я не могу вынести, когда ты плачешь. – Он обнял ее и неловко похлопал по спине.

– Я не плачу, – хрипло произнесла она, подняв на него мокрые от слез глаза. – Но, Лайонел, я не могу больше выносить это.

Росс тоже не мог этого дольше выносить. Широкими шагами он пересек комнату и опустился на колени рядом с родителями.

– Отец, клянусь бессмертием своей и маминой души, хотя вы, может быть, думаете, что у меня нет души: я никогда не хотел присвоить себе то, что принадлежало Лайону.

– Ха! Ты всегда любил этот замок и эти земли.

– Я этого и не отрицаю, – ответил Росс, хотя, возможно, надо было отрицать. – Но я никогда их не домогался. У меня были другие планы.

– Лайонел, разве ты не понимаешь, что Росс хочет лишь справедливости?

– Справедливости! Это справедливо, что мой сын мертв?

– Наш сын, Лайонел, – мягко поправила Карина, склонив голову ему на плечо. – Конечно, несправедливо, что он был убит. Но так же несправедливо убивать невинных Сатерлендов и ставить наш клан вне закона, лишь бы отомстить за его смерть.

– Я не вижу другого выхода, – жестко отрубил лэрд.

В этом, грустно подумал Росс, главная трудность. Старые обычаи требовали «око за око», но король Давид последние двенадцать лет находился в плену у англичан и вернулся на родину с более цивилизованными взглядами. Россу это было по душе, он считал, что неправильно истреблять Сатерлендов из-за несчастного случая. Если гибель Лайона действительно была несчастным случаем.

– Нам следует представить доказательства королю. По крайней мере позвольте мне заняться этим…

– Нет! Я хочу смерти Эаммона. Он подослал свою проклятую дочь околдовать моего сына и заманить его в смертельную ловушку.

И переубедить его было невозможно. У Росса упало сердце, но возразить он не успел: дверь в комнату распахнулась и стремительно вошел Хантер, раскрасневшийся, с развевающимися темно-рыжими волосами.

– Отец, вы дома! – Он подбежал к ним стремительно, как это свойственно шестнадцатилетним юношам. Остановившись как вкопанный перед стоящими на коленях отцом, матерью и братом, он спросил: – Что вы делаете? Вы что-нибудь потеряли?

– Многое, – мрачно ответил Росс, медленно вставая с колен и наблюдая, как отец помогает подняться матери.

– Почему вы не сказали мне, что собираетесь к Сатерлендам? – недовольным тоном продолжал Хантер. – Я бы поехал с вами.

– И я, – вмешалась Элспет и встала около отца.

– Ты ведь девчонка, – насмешливо заметил Хантер.

Элспет вызывающе вскинула подбородок.

– Я езжу верхом не хуже тебя, а сэр Эндрю говорит, что я владею кинжалом так же хорошо, как…

– Элспет Кармайкл, ты снова появлялась на ристалище? – сердито спросила мать.

Девочка тут же взглянула на отца, ища поддержки, но тот нахмурился и покачал головой.

– Тебе не следует ходить туда. Это опасно и… неприлично.

– Вовсе нет. Почему, раз я девочка, я должна сидеть дома и учиться только шить и готовить? Я терпеть этого не могу, отец!

– Кто-нибудь хочет есть? – нараспев спросила Эверли, вплывая в комнату с покрытым скатертью подносом. В четырнадцать лет она уже была красавицей, в мать. И неудивительно, что осенью должна состояться ее свадьба. – Как только мы узнали, что вы подъезжаете, отец, мама велела мне сразу подать еду. – Поставив поднос на стол, она приподнялась на цыпочки и поцеловала его в запачканную щеку, затем сморщила нос. – Вы грязный. Приготовить ванну?

– Потом. Путь был долгим, и я устал. – Он действительно выглядел утомленным и подавленным, и у Росса сжалось сердце. Как ему хотелось отыскать человека, виновного в смерти Лайона, и передать его отцу!..

– Тогда присядьте, а я сыграю на лютне. Это вас успокоит, – предложила Эверли и усадила отца в кресло.

Тот недовольно поморщился, а Элспет и Хантер повторили его гримасу.

– Она изображает из себя хозяйку замка, так как выходит замуж за Саймона, – сказал Хантер с набитым ртом.

– Мама позволяет мне иногда ее заменять, – сказала Эверли. Взяв в руки лютню, она уселась на скамеечку, с которой встала рассерженная Элспет. Но Эверли не обратила на это никакого внимания. – А Росс учит меня счету.

– Это он умеет, – отозвался Лайонел.

– Анна Фрейзер тоже, когда может, приезжает верхом и берет уроки у Росса, – заметила Эверли под звуки лютни.

– Да? Чему же он ее обучает? – Глаза Лайонела засверкали, и в них промелькнуло что-то похожее на прежнее добродушное поддразнивание.

– Ничему неприличному не обучает, – строго заверила его Эверли. – Росс – благородный человек и не позволит себе ничего такого.

– Лучше бы позволял, – снова насупившись, заметил отец. – Когда ты собираешься сделать предложение Анне?

Никогда. Стоя под дождем и глядя на резню, устроенную из-за того, что он поверил Рианнон, он поклялся, что никогда больше не даст женщине навредить ему или членам его клана.

– У меня нет никакой необходимости жениться. У вас достаточно наследников на случай моей смерти.

Отец снова помрачнел.

– Значит, Эндрю был прав. Эта валлийка отбила у тебя охоту до женщин. Надеюсь, это скоро пройдет, – проговорил он, не слушая протестов Росса и не обращая внимания на язвительный смех Элспет. – Я не становлюсь моложе и хочу подержать на руках внука, пока еще жив.

И ты хотел бы, чтобы это был сын Лайона, а не мой, подумал про себя Росс, а вслух бесстрастно произнес:

– Свой долг я выполню.

Карина вздохнула.

– Хоть бы ты встретил настоящую любовь, – мечтательно сказала она.

– Наследник огромного владения не может позволить себе подобной роскоши, – резко оборвал ее лэрд, а Росс подумал, что отец при этом наверняка испытывал злорадство.

– Ты в свое время пошел против воли моего отца, – ответила Карина, и голос ее вдруг зазвучал легко и весело. Она бросила на мужа игривый взгляд.

– Я взял то, что захотел. – Лайонел одарил теплой от приятных воспоминаний улыбкой женщину, которую похитил и на которой женился.

Что-то смутно похожее на зависть зашевелилось у Росса в груди. Он не допустит этого. Он завидовал их страсти, а благодаря Рианнон он теперь знает, как опасно бывает вожделение. Вероятно, в крови Кармайклов страсти хватало в избытке, так как Лайон очень сильно влюбился в Сьюзан, и это привело его к смерти. К счастью, он, Росс, лучше умеет справляться со своими чувствами.

– И Россу тоже следует взять то, что он захочет.

Лайонел фыркнул и отвернулся от жены.

– У него есть то, чего он хочет: он станет лэрдом после меня.

– Нет, отец. Я никогда этого не хотел. Не хочу и не захочу в будущем.

В дверь кто-то поскребся, и просунулась лысая голова управляющего.

– Пришло послание от короля.

Шесть пар глаз уставились на него, всех обуял ужас. Карина велела впустить гонца в комнату, чтобы избежать огласки. Гонец боком проскользнул в дверь и передал лэрду кожаный футляр с пергаментом.

Изучив печать, Лайонел ворчливо произнес:

– Ты исполнил поручение. Теперь иди вниз, и о тебе позаботятся.

Когда гонец ушел, он передал свиток Карине.

Дрожащими пальцами она сорвала печать, извлекла послание и быстро пробежала его глазами. И, судорожно вздохнув, ошеломленная, посмотрела на Росса.

– О Боже.

– Что такое? – Росс подошел и взял из ее бессильных рук свиток. Пропустив официальное обращение, он прочитал суть послания, и у него пересохло во рту. – Король знает о последнем набеге на Сатерлендов, и он наказывает за это меня…