Династия

Ее взгляд встретился с глазами Джо. Она прочла в них намек на неодобрение. Чтобы загладить нетактичность своей госпожи, Джо намеренно стал вертеть подарок Роберта в руках, говоря:

— Какая изящная работа, господин! А как подобраны цвета! — Он протянул руку к собаке: — Иди сюда, старина Джелерт!

Джелерт послушно сел возле Джо, положив на его колено лапу. Хвост собаки смешно подметал землю, пока Джо снимал старый ошейник и надевал новый.

— Вот так. Разве теперь ты не красавец?!

— Достаточно, Джо. Вы можете идти, — резко сказала Элеонора.

Джо повернулся, но Роберт окликнул его:

— Спасибо, Джо.

Роберту было тяжело признать, что его искренним союзником был человек, к которому он не питал глубокой симпатии.

— А теперь, пока мои помощницы не хватились меня и не начали искать, расскажите, как вам представляется наш переезд в новую усадьбу. Вообще, какая она?

Роберт просветлел:

— О да… я говорил, что нам следует немедленно туда перебраться, уже завтра, я полагаю. Да, я знаю, что в вашем положении это будет довольно тяжело, — продолжал он, когда Элеонора многозначительно опустила глаза на свой живот. — Слуги могут помочь справиться со всеми трудностями, и вам не надо будет ничего делать, только руководить и контролировать, сидя на стуле. Самое главное: если мы не сделаем этого сейчас, то в следующем месяце не сделаем точно из-за предстоящих родов и грядущего Рождества. Я не хочу, чтобы мы застряли здесь в самые холодные месяцы, вместо того чтобы наслаждаться комфортом. В этой усадьбе все оконные рамы отделаны особыми породами дерева, — добавил он, искушая ее достоинствами дома. — Только подумайте об этом.

Элеонора вспомнила самую досадную неприятность, которая порядком отравляла ее жизнь в Микл Лите: в дом невозможно было впустить свет, не открывая настежь ставен. Если же они все-таки открывались, то в дом тут же проникал ледяной ветер и дождь или, того хуже, снег. Они постоянно вынуждены были выбирать между светом и теплом.

— Я бы хотела переехать, — сказала Элеонора, — но не слишком ли мы торопимся, учитывая, что решение по делу еще не вынесено?

— Это вопрос времени, — заверил ее Роберт. — Я уверен, что мы выиграем.

— Но у нас ведь оказался противник, который тоже подал иск? Как его зовут?

— Джессоп? Я не стал бы придавать этому значения. Джон Джессоп не имеет никаких прав на эту землю. Он хозяин Кони Фарм на северной границе с нашей будущей усадьбой. Он хочет расширить свою землю на юг, так же как мы хотим расширяться на запад. Но он основывает свою претензию на землю тем, что его дед однажды провел ночь на этой земле, когда шел домой.

Элеонора рассмеялась:

— Наши требования тоже подкреплены такими доводами?

— О нет, наши истории поинтересней. Мы, по крайней мере, можем доказать родство с предпоследним владельцем земли. А если мы переедем, это только упрочит нашу позицию и покажет, насколько мы уверены в своей правоте.

— Ну, у меня нет особых причин горевать по этому дому, — проговорила Элеонора, оглядывая помещение. — Но как нам справиться со всем? — добавила она с легким сомнением в голосе.

— Тут не будет никаких проблем, — ответил Роберт. — В это время года работы на овцеферме не так уж много. Большую часть работников мы как раз можем привлечь к переезду на новое место. Мы успеем уложиться в три дня.

— Во-первых, — сказала Элеонора твердо, — дом надо вымести и хорошо убрать.

— Тогда четыре дня. Мы сможем начать там обосновываться к следующей субботе. А вот и ваша свита, если не ошибаюсь.

Послышались звонкие юные голоса, и в сад выбежали Анкарет и новая девушка Беатрис. Увидев господина и госпожу, они опустились в глубоком реверансе:

— Джо сказал нам, что вы отпустили Рейнольда, мадам, — произнесла Анкарет. — Желаете ли взглянуть на детей до ужина?

Элеонора и Роберт обменялись взглядами.

— Да, мы пойдем вместе. Беатрис, беги вперед и предупреди госпожу Ани, чтобы мы не застали ее врасплох, — ответила Элеонора.

Девушка сорвалась с места и побежала, а остальные последовали за ней.

Усадьба Двенадцать Деревьев представляла собой современный вариант дома двухвековой давности. Она была построена из камня. С трех сторон была возведена укрепленная стена. У открытой стороны дома был вырыт ров, за которым простиралась полоса торфяников, спускающихся к реке. Все фермерские постройки находились в отдельном дворе, неподалеку от главного дома. Двору дома был разбит под сад, хотя и выглядел заброшенным, потому что за ним некому было ухаживать. Кое-где остались знаки того, что когда-то на восточной стороне дома были оборудованы беседки и аллеи для прогулок.

Мебель перевезли в новый дом на телегах, запряженных быками. Элеонора следила за тем, чтобы все было сделано по ее вкусу. Жак был счастлив получить в свое распоряжение новую кухню — огромную восьмиугольную комнату в конце коридора, с тремя очагами и четырьмя духовками. Кроме того, специально для него выделили отдельную комнату. В то время как слуги выгружали мебель, Жак со своими помощниками начищал кухню и разводил огонь во всех жаровнях. Огонь надо было поддерживать постоянно, за исключением того времени, когда раз в год работали трубочисты.

Как и пообещал Роберт, к следующей субботе они уже обосновались в новом доме и даже вернулись к обычному режиму жизни. Слуги, проживавшие в доме своих хозяев, перебрались в новое поместье. Те же, кто жил в маленьких домиках в ближайшей деревне, остались на месте и приходили в новый господский дом, когда в этом появлялась нужда. Среди приходящих слуг были плотник Эллинг, егерь Бен, ткач Джон, пастух Джон, управляющий поместьем Рейнольд и другие. Свои обязанности они должны были выполнять в поместье, а не в доме. Дети за четыре дня переезда стали неуправляемыми и с большой неохотой возвращались к привычной жизни. Элеонора посчитала это подходящим моментом, чтобы лишний раз напомнить Роберту о необходимости нанять для мальчиков гувернера.

— И еще одно, — сказала она своему мужу накануне субботнего посещения церкви, уже расположившись в новом доме, — нам просто необходимо поставить собственную часовню, ведь мы перебрались дальше от города. Расстояние слишком велико, чтобы преодолевать его с детьми, да еще в плохую погоду.

— Я позабочусь об этом, — пообещал Роберт. — Но завтра нам придется идти в церковь. В праздник святого Мартина [8] мы не можем остаться дома.

— Я и не собиралась оставаться дома, — жестко отрезала Элеонора.

Они представляли собой очень красочную процессию, когда на следующее утро шли на мессу, направляясь через поля к белым стенам города. Впереди ехала Элеонора на своей красавице лошадке. Талисман в виде белого зайца на молитвеннике, как всегда, висел на поясе госпожи. Чуть в стороне от нее шел Роберт в сопровождении двух своих пажей, Оуэна и Хола. По другую сторону от Элеоноры шли Анкарет и Беатрис. После церкви им разрешили отлучиться, чтобы навестить родителей и вернуться до наступления темноты домой.

Следом шел Джо, который вел Эдуарда за руку, Ани несла Роба. Мэри и Джейн семенили позади и сопровождали трех девочек: шестилетнюю Анну, пятилетнюю Хелен и маленькую Изабеллу. Остальные слуги пойдут на вечернюю мессу. Как и предсказала Элеонора, им придется построить часовню, потому что такие путешествия были крайне неудобны.

Но, с другой стороны, субботний поход в церковь был для них самым важным событием недели. Когда служба закончилась, все собрание вышло на церковный двор, где они встретили друзей, обменялись новостями и слухами, договорились о будущих встречах. Элеонора чувствовала себя в такой атмосфере, как рыба в воде: ей нравилось, что она одета в лучшее платье, а ее дети были просто загляденье, ее слуги вышколены. Элеонора понимала, что она и ее семья являются главным объектом всеобщего внимания и зависти. Более того, благодаря усилиям Джо, Элеонора всегда первая получала новости, поэтому и здесь она легко одерживала верх над своими соседями, поражая их свежими известиями.