Слишком хорошо, чтобы быть правдой (2)

– В одном из загородных районов.

– Странно слышать такое от молодого человека. Жить за городом – это неудобно. И, вероятно, очень дорого. У вас есть машина?

– В наших местах без транспорта тяжеловато, – улыбнулся я.

Марк посмотрел в окно.

– Эта ваша? BMW? Отличная машина. У меня тоже BMW. Была белой – но я перекрасил её в синий.

– Я тоже планирую перекрасить свою. В тёмно-вишнёвый. Но совсем нет времени – очень много работаю…

– Значит, деньги у вас есть.

– Всё относительно. Есть вещи, которых я пока что не могу себе позволить – но по среднестатистическим понятиям денег у меня достаточно.

Марк бросил красноречивый взгляд на мои запонки (я всё же решился одеть подарок Рэя), после чего выдержал паузу.

– За городом нет ни ресторанов, ни ночных клубов. Вы не скучаете в одиночестве?

– О нет, – рассмеялся я. – Знаете, я не большой сторонник подобных развлечений…и очень редко бываю в подобных местах. Предпочитаю отдыхать в тишине. Книги, творчество, спорт.

– Вы спортсмен?

– Думаю, теперь уже только любитель. Раньше плавал, занимался боксом, играл в теннис. Теперь – только бег. Опять же – работа отнимает много времени.

– И какие же у вас планы насчёт моей дочери?

Тему Марк переменил неожиданно – и я с трудом сохранил спокойное выражение лица.

– Видите ли… – неуверенно начал я. – Вероятно, мне следовало бы сказать, что я безумно люблю вашу дочь и хочу на ней жениться. Но врать меня мои родители не научили, да и лукавлю я довольно-таки посредственно. Мне очень симпатична ваша дочь – я говорю "симпатична" только потому, что мы встретились недавно, и я ещё не успел как следует разобраться в своих чувствах. За честь вашей дочери вы можете не волноваться. У меня нет привычки… плохо обходиться с женщинами. Тем более – с Маденой. А она – не одна из многих. Иначе бы меня тут не было. Думаю, вы это понимаете.

Марк осторожно вытряхнул остатки табака в пепельницу.

– Ещё ни от кого из мужчин Мадены я такого не слышал. Браво, молодой человек. Вы – первый, кто решился говорить со мной на этот предмет так откровенно.

– Вот увидишь – он набьёт морду Питеру, – подал голос Дориан.

– Замолчи сейчас же и никогда не говори так при гостях. – Марк поднялся. – Вы, наверное, голодны, Брайан. Прошу вас. Мерси приготовила чудесный ужин. Краем уха я слышал ваш разговор с Дорианом. Вы любите шахматы? Мы могли бы сыграть после ужина партию-другую.

– Я был бы очень рад. В последнее время я почти не играю – мало партнёров. Не знаю, что и думать. Неужели эта игра становится пережитком прошлого?

– Шахматы? Что вы! Никогда! Шахматы – это благородная игра. Игра для избранных.

Вы ведь не рискнёте утверждать, что умные люди уже перевелись? Нет. Вот поэтому шахматы не умрут никогда.

Еды на столе с успехом хватило бы на целую толпу (полк?) голодающих. Впрочем, мой аппетит вернулся ко мне совершенно незаметно – сказались все волнения прошедшего дня, включая последний разговор.

– Всё прошло удачно? – шепнула мне Мадена, сидевшая рядом со мной.

– Да, всё превосходно, – кивнул я, открывая доверенное мне вино.

– Я же говорила тебе, что ничего страшного не случится. Папа тебя не съел? – Мадена наклонилась к моему уху и коснулась моей руки. – Знаешь, я очень соскучилась по тебе. Хочешь переночевать у меня?

– Завтра, милая. Мне нужно закончить статью.

Мадена обиженно поджала губы.

– Но ведь… ведь завтра пятница.

– Но ведь впереди суббота и воскресенье.

– Мадена, хватит шептаться. В конце-то концов, вы тут не одни.

– Ты решила поужинать с нами, Лейла? Мы на тебя не накрывали.

Девушка, названная Лейлой – невысокая брюнетка в тёмно-зелёном платье, почти копия Мадены – заняла свободное место напротив нас.

– Лейла, – представилась она, наливая себе стакан воды. – А ты, должно быть, тот самый Брайан, о котором моя сестра постоянно трещит. Неплохо, неплохо. Надеюсь, ты протянешь с ней больше месяца.

– Мне тоже очень приятно познакомиться, – кивнул я с улыбкой, и Лейла сникла.

Вероятно, потому, что я пропустил колкость мимо ушей.

Отец семейства поднял свой бокал – и все тут же последовали его примеру.

– За знакомство, – проговорил он, обращаясь к нам с Маденой. – Хочется верить, что за знакомство с продолжением.

– Что с тобой, папа? – спросила Лейла с наигранной озабоченностью. – Ты заболел?

Когда мы в последний раз от тебя такое слышали?

Дориан, который пару секунд назад проворно взобрался на один из стульев, будто бы невзначай ткнул сестру локтем в бок.

Наверное, месяца три я не ел с таким аппетитом – Мерси действительно готовила очень вкусно.

– Мне снова вернули научную работу, – заговорила Лейла, обращаясь к Мадене. – Сил моих нет. Сколько можно переписывать этот бред? Не университет, а сумасшедший дом!

– На кого ты учишься? – поинтересовался я.

– Арабист. Степень магистра, – ответила Лейла и добавила по-арабски: – Скукотища.

Сама не понимаю, зачем за это взялась.

– Думаю, немного усердия – и всё пойдёт на лад, – ответил я – и моя собеседница подпрыгнула на стуле от неожиданности.

– Откуда ты знаешь арабский?

– Мы, можно сказать, коллеги.

Лейла высокомерно прищурилась.

– Где ты учился?

– В Гарварде.

– Мадена нашла себе студента Гарварда, арабиста и "белого воротничка", – резюмировала Лейла и сморщила нос. – Фи. Ты не в моём вкусе.

– Вообще-то, я уже не студент, – попытался возразить я, но меня перебила Мерси.

– Вы были студентом Гарварда? Какое совпадение! Я тоже там училась! О, это великолепный университет! Знаете, Брайан, когда я увидела вас, то подумала – вы учились или в Гарварде, или в Йелле. Третьего не дано. И я не ошиблась. У вас, разумеется, отличный диплом?

– Да, но разговорный арабский несколько подкачал. Попалась неудачная тема.

– О, сущие пустяки. Я уверена, что это произошло случайно!

– Что арабисту с дипломом Гарварда делать в Нью-Йорке? – включился в разговор Марк. – Вы с успехом могли бы работать за границей. Сирия, Иран. Вероятно, Израиль. Что вас тут держит?

Я любезно отказался от очередной порции курицы (Мадена решила, что в этот вечер я выползу из дома её родителей на четвереньках).

– Всё получилось более чем случайно. Один из моих профессоров помог мне устроиться на подходящую работу – и я на этой работе остался. А теперь я прижился тут – дом, карьера… я не из тех людей, что легки на подъём.

– Откуда вы родом? – продолжил разговор Марк, отставляя тарелку и раскуривая трубку.

– Из Пенсильвании. Питсбург.

Мерси озадаченно покачала головой.

– Питсбург, Гарвард, Нью-Йорк. Вы любите путешествовать, Брайан? – спросила она с улыбкой.

– Это были скорее вынужденные перемещения. Но я не имею привычки сожалеть о чём бы то ни было.

– Чем занимаются ваши родители?

– Мой отец заведует исторической кафедрой в университете Пенсильвании.

– Значит, любовь к науке у вас в крови. Почему вы выбрали именно Гарвард? Вам не хотелось учиться в Питсбурге?

– Простите, но эта тема для меня немного неприятна. Я предпочёл бы обсудить что-нибудь другое.

– Например, не пригодившееся свадебное платье моей сестры? – заговорила Лейла.

– Замолчи, – шикнула на неё Мадена.

– Ты должна быть честна со своими мужчинами, дорогая.

– Так же, как и ты со своими? Ну, я не удивляюсь, что с такими наклонностями ты до тридцати лет не вышла замуж.

Лейла закурила тонкую сигарету и подвинула к себе одну из пепельниц.

– Кстати, про наклонности. У нас есть профессор – женщина – просто красавица!

Мне бы выглядеть так в тридцать пять, Мадена, да ещё и с двумя детьми! Просто богиня, а не женщина. Темнокожая. А волосы, а грудь, а лицо! Только подумай, Мадена – ни грамма косметики, ни единой морщинки! Кое-кто говорит, что она из Ирана. Врут, конечно. Там не женщины, а страшилища. Вот и носят чадру. А эта… мисс Вселенная!