Спящий океан (СИ)

— Ничего страшного, до этого было тоже довольно мило. Вы походили на амазонку в тот момент, оставалось только дать вам в руки лук. Вы один из тех типов женщин, которых подобный вид совсем не портит, но скорее сообщает о их склонности к авантюрам. К тому же, видно, что и вас ваш вид тоже не беспокоит, это очень важно.... уметь держать себя достойно при любых обстоятельствах.

Они уселись на канапе. Слуга налил юной леди чаю и удалился. Герцог молчал, уставившись в окно и нахмурившись. Ровена чувствовала себя непрошеной гостьей, в общем- то, таковой она и была. Девушка пила чай, стараясь укоротить этот процесс, и то и дело обжигалась.

— Вы не хотели бы разбить здесь небольшой сад, чтобы сделать вашу обитель более уютной? — рискнула она, так как молчание уже слишком затянулось.

— Нет, — ответил герцог так сухо, что Ровена чуть не поперхнулась. Поняв, что разговора о саде не получится, она сменила тему:

— Такое чувство, будто вы живете здесь совсем один. Ваши слуги как мышки, никого не видно и не слышно… Или их нет?

Герцог поджал губы, взгляд его сверкнул молнией.

— Так и есть. У меня нет необходимости содержать большой штат прислуги. — последовал его натянутый ответ. — Вы желаете знать что-то еще?

Он обратил на Ровену холодный, строгий взгляд. Она поняла, что ей лучше молчать. Наспех допила чай и поставила чашку.

— Вы закончили? Вот и прекрасно. Вам лучше поторопиться, вот-вот уже начнет темнеть. Вильфор проводит вас.

Франц-Ульрих позвонил в звонок и потом поднялся с кресла, давая понять своей гостье, что визит окончен.

Они проследовали к двери. Ровена чувствовала себя донельзя сконфужено. Никогда еще ее не выпроваживали из гостей так быстро. Тем не менее она старалась быть учтивой.

— Еще раз благодарю вас за помощь и участие. Как только вам удалось так вовремя заметить меня!

— Будем считать, что вам повезло, — не моргнув глазом ответил герцог.

— Я даже и не заметила вас, вы наверняка стреляли издалека. Если это так, то вы отлично владеете оружием.

— Верно, я стреляю очень хорошо.

Они замолчали. Герцог смотрел на Ровену в ожидании новой фразы. Тут появился Вильфор, откашлявшись, давая знать о своем присутствии.

Ровена и Франц расступились, дав камердинеру открыть дверь.

— Прощайте, — вымолвил Франц-Ульрих, слегка склонив голову.

Ровена проследовала за Вильфором.

Когда те выехали за пределы особняка камердинер осведомился:

— Далеко ли проживает ваша милость?

— Довольно далеко…

— Тогда нам лучше поторопиться.

Он пришпорил лошадь, пуская ее на бег.

Так уже через сорок минут Ровена узнала главную дорогу и небольшой мост, а вдалеке и саму деревушку.

Здесь камердинер вынужден был распрощаться с юной леди и выразил надежду, что она доберется до своего дома в целости и сохранности.

Ровена успела аккурат к ужину. Тетушка Элизабет уже было начала волноваться, не представляя, где ее племянница могла укрыться от дождя, хоть и короткого.

Однако уверившись, что она в добром здравии, тетушка успокоилась.

Несколько дней прошли в сонном спокойствии. Ровена не знала чем себя занять, кроме мыслей о своей насыщенной прогулке.

Она то корила себя за необдуманный поступок, оказавшись, к тому же, непрошенным гостем, то потакала себе тем, что все закончилось даже очень не дурно и ей даже удалось попасть в особняк герцога фон Ламберга. Неизвестно при каких обстоятельствах и когда она смогла бы это сделать в другой раз.

Она вспоминала интерьер обители, сопоставляя то, что увидела с природой этого мужчины. Думала и о нем тоже….и о многом другом. В общем, придавалась чисто женским мечтам, которые обычно поднимают очень высоко, но ни к чему не приводят.

К вечеру одного из дней лакей передал Ровене письмо от Виктора.

Тот писал ей, в очень теплых тонах, что добрался до дома без приключений и теперь ему предстояло задержаться здесь на пару недель, а следовательно найти для себя занятие. Виктор выражал яркие надежды на то, что его пребывание дома закончится быстрее, чем то предполагалось и он очень желал поскорее отправиться назад в Беркшир.

Ровена тут же уселась писать письмо юноше. Ее письмо получилось гораздо короче, так как она не умела так трогательно обрисовывать каждую из ситуаций и каждую из своих мыслей.

11

Между Тем дни шли в своем ритме. Ровена один раз выехала на ужин к Одилии, где не застала ни Франца-Ульриха, ни мадам де Бриссак, посему вечер для нее прошел довольно спокойно, учитывая, что Одилия не отходила от нее ни на шаг, то и дело заводя беседу о чем-нибудь.

На неделе Ровена намеревалась сопровождать тетушку на скрипичный концерт, так как в их края должен был приехать один знаменитый скрипач. Он стал широко известен в Англии своим мастерством и путешествовал из графства в графство, демонстрируя свои таланты. Он должен был выступать в одном из залов Ассамблеи.

Каждый местный житель, который только мог похвастаться тонким вкусом и любовью к музыке уже точно знал, где он проведет вечер пятницы. А приезд знаменитости стал главной темой обсуждения во всех слоях общества. Когда вечер концерта наступил, площадь Ассамблеи вся наполнилась экипажами, колясками и пешими прохожими. Вокруг царила суета и оживление.

Ровена взяла под руку свою тетушку с тем, чтобы не заблудиться в толпе, так как в Нижних Залах собралось столько гостей, что дамам пришлось почти проталкиваться сквозь всю эту толпу в Верхние залы, где была организованна сцена для музыкантов.

— Я слышала, — начала одна из подруг тетушки Беркли, — левая рука мистера Олдриджа бесподобна. Он выделывает ей совершенно невообразимые пиццикато. Мой друг слышал один раз, как он играет “Дьявольские трели” Тартини и был совершенно покорен его двойными трелями и быстрыми пассажами, которые удавались ему с удивительной легкостью.

— Ну что ж, — вымолвила тетушка Элизабет, — надеюсь, нам посчастливиться сегодня вечером стать свидетелями чего-нибудь невообразимо техничного. Как хорошо, что мистер Пунц смог раздобыть нам прелестные места. Вы же знаете как трудно было достать билеты?

— Верно, если бы герцогиня Беррийская находилась сейчас в Беркшире, мы бы на концерт уже не попали, — прошептала мадам Уитклиф.

— Ах, сколько здесь народу, — буркнула тетушка Элизабет, стараясь обогнуть компанию молодых и крикливых юношей, — я так боюсь, что мне помнут платье. Как там мое перо, дорогая? На месте ли оно? А заколка? — осведомилась она у Ровены.

— Все прекрасно, мадам, не переживайте. В вашем облике ничего не изменилось с тех пор, как вы вошли сюда.

— Ой, я кажется оставила только что половину порции румян на чьем-то плече. Посмотрите, мои щеки теперь, наверное, разного цвета?

Ровена вздохнула и снова нагнулась к тетушке.

— Тут такая толпа и так жарко, что ваше лицо теперь все под цвет румян. Так что разницы никакой не видно.

Мадам Беркли бросила на племянницу оскорбленный взгляд, обе ее подруги тоже казались недовольны репликой. Где-то сбоку Валентина прыснула от смеха, но во время сдержалась. Однако тетушка предпочла обойти замечание Ровены и продолжила:

— Осторожно дорогая, держитесь ко мне поближе. Кто-нибудь непременно зацепит вашу кружевную накидку, я очень того боюсь. Если на ней появится затяжка будет очень грустно.

Таким образом, вся компания старательно продвигалась по направлению к Верхним Залам, переживая за целостность и сохранность своих туалетов и, одновременно, обсуждая мистера Олдриджа.

Наконец, гости добрались до зала и уселись ближе к сцене на мягкие кресла. Публика постепенно заполняла и свои места. Ровена оглядывалась вокруг, разглядывая мелькающих дам.

 В зал набилось столько народу, что быстро стало душно. Кроме того, размеры залы не смогли вместить всех желающих и управляющему музыкальным вечером пришлось распорядиться, чтобы распахнули двери на большой балкон с тем, чтобы избежать духоты и чтобы те, кому не хватило места, смогли бы занять свободный пятачок за стульями вплоть до балкона.