Валиде Хюррем (СИ)

— Орхан. Добро пожаловать.

Высокий и широкоплечий юноша с чёрными волосами и искристыми тёмно-карими глазами подарил ей не менее тёплую ответную улыбку.

— Султанша. Вы всё ещё сверкаете красотой подобно солнцу.

Подойдя друг к другу, они крепко обнялись.

— Повелитель у себя? — отстранившись, мрачно осведомился шехзаде Орхан.

Михримах Султан в миг стала серьёзной и отрицательно покачала русоволосой головой.

— Умерь пыл. Вы обязательно поговорите. Пока что пусть твои слуги и наложницы разместятся в гареме, а ты встретишься с Валиде Султан. Она приболела, но с нетерпением хочет видеть тебя. И Хюмашах с ней.

Топ Капы. Покои Валиде Султан.

Светловолосая Дэфне-хатун стояла рядом с ложем Валиде Султан, сложив перед собой руки и сочувственно улыбаясь. На тахте восседала Хюмашах Султан, увлечённая своими мыслями.

Валиде Султан, полусидя в кровати, несколько вымученно улыбается входящим шехзаде Орхану и Михримах Султан.

Она изумлена тем, как вырос её внук. Высокий и широкоплечий, словно покойный султан Сулейман, черноволосый и кареглазый как отец.

— Валиде Султан, — с улыбкой воскликнул шехзаде Орхан, подходя к ложу и почтенно целуя протянутую руку бабушки. — Султанша мира.

Михримах Султан и Дэфне-хатун, стоящие неподалёку, с улыбкой за ними наблюдали. Поднявшись с тахты, к ним подошла Хюмашах Султан.

— Мой Лев. Как ты вырос… — тихо и хрипло ответила Хюррем Султан. — Так похож на покойного султана Сулеймана в годы его молодости. И глаза как у Мехмета.

— Как вы, султанша? Михримах Султан сказала мне, что вы приболели.

— Всё в порядке. Я чувствую себя вполне здоровой.

Кивнув, шехзаде Орхан обернулся к Хюмашах Султан.

— Хюмашах. Ты стала похожа на покойного Рустема-пашу. И также красива, как твоя валиде.

Они обнялись, но менее тепло, чем с Михримах Султан, которая в данный момент грустно улыбалась из-за упоминания Рустема-паши.

После шехзаде Орхан мимолётно взглянул на Дэфне-хатун, и та поклонилась.

— Нурбахар Султан? Я слышал, что мать шехзаде Селима красива и светловолоса.

Валиде Султан и Михримах Султан напряжённо переглянулись между собой.

— Что вы, шехзаде? — смущённо улыбнулась Дэфне-хатун, и лёгкий розовый румянец проступил на её лице. — Я — Дэфне-хатун, наложница покойного шехзаде Баязида и мать его шехзаде Мехмета.

Шехзаде Орхан улыбнулся без капли смущения, но его брови сошлись на переносице, выдавая напряжение.

— Вы столь молоды и красивы, что я принял вас за фаворитку гарема. Прошу прощения, султанша.

Искристые тёмно-карие глаза шехзаде Орхана не отрывались от смущённой Дэфне-хатун.

Михримах Султан от их любезностей и взглядов нахмурилась и поспешила вмешаться.

— Ты, верно, устал с дороги, Орхан. Отправляйся в покои, отведённые тебе во дворце. А вечером в честь твоего прибытия можно устроить…

— При всём моём уважении к вам, султанша, но нет, — твёрдо прервал её шехзаде Орхан и тут же помрачнел. — Я приехал не праздновать, а скорбеть вместе с семьей.

— Разумеется, — поспешила согласиться Михримах Султан, виновато улыбнувшись. — Я об этом не подумала.

Кивнув ей и поклонившись Валиде Султан, шехзаде Орхан покинул покои.

Дэфне-хатун неосознанно проводила его взглядом серых глаз из-под опущенных ресниц, и этого никто, кажется, не заметил.

— Михримах, что ты говоришь? — с тихим негодованием спросила Хюррем Султан. — Увеселения в гареме? Траур едва закончился…

В ответ та виновато поджала губы.

— Орхан приехал со своими фаворитками, верно? — сменила тему Валиде Султан.

— Да, — подтвердила Михримах Султан.

— Хочу их увидеть. Михримах, распорядись, чтобы Орхан взял их с собой в мои покои на сегодняшнюю вечернюю трапезу. Хюмашах, Дэфне — вы тоже приглашены.

Женщины поклонились, молча принимая приглашения, от которого нельзя было отказаться.

— А Нурбану? — решила уточнить Михримах Султан.

— Пусть и она приходит, — раздражённо ответила Валиде Султан. — Не стоит давать ей повода для обиды. Ах да, пусть и Шах приезжает. Я так давно не видела её.

Михримах Султан и Хюмашах Султан напряжённо переглянулись, явно испытывая неловкость.

— Валиде, — осторожно заговорила Михримах Султан. — Пока вы боролись с болезнью, случилось кое-что, о чём вам нужно узнать. Шах устроила небывалый скандал после казни Эсмахан. Повелитель после разговора с ней отдал приказ не впускать её в Топ Капы. Она вряд ли прибудет, поскольку винит в смерти матери всю династию, включая нас с вами.

Валиде Султан ошеломлённо выдохнула и промолчала.

Топ Капы. Султанские покои.

Мрачный и решительный шехзаде Орхан размашистыми шагами подошёл к дверям султанской опочивальни.

Локман-ага, стоящий у них, склонился в поклоне.

— Сообщи обо мне, — приказал шехзаде, и ага отправился исполнять приказ.

Вскоре двери султанских покоев раскрылись перед шехзаде Орханом, и он неспешно вошёл.

Здесь он не бывал долгие годы, но всё осталось как прежде. Без какого-либо изменения. Это наводило скуку и тоску. Восточная нерушимость традиций.

Султан Мехмет грузно сидел на тахте и читал, но, увидев вошедшего сына, отложил читаемую книгу в сторону.

Шехзаде Орхан подошёл и поклонился. После огляделся, отчего возникла напряжённая пауза.

— Давно не был здесь. В последний раз ещё при покойном султане Сулеймане. А теперь здесь вы живете.

— Верно, — грустно улыбнулся султан Мехмет, протягивая к сыну руку, но тот от неё отшатнулся. — Рад видеть тебя, сынок.

— Простите, но вашей радости я не разделяю.

От этих слов ещё большее напряжение разлилось в опочивальне, будто кто-то по неосторожности обронил ёмкость с ним.

Султан Мехмет, нахмурившись, поднялся с тахты, подошёл к сыну и их одинаковые тёмно-карие глаза встретились.

— Я понимаю тебя…

— Поймете, только когда вашу мать казнят, — жёстко оборвал отца шехазде Орхан. — Как вы могли принять это решение, отец? Я всё пытался понять, но не могу. Неужели вы способны убить свою законную жену, мать своих детей, Хасеки Султан.

Опустив черноволосую голову, словно не выдерживая тяжести страданий, султан Мехмет выдохнул, а после снова посмотрела сыну в глаза, в которых читались боль, гнев и отторжение.

— Пойми, я всегда чтил твою мать. Но мне пришлось это сделать. Ею будто шайтан завладел. Я слышал, как она намеревалась избавиться от Михримах Султан, которую ты так любишь, и от Валиде Султан. Желала убить Нурбахар Султан и твоего брата, шехзаде Селима.

— Не верю! — горячо возразил шехзаде Орхан, едва сдерживаясь, чтобы в пылу гнева не ударить отца. — Моя мать на подобное не способна.

— И я не мог поверить. Но это правда. И я также, как и вся наша семья, скорблю по ней и страдаю. Никто в мире так не страдал в эти дни, как я. Но ты уже вырос. И должен понять. Иногда трудно удержать весы правосудия ровно. Особенно, когда дело касается родных и любимых людей. Но я как наместник Аллаха на земле, как повелитель мира не имею права вершить правосудие, склоняясь, подобно весам, в какую-то одну сторону. Чтобы восстановить равновесие, порой приходится идти на жертвы.

Шехзаде Орхан, хмурясь, покачал черноволосой головой, будто не желая слышать слов отца.

— Вы — повелитель. Я обязан подчиняться вашей воле. Я это сделаю. Но вы также и мой отец, поэтому я никогда не смогу простить вам казнь моей матери.

Поклонившись, шехзаде Орхан спешно покинул покои, с шумом захлопнув за собой двери.

Султан Мехмет вздрогнул от этого звука и опустился на тахту, сокрушённо уронив черноволосую голову в руки. Родные и любимые люди отвернулись от него в тот момент, когда он остро нуждался в их поддержке.

Топ Капы. Покои Дэфне-хатун.

Дэфне-хатун неспешно и степенно вошла покои, и, оглядевшись, не застала в них своих маленьких султанш.

— Миршэ, — подозвала она служанку, вышедшую встречать её из внутренней комнаты. — Где султанши?

— Михрумах Султан и Айше Султан вместе с Чичек-хатун в дворцовом саду.