В поисках наслаждения

— Не будь кисейной барышней. Мы уже этот фокус проделывали, чтобы дом опустел. Идешь туда с оружием и в маске. Что она сделает против пары пистолетов?

— Пистолетов? С каких это пор мы стали угрожать бабам оружием?

— С тех самых, когда она вселилась в дом.

— Не нравится мне все это.

— А тебе и не должно это нравиться. Просто сделай, что от тебя требуется. План не изменить. Они, наверно, уже вышли в море.

Высокий мужчина покачал головой:

— Дела делам рознь. Я не хочу угрожать этой бабе ни с пистолетами, ни без них.

— Приказ есть приказ. Мы должны обеспечить его выполнение. Так что закрой пасть и пей свое пиво.

Лиззи встала, чтобы помешать в камине угли, затем снова вернулась в тепло широкой кровати. Хотя стояло начало лета, и погода днем была ясной и теплой, ночами делалось холодно. Холодно и промозгло от моря.

Где-то внизу со стоном открылась дверь и, скрипнув, закрылась. По крайней мере она решила, что это дверь. Прямо под спальней, в библиотеке.

Неужели мистер Таппер все же смягчился и принес дров для камина? Лиззи привыкла, что в Хайтоне камины растапливали углем. Здесь тоже имелась в камине решетка для угля. Она подозревала, что дрова, вернее, их отсутствие, были еще одной уловкой мистера Таппера, чтобы убедить ее покинуть поместье. Но, взглянув на медное ведро рядом с камином, она удостоверилась, что оно полно сухих дров. Как странно.

Она перевела взгляд на часы на каминной полке. Второй час ночи. Мистер Таппер в это время обычно уже спит.

В коридоре наверху было темно и пустынно. Ей вдруг расхотелось покидать ласковое мерцание тепла и света спальни. Как глупо. С каких это пор она стала трусихой? Да еще в своем собственном доме.

Она бы вышла в коридор, но от раздавшегося внизу звука, отозвавшегося эхом в пустых коридорах, у нее волосы встали дыбом.

Протяжный, тихий стон. Потом еще один, и громче, как будто звук, вернее, тот, кто его издавал, перемещался по дому. Искал что-то. Ее.

Ее легкие заполнила горячая кислота панического страха. Слепо уставившись в темноту, Лиззи с напряжением вслушивалась в оглушительную тишину, но ничего, кроме шума крови в ушах, не слышала. В этот миг она думала лишь о том, что впервые в жизни узнала, что такое настоящий страх и какая была глупая, что осталась одна в доме.

Все, начиная с Джейми и кончая ее родителями, твердили, что жить одной небезопасно. Почему она не послушалась? Джейми умолял ее не оставаться, и она обещала. Почему она его не послушала, чертова упрямица? Нужно было сдержать обещание.

Зловещие звуки снова повторились, поднимаясь из темноты внизу. У нее по коже поползли мурашки. Но жуткий стон внезапно оборвался, сменившись резким вскриком и приглушенным ругательством, вслед за чем послышался скрип мебели по полу.

Лиззи прислушалась. Кто-то — а это был явно человек — врезался в какой-то предмет обстановки. Видимо, не знал, что в доме появилась мебель.

Со вздохом облегчения она наполнила легкие воздухом. Кто-то пытался ее напугать. И, черт подери, у него это хорошо получилось. Но с ней этот номер не пройдет. Будь она проклята, если позволит себе скулить от страха в собственном доме.

Лиззи метнулась в гардеробную, где с легкостью нашла кожаный футляр, в котором держала свое охотничье ружье. На самом деле ружье принадлежало ее отцу, но поскольку она его стащила, как выразился Джейми, и более десяти лет им пользовалась, оно стало теперь ее собственным. Едва ощутив в руках убедительную гладкость металла ствола и полировки приклада, Лиззи тотчас почувствовала себя лучше. Никто не запугает ее настолько, чтобы изгнать из своего дома. Никто.

Хорошо отработанными движениями она ловко зарядила оружие, хотя ее пальцы от нервного напряжения дрожали.

Тихо выскользнув из спальни в коридор и стараясь не отбрасывать тени, которая могла выдать ее перемещение, Лиззи замерла у стены, чтобы дать глазам привыкнуть к полумраку, затем дошла до конца коридора, где он сворачивал к балюстраде. Ее руки, сжимающие ствол, все еще дрожали от напряжениям и она стиснула зубы, чтобы успокоиться.

Пригнувшись, Лиззи выглянула из-за края балюстрады и, прищурившись, стала пристально вглядываться в темные углы и вслушиваться в тишину, готовая заметить любое движение или намек на малейший звук.

И дождалась. Но не поняла: то ли почувствовала сначала, толи услышала, но ее слух различил стон и шорох одежды прямо под балюстрадой.

В этот момент в окно как нельзя более кстати пролился лунный свет, испещрив ступеньки колеблющимися тенями деревьев за окном. Тут он и появился.

Фигура в капюшоне, закутанная с головы до ног в свободный черный балахон. Довольно призрачных очертаний. Человек был выше мистера Таппера, ростом с Джейми. В своих длинных руках он сжимал два пистолета. В лунном свете оружие зловеще поблескивало.

У Лиззи над губой проступила испарина, и по спине и шее покатились капли пота. Проглотив сухой комок страха, вставший в горле, она напомнила себе, что это всего лишь человек. Не плод ее воображения. Она слышала, как он простонал от боли. Это был мужчина. Она сделала медленный вдох, чтобы утихомирить лихорадочное биение сердца и дать панике отступить.

Да, мужчина. Никакой ни мистер Таппер. Скорее, тот, другой, Макалден, грубый и вредный землекоп. Крот. Они с Таппером явно что-то замышляли, и она собиралась их замысел раскрыть, чего бы ей это ни стоило.

Фигура в капюшоне пересекла прихожую и начала подниматься по ступенькам. Лиззи позволила ей подняться на десять-одиннадцать ступенек вверх, пока она не оказалась на середине лестничного пролета, чтобы Лиззи могла хорошо увидеть цель.

Ее сердце в груди бешено стучало. И только ярость помогла ей усмирить его стук. Будь они прокляты со своим вторжением. Это ее дом! И никакими уловками, всякими там флотскими сапогами этим контрабандистам не лишить ее независимости. Дудки!

Лиззи стремительно вышла из угла, приложила ружье к плечу, прицелилась и спустила курок. Оружие оглушительно громыхнуло, обрушив кару на высокую фигуру на лестнице.

Ослепнув на мгновение от вспышки, Лиззи все же успела заметить, как фигура качнулась назад и с грохотом покатилась вниз, стуча по ступенькам пистолетами.

Человек снова застонал. На этот раз от боли. Он был реальный. Всего лишь человек, и уже не мог причинить ей вреда. Но она осталась на месте, в безопасном укрытий угла, и быстро, как только могли позволить ей дрожащие руки, перезарядила ружье. Потом осторожно начала подходить к непрошеному гостю. Даже поверженный выстрелом, он казался массивным и громадным. Она не могла рисковать.

Оставив на ступеньках темные следы крови, он лежал у основания лестницы. Приближаясь, она держала оружие наготове, чтобы выстрелить, если он вздумает подняться.

Он не шевелился. Лиззи сделала еще один осторожный шаг вперед.

Внезапный стук тяжелого кулака в парадную дверь заставил ее подпрыгнуть от неожиданности. Лиззи нацелила оружие на дверь и тут услышала знакомый голос мистера Таппера:

— Миссис Марлоу? Мэм, вы целы?

И звяканье ключей, открывающих замок. Держа дверь под прицелом, Лиззи ждала.

Дверь резко распахнулась и с грохотом стукнулась о стену. Вместе с лунным светом в вестибюль ворвались темные тени. Размахивая саблей, блеснувшей в лунном свете хищной улыбкой изогнутого клинка, мистер Таппер бросился через порог.

Когда кинулся к ней, она подняла ствол вверх.

— Мадам! С вами все в порядке?

Окинув ее взглядом, он повернулся, чтобы осмотреть комнату.

Лиззи продолжала твердо сжимать приклад оружия.

— Да, спасибо, мистер Таппер. Похоже, у меня незваный гость.

В этот момент через порог в вестибюль вплыл круг света от фонаря. Фонарь твердо держала рука рослого блондина. Свет в дом принес Крот.

О Господи! Лиззи метнула взгляд на человека в расплывающейся луже крови у ее ног. Иисусе Христе.

— Кто это? — перешел к делу Таппер, указав клинком на тело.

— Не знаю.