Свод (СИ)

Едва всадники выбрались на открытое пространство, Ричи вдруг выкрикнул:

— Наверное, зря…

— Что зря? — Не понял Якуб.

Свод скорчил гримасу:

— Сабли взяли зря…

— Думаете, мечи были бы лучше? Или вы намекаете на то, что я никудышный вояка?

— Нет, Якуб, просто я вижу, какие неудобства вам доставляет оружие. Мне даже страшно подумать, — добавил он с улыбкой, — чтобы было со спиной вашей лошади, если бы вместо сабли болтался, скажем, двуручный меч?

— Я справлюсь, — ничуть не обиделся Война, — а вы, чем потешаться, лучше бы обучили меня тому, как следует обращаться с оружием на скаку.

Свод внимательно посмотрел на Якуба.

— Мой знакомый, — сказал он, — Мартин Дикин, как-то поведал мне основную заповедь всех великих воинов: «это главное, — сказал он, — что нужно сделать для того, чтобы победить…», да, — добавил англичанин, — было как-то дело...

— И что эта заповедь гласит, …Свод?

— Какая заповедь? — Переспросил иностранец, вдумчиво всматривающийся в тонкую кромку леса, появившуюся за холмом и, судя по всему, напрочь позабывший, о чем идёт речь.

— Ну, — уточнил Война, — что нужно сделать, чтобы всех победить?

Ричи приподнялся в стременах:

— Что нужно? А, — опомнился он, — а нужно-то только и всего: …ворваться в расположение врагов, и всех перебить к чёртовой матери...!

Путь к намеченной цели в действительности оказался недолгим. Короткий рывок пущенных в галоп лошадей, моментально приблизил к ним казавшийся далёким лес, отгораживающийся от непрошенных гостей высоким валом колючей ежевики. Пришлось спешиться и искать место, где это природное заграждение имело бы хоть какую-то брешь. Вскоре такое место нашлось, причём, оно было не просто хорошо проходимым, а даже имело легко различимую тропинку, исчезающую где-то в густых зарослях низкорослого леса.

— Утром, — кивая на обнаруженный проход в ежевике, тихо произнёс Якуб, — я пробирался через эти кусты намного правее.

Свод внимательно всматривался в густое переплетение веток:

— Вам повезло меньше, — задумчиво сказал он. — Что ж, если есть тропа, значит, кто-то по ней ходит. Чтобы там ни было, Якуб, обнажите своё оружие, и не отставайте от моей лошади, я пойду первым…

С этими словами Ричи, пригибаясь под низко нависающими ветвями деревьев, шагнул в сгущающийся мрак леса. С первых шагов стало ясно, что красться по-кошачьи у них не получится. Ну не бросать же лошадей, в самом деле? Шагов через двести густые, низкие ветки придорожного леса расступились, поднимая перед Войной и Сводом высокий потолок соснового бора. Здесь было заметно светлее. Кони пошли тише, ступая по мягкому настилу слежавшейся иглицы, и на душе Якуба стало гораздо спокойнее. Свод же, всматриваясь в высокие вершины вековых сосен, отмерил несколько десятков шагов и остановился:

— Ну, и где ваши развалины, — тихо спросил он?

Война осмотрелся.

— Вы знаете, — неуверенно ответил он, — мне кажется, мы ушли немного левее. Если идти и дальше так же, то можно выйти к Жерчицам, это, — не без удовольствия уточнил новоиспечённый Хозяин, — кстати, тоже наше староство. А если подняться туда…, — Якуб указал вправо, на холм, что как курган возвышался шагов за двести в стороне от них, — скорее всего, за этой горой лес пойдёт вниз, а уж за низиной и должна быть церковь.

— Хорошо если так, — вздохнул Свод, и в холодеющий воздух вылетело едва различимое облачко пара. — Как бы нам не пришлось возвращаться, или добираться до деревни, о которой вы говорили. Вечереет, и должен заметить, холодает.

Ричмонд повернул лошадь и зашагал в сторону холма, а Война, устав видеть перед собой раскачивающийся круп, пошёл рядом, ловко обводя своего скакуна мимо ровных, словно корабельные мачты стволов.

— Вы боитесь? — Спросил он вдруг англичанина после некоторой паузы.

— Тхы, — хмыкнул в ответ Свод, — не смешите местных белок. Меня пугает только то, что один из нас не умеет, как следует обращаться с саблей. Да и лошади в таком густом лесу скорее помеха, чем помощь.

— Вы думаете, нам всё-таки что-то грозит?

— Я почти уверен в этом…

Далее склон стал круто подниматься вверх, а настил иглицы неприятно скользить под ногами. Нужно было быть осторожными, дабы не упасть, поэтому разговор прекратился. Холм оказался достаточно трудным препятствием. Взобравшись на него, пришлось остановиться на короткую передышку, чтобы восстановить дыхание. Якуб стараясь отдышаться, указал вниз:

— Всё верно, — сказал он. — Как я и говорил. Вон снизу большой камень, видите?

Свод кивнул.

— Так вот, — продолжил Война, — прямо за ним, за тем пригорком, ещё где-то шагов через триста, будет…

В следующий же миг что-то ударило его в бедро. Якуб дёрнулся от испуга и посмотрел вниз. Из его ноги торчала стрела! Англичанин тут же выхватил саблю и развернул своего коня, прикрываясь его телом как щитом. С тылу их закрывала лошадь Якуба.

Молодой пан, глядя в это время на то, как ткань вокруг стрелы медленно окрашивается в бордовый цвет, находился в полном ступоре.

— Война, чёрт побери! — Зашипел Свод. — Спрячьтесь за шею лошади! Если вторая стрела попадёт вам в голову, едва ли вы сможете так же её рассматривать…

С этими словами англичанин бесцеремонно шлёпнул по загривку бледнеющего Якуба, и тот, придя, наконец, в себя растерянно произнёс:

— Я жду…

— Чего?! — Теряя самообладание, выкрикнул Ричи.

— Мне совсем не больно, — спокойно ответил Война. — Я думал, что от подобного ранения люди просто умирают от боли…

— Что ж, — не без сарказма заметил Свод, — кто-то попал в вас весьма удачно. Может быть, это какой-то местный доктор-кровопускатель? Поверьте, мой друг, сегодня ночью и в самое ближайшее время вы в полной мере сможете узнать, что такое боль, если, конечно, мы доживём и до ночи, и до тех самых будущих времён. — Ричи стал осматриваться над спинами пританцовывающих лошадей. — Что-то мне подсказывает, — тихо сказал он, — что к нам сейчас выйдут парламентёры. В противном случае, нас бы уже истыкали стрелами, как ежей.

Война, я не думаю, что нас окружают англичане, поэтому разговаривать с теми, кто нас так ловко обложил, придётся вам. Очнитесь...

Как и говорил Ричмонд, лес не долго поил их обманчивой тишиной. Вскоре вокруг холма под ногами пока ещё остававшихся невидимыми людей, стали потрескивать сухие ветки.

Якуба и его товарища действительно обложили, словно диких кабанов на самой макушке этого, трижды проклятого холма. Неоднократно попадавший в разные переделки пират понимал, что уйти с боем отсюда невозможно и пресловутая теория вояк о том, что захвативший высоту обладает в бою преимуществом получала прямое опровержение.

— Эй, — выкрикнул Война, — кто тут? Мы знаем, что вы …вокруг!

— Што ж ты крычыш, паночку? — спокойно ответил ему кто-то из-за близлежащих деревьев. — Гэта добра, што ведаеш. А каб ты і далей не забыўся да каго завітаў, мы табе стралу падаравалі[60]....

Словам говорившего ответил отдалённый хохот, по меньшей мере, пятерых человек, но Якуб не видел никого. Он покосился на всматривающегося в лес англичанина и выкрикнул:

— Чего вы хотите?

Лес ответил короткой паузой после которой ему ответил всё тот же неприятный голос:

Хай бы ўжо і ты нас чым добрым адарыў...

— Магу, — переходя на мужицкий язык, ответил Якуб, — тую стралу, што тырчыць з маёй нагі. Як кажуць, ад сябе адрываю, але чаго не зробіш для добрых людзей?[61]

— О! — Довольно ответили ему из-за другого дерева. — Бач, хлопцы? Як пану трэба, дык і па-мужыцку размаўляць умее. ...Аддавай, пан, сваю шаблю і што маеш з грошай. І другому пану тое самае скажы. Ён што, не чуе? Нямы?[62]

— А другі, — ответил вместо Якуба первый из говоривших, — мабыць, ад страху штаны памачыў жоўтай вадой[63]...

Лес снова рассыпался лихим смехом, а Свод побагровел.

— Я так понимаю, — тихо сказал он, — над нами сейчас потешаются?

— Мягко сказано, — также негромко ответил Война.