Спящий океан (СИ)

Ровена подняла глаза на герцога, тот нехотя еле заметно склонил голову и вытянулся во весь свой высокий рост, теперь походя на коршуна нависшего над слабой добычей. Он весь источал холод и хранил гранитную непроницаемость. Ровене то и дело делалось не по себе.

— На самом деле… — начала тихо Ровена, но осеклась, так как уверенный голос Луизы сбил ее еле дышащую фразу.

— Надеюсь вы тогда не сильно пострадали? Как ваше платье? Смогли ли его воскресить?

Обрадовавшись неожиданной участливости маркизы Ровена заулыбалась и спешно вымолвила:

— О да, миледи, платье в прекрасном состоянии! Прачки герцогини, ей-богу, словно волшебницы! Даже и следа не осталось!

Луиза смотрела на Ровену сверху вниз, снисходительно приподняв брови и сдерживая улыбку, вызванную простотой с какой девушка вела отчет. Заметив степенность одной и незаинтересованность другого Ровена осеклась и поджала губы, чувствуя как щеки ее окрасились румянцем. Создалась пауза.

— На самом деле, — снова принялась за свою речь Ровена, чтобы рассеять неловкость, — то, что произошло принесло мне немало переживаний. Я очень неловко себя чувствовала все то время, пока не видела вас.

Она взглянула на герцога, подметив, что взгляд того странным образом смягчился, но он все равно все еще сохранял холодок.

— Мне очень жаль, что я не знала о вашем…. о подобной вашей слабости. Я бы хотела извиниться за причиненные мною неудобства. Надеюсь, вы смогли быстро восстановиться тогда.

Герцог старался всеми силами стереть из памяти события того вечера, поэтому напоминание о ней вызвали в нем волну эмоций непонятного содержания. И сейчас он чувствовал, как к его горлу вдруг подкатил ком.

Первая нашлась Луиза.

— Ах, как мило с вашей стороны проявлять такое беспокойство. Но право, это все пустое… правда, ваша светлость?

— Конечно…. конечно же, — очнулся вдруг герцог, — вы совершенно не могли знать, что вид крови вызывает такие последствия в моем организме. Поэтому не стоит извиняться, вы здесь совершенно ни при чем. Мне очень жаль, это скорее я испортил ваш вечер.

— О, — воскликнула вдруг с горячностью Ровена, — вы вовсе ничего не испортили!

Она было хотела продолжить в том же духе и сказать, что провела самый чудесный вечер и что ей было совсем не больно и не досадно, но выплеск ее эмоций заставил маркизу вздрогнуть, а на лице герцога промелькнула тень, очень похожая на улыбку, как тут же заметила Ровена. Конечно же подобная ее фраза будет звучать донельзя нелепо, к тому же окажется неправдой, раз так, то нет смысла продолжать портить о себе впечатление подобных царственных особ.

Она заставила себя успокоиться и поменять фразу на следующую:

— Никто не мог знать, что судьба распорядится подобным образом. Я стараюсь относиться ко всему с некой долей иронии и мудрости.

— Браво, леди Клифорд! — поддержала Ровену маркиза. — Так держать. Вы так молоды, жизнь еще преподнесет вам немало сюрпризов, так важно уметь принять их достойно.

Снова в компании возникла пауза, во время которой Ровена почувствовала, что разговор закончен… или что как раз самое время его закончить именно сейчас, ведь это она подошла первая. Девушка учтиво поклонилась и просила ее извинить, так как намеревалась теперь присоединиться к Одилии. Только лишь Ровена отошла, как герцог повернулся к камину, а собеседница его проводила взглядом юную леди.

— А все-таки она довольно забавна. Правда вот с таким отношением к жизни ей можно только пожелать, чтобы она побыстрее вышла замуж за какого-нибудь очень честного и серьезного мужчину, а иначе пропадет. Мне кажется, вы действуете на нее удручающе.

— Мне очень жаль, что так получается, — эхом отозвался герцог, купая свой взгляд в огне.

— Хм, что-то последнее время судьба часто сводит нас этим созданием. Вам не кажется?

Так как герцог не отвечал, маркиза продолжила:

— Помните когда-то в начале весны в парке? Тогда я подумала, что это какая-то деревенская девчонка. А оказалось леди из знатной семьи и даже с очень хорошими манерами… Помните?

Герцог снова ничего не ответил.

— Что же вы молчите? Скажите мне что-нибудь…

— Что вы хотите, чтобы я вам сказал, если мне нет до этого никакого дела.

Луиза вздохнула, нетерпеливо постучав веером по ручке, окутанной атласной перчаткой.

— И правда, не будем об этом.

В это время Ровена уже оказалась рядом с Одилией. Та принялась журить подругу за неуместное поведение, одновременно, сгорая от любопытства, засыпала ее вопросами о предмете беседы с герцогом и маркизой. В конце концов любопытство взяло верх и Одилия быстро забыла о том, что пару минут назад злилась на подругу.

Вскоре приготовили столы для игры в карты. Герцог предпочел откланяться, найдя какой-то предлог и оставив Луизу в обществе веселых дам, где она себя чувствовала вполне прекрасно. Она, впрочем, не теряла времени и весь вечер наблюдала за Ровеной, чувствуя в душе смутное волнение, хотя не могла дать себе отчета в том, откуда оно взялось. Луиза поблагодарила себя за расторопность на вечере у герцогини Беррийской, благодаря чему ей удалось свести знакомство с графом Шерфордским. Теперь она могла в любой момент адресовать вежливую улыбку, взгляд или слово его дочери.

Ей не понадобилось много времени, чтобы понять эту странную душу. Еще на вечере у герцогини Луиза подметила, как сильно Ровена выделяется из круга своих сверстниц. Не смотря на некоторую неуклюжесть, которая была продиктована скорее простотой и естественностью, на излишнюю наивность и эмоциональность, что конечно же пройдет со временем, Луиза учуяла в ней жажду жизни, неиссякаемый источник энергии и силу, сдерживаемые ею из необходимости. Этой девочке тесно в том обществе, где она родилась и куда так старательно старалась вписаться, как думала Луиза.

Она находила ее очень милой и свежей, с тонкими чертами лица и изящными изгибами фигуры, и все это Ровена демонстрировала публике совершенно естественным путем. И теперь маркиза только убеждалась в правоте сделанных ранее заметок.

Так как юные леди не играли в карты, то предпочли удалиться к камину, где устроились в уютном уголке и принялись щебетать о чем-то. Впрочем, болтала скорее Одилия, а Ровене лишь иногда удавалось вставить слово.

10

С вечера у матушки Одилии минуло несколько дней, а Ровена все еще прибывала на нем, но уже в своих мечтах и мыслях. Она то и дело погружалась в свой мир, где вспоминала детали, жесты, взгляды и слова Франца-Ульриха и мадам де Бриссак.

Она никак не могла избавиться от этих двух образов, преследовавших ее.

И так, неизвестно с чего, она поняла вдруг, что ей очень хочется вновь взглянуть на особняк. Но прошлый визит был предпринят с большой неожиданностью. Тогда Ровена пребывала в смешанных чувствах и почти совсем не запомнила дорогу.

В этом случае не плохо было бы заинтересовать этой прогулкой Одилию.

Однако каково же было ее удивление, когда на следующий день ей пришла записка от подруги, написанная сдержанно и в сухих тонах.

В ней Одилия заявляла, что подобное любопытство очень неосторожно и может привести к неприятным последствиям. Она отчитывала Ровену за ребячество и напоминала ей, что не раз просила ее остановиться и найти себе более достойное занятие. Одилия писала, что не хотела бы очутиться в глазах герцога провинциальной простушкой и, так как она помолвлена с уважаемым человеком, то не хотела бы лишний раз ставить свою честь под угрозу. Она настаивала на том, чтобы Ровена успокоилась, одумалась или же в этом случае Одилия вменяла себе в долг сообщить обо всем Виктору. В очередной раз она приводила в пример бедную Софию из «Векфильдского священника», словно она одна несла весь груз всех обманутых девушек на свете и могла бы хоть как-то повлиять и на Ровену.

“Пусть вам станет стыдно, дорогая моя, — писала Одилия в конце письма, — и вы, в конце концов, возьметесь за ум. Но прошу не думать, будто я угрожаю вам или предаю вас. Вовсе нет, я действую из самых лучших побуждений как ваша дрожайшая подруга. Подумайте о том, что у вас есть прекрасная возможность выйти замуж за человека из достойной семьи и обратите свои взоры в ту сторону итд итп. “