Саймон Холодное Сердце (Испытание любовью) (др. перевод)

Бернард тоже встал из‑за стола.

– Милорд, если он заупрямится и откажется прийти, не гневайтесь на него, потому что он…

Саймон обернулся и, глядя через плечо, недобро улыбнулся:

– Уж не думаешь ли ты, что я не разберусь со своими делами, мистер Талмэйн?

Бернард твердо посмотрел в глаза Саймона:

– Нет, милорд. Извините.

Сквайр Роджер, посланный Саймоном за Морисом Гаунтри, вернулся один.

– Милорд, мистер Гаунтри не пожелал явиться, – сказа Роджер, округляя глаза. – Он… он велел сказать вам, что… что не пойдет к какому‑то… какому‑то…

– Ну?!

– …хлы‑хлы‑ы… щу, милорд!

– Так, – прищурясь, улыбнулся Саймон. – Тогда я сам пойду к нему.

Роджер преданно вытянулся перед своим патроном:

– Сэр, возьмите меня с собой!

– Зачем?

– Я… я… честное слово, мне… мне не понравились его глаза, сэр!

Саймон засмеялся и, взяв Роджера за плечи, отодвинул его в сторону.

– Я не нуждаюсь в твоей помощи, любезный. Иди к Малькольму и передай ему, чтобы он был готов сопровождать меня в дорогу через час!

– О! – Роджер рванулся следом за Саймоном. – Сэр, позвольте и мне тоже поехать с вами! Я не устану, а Малькольм…

– Ты слышал меня, Роджер? – мягко сказал Саймон.

Роджер вздохнул и отстал.

– Да, милорд, – упавшим голосом ответил он.

Саймон вышел из замка, пересек двор, чтобы попасть в расположение солдат и вошел в казарму. Пройдя мимо удивленно уставившихся на него шепчущихся солдат, он прямиком направился в помещение, где обычно находился Гаунтри. Войдя туда своим бесшумным шагом, Саймон сначала услышал Мориса – тот сотрясал воздух бранью, – а затем и увидел – Морис нетвердо держался на ногах, потому что был пьян.

Прежде чем заговорить, Саймон внимательно посмотрел на Мориса.

– На этот раз я пришел к вам, – сказал Саймон отрывисто. – В следующий раз я этого не сделаю.

– Мне от ваших угроз ни жарко, ни холодно, – крикнул Гаунтри.

– Я вовсе не угрожаю вам, – спокойно произнес Саймон, подошел к столу, поднял с него две бутылки вина и с безупречной меткостью вышвырнул их в открытое окно.

– Ах, так! Ну ладно же, клянусь Богом! – взревел Гаунтри и стремительно шагнул к Саймону.

– Морис Гаунтри, не кажется ли вам, что стыдно сильному человеку превращаться в горького пьяницу? – холодно прозвучал голос Саймона, заставивший Мориса на миг приостановиться.

Морис побагровел.

– С какой стати я должен отвечать перед вами за свои покупки? – огрызнулся он. – Не хочу и не буду!

– Будете отвечать, – сказал Саймон, – или покинете мои владения. Мне безразлично, чего вы хотите, а чего – нет, но я хочу, чтобы кончились ваши попойки и исчезла ваша бунтарская дерзость.

– Бунтарская дерзость, скажите‑ка! – все больше распалился Морис. – Сначала докажите, что у вас достанет силы быть надо мной господином! Думаете, я подчинюсь какому‑то молокососу?

– Да, – сказал Саймон.

– Ну так знайте, что нет! Не подчинюсь я вам и буду противиться вам, сколько бы вы тут ни оставались, а мои люди откажутся выполнять ваши приказы. Каждый из них и все они имеете будут за меня! Вы решили унизить меня, но я покажу вам, что за человек Морис Гаунтри!

– Вы уже показали мне это, – сказал Саймон. – За то время, что я здесь, вы показали, что вы пьяница и бессовестный человек, которому нельзя доверять в отсутствие хозяина. Вот и сейчас вы стоите передо мной – грубый, задиристый смутьян, чьи мускулы ослабели от бездействия, чей нрав озлобился от беспутной и праздной жизни нескольких последних месяцев. В таком виде вы мне не нужны, Морис Гаунтри. Я ищу вокруг себя верных и надежных людей, а не никчемных хвастунов и забияк, которые только и делают, что бахвалятся да горланят, и у самих нет ни чести, ни силы, да – чести и силы удержать своих людей в повиновении, пока на этой земле не было хозяина.

Мертвенно‑бледный от злости Морис потерял самообладание. Ярость обуяла его с такой силой, что лишила остатков благоразумия. В мгновение ока Морис выхватил из ножен кинжал и бросился на Саймона.

В завязавшейся недолгой отчаянной схватке руки Саймона, словно железные клещи, схватили запястья Мориса. Морис дрогнул и руки его опустились. Тяжело дыша, Морис свирепо смотрел в зелено‑синие глаза Саймона и – не видел в них ненависти.

– Два раза в моей жизни меня пытались подло убить, – сказал Саймон. – Второй раз – сейчас. Первый – когда один подонок, изменник ничем не лучше свиньи не сумел одолеть меня в борьбе. Тогда, как всякий подлый ублюдок, он схватился за нож.

Саймон умолк, прямо глядя в глаза Мориса. Морис опустил глаза, и вслед за ними опустилась темноволосая его голова. Тогда Саймон брезгливо отпустил запястья Мориса и повернулся к нему спиной, теперь беззащитный перед кинжалом, который остался в руке Мориса. И услышал сзади себя звон стали о каменный пол.

Саймон спокойно подошел к столу и сел на стул, не оглянувшись на Мориса Гаунтри.

– Я… никогда раньше… не… не стал бы… так, – прерывисто заговорил Морис.

Саймон не отвечал.

– Вы спровоцировали меня! Я никогда не взялся бы за кинжал, если бы не ваши насмешки!

Саймон молча смотрел на Мориса. Морис, тяжело переставляя ноги, подошел к окну, и стоял, отвернувшись от Саймона. Внезапно он вернулся на прежнее место. Рот его кривился, как от сильной боли.

– Убейте меня! – сказал он. – Моя честь все равно погублена.

Саймон по‑прежнему молчал. Морис остановился перед ним.

– Вы не желаете говорить со мной! – крикнул он. Голос его дрожал. – Из камня вы сделаны, что ли? Я же хотел подло заколоть вас, как… как подонок! Что вы хотите сделать со мной? Смерть была бы…

– Я не хочу вашей смерти, – холодно ответил Саймон. – Но за одно это грязное дело вы отдадите вашу жизнь и свободу в мои руки.

Морис постарался выпрямиться и расправить плечи, но головы не поднял. Пальцы его дрожали.

– Хорошо, – сказал Саймон. – Я назначу вас своим маршалом.

На миг Морис застыл ошеломленный, потом нерешительно переступил с ноги на ногу и отшатнулся назад.

– Вы смеетесь надо мной? – крикнул он.

– Нет.

Морис хотел еще что‑то сказать, но лишь провел языком по пересохшим губам. На лбу у него блестели крупные капли пота.

– Вы не… не… я ничего не понимаю, объясните мне, – запинаясь, сказал он охрипшим голосом.

– Сядьте, – приказал ему Саймон и ждал, пока Морис медленно и как‑то неловко опускается на стул. – Что я сказал, то сказал. Я хочу назначить вас на место Эдмунда Фентона, но вы должны будете подчиняться мне.

– Но… но, – Гаунтри в замешательстве схватился за голову. – Я же пытался убить вас! В тот момент я мог бы сделать это, да, и хотел, хотел!

– Я знаю.

– Но… В таком случае… Милорд! Это… Какое наказание придумали вы для меня?

– Никакого.

– Никакого? – Гаунтри вскочил на ноги. – Вы… Вы… прощаете меня?

– Я все забыл.

– Но почему, почему? Как заслужить мне ваше прощение?

– Сядьте и слушайте. Когда я прибыл сюда, ваши люди пьянствовали и забыли о дисциплине и службе. Не лучше были и вы сами. Я быстро распознаю людей. И знаю, что вы за человек, коли на то пошло. Я умею ценить воинов и вожаков. Вот почему я говорю, что я хотел бы назначить вас вместо Эдмунда. На этом посту вы сможете доказать, что вам можно доверять. Но я требую подчинения и не желаю никаких наветов и интриг у себя за спиной. Так что если вы меня ненавидите и хотите убить, вам лучше покинуть навсегда Бьювэллет.

Наступило долгое молчание. Потом, до конца осознав то, что услышал от Саймона, Морис опустился перед ним на колени.

– Как можете вы сделать то, что сказали! – произнес он, сильно дыша от волнения. – Как можете вы доверять мне – мне, негодяю, который хотел ударить вас кинжалом в спину, когда вы были безоружны!

Саймон улыбнулся и ничего не сказал в ответ на это.

– Виселица – вот чего я заслуживаю! Вы сказали, что застали здесь пьянство и беспорядок, вы сказали, что и сам я был подобен горькому пьянице. Это правда, видит Бог. Какая же польза вам от меня теперь?