Там за Вороножскими лесами. Зима (СИ)

- Так бродят здесь в округе, ты ж сам говорил.

- Никого здесь нет, - вступился, уже во всем разобравшийся, Осип. - То тебе спросонья померещилось.

- Да как же..., - начал было неугомонный Проня, но его резко оборвал Демьян.

- Ну, вы тут о татях потолкуйте, а мы пойдем, - он повел рукой, пропуская Агашу вперед. Быстрым шагом они углубились в чащу.

[1] - Доброхот - здесь следопыт, лазутчик.

[2] - Аксамит - плотная, расшитая ткань.

4.

Лес лениво потягивался, скрипел стволами и ветками, разбуженный обманным теплом. Длинный узкий овраг уводил пару все дальше и дальше. Оба теперь молчали, глядя себе под ноги. Демьян от чего-то оробел, ему хотелось взять деву за руку, но он помнил свое неосторожное обещание без разрешения не хватать, а вот спросить все никак не мог.

- А пес твой меня на ловах выручил, - наконец первым нарушил он тишину.

- Дружок? - удивилась Агафья.

- Он. Вепрь подранок на меня поворотил, а у меня только сулица, а тут Дружок как из ниоткуда выскочил, да вепрю на хребет прыгнул... Так вот. Я уж решил, что ты ведунья, да мне пса на выручку послала.

- Что ты, - смеясь, замахала руками Агаша, - я ворожить не умею. А про Дружка ты диво рассказываешь, батюшка говорит - дармоед он, проку от него нет. Бегает сам по себе, где вздумается, дом сторожить не хочет, на охоте тоже, вместо того, чтобы с другими псами в загон идти, убежал, не весть куда ... явился домой уж затемно. Батюшка давно бы его прогнал, если бы не память об Иванушке. Любил братец Дружка крепко.

- Это твой батюшка зря, добрый пес.

- А как вы на вепря с сулицами пошли? - припомнила Агафья. - Отчего рогатины не взяли?

- Подсказать было некому, разумницы вот такой рядом не было, - отшутился Демьян, он осмелел и осторожно приобнял девушку за плечи, она не отстранилась.

- Отчего ж сразу имя свое не открыла, да к другой вывела? - слетел, давно вертевшийся на языке, вопрос.

- Обиделся? - виновато спросила дева.

- Да было немного, - улыбнулся Демьян. - Так зачем?

- Проверяла, - с трудом выдавила из себя Агафья.

- Проверила? - продолжал допытываться парень, заглядывая ей в глаза.

- Проверила, - совсем уж тихо прошептала она. - Да я же за обиду отдарилась. Нешто тебе не понравилось?

- Понравилось, очень понравилось.

- Я каравай сама пекла.

- Добрый каравай был, во рту таял. Мне вот только отдариться нечем, да как домой приедем, на торг пойдем, выберешь, что душа пожелает.

- Домой? - эхом повторила Агаша.

- Разве ты забыла, что замуж за меня пойти согласилась. Увезу тебя в Ольгов.

К удивлению он заметил, что по щеке Агафьи побежала слеза, а глаза наполнились непонятной тоской.

- Ты что же... ехать со мной не хочешь? - спросил он опавшим голосом.

- Хочу, - выдохнула Агаша, - очень хочу! - и вдруг, уткнувшись лбом в плечо Демьяна, зарыдала.

- Ну, что ты, что ты, родная, не плач! - Демьян совсем растерялся.

- Отец за тебя не отдаст, никогда не отдаст! - девушка смахивала со щек непослушные слезы. Парень осторожно начал помогать ей, высушивая влагу горячими губами, они стали нежно целоваться.

- Отчего же ему не отдать тебя, чай я не смерд какой худой! - разгоряченный поцелуем с волнением быстро заговорил Олексич, - В старшей дружине при князе хожу, с поля боя не бегал никогда, стыдиться мне нечего. Отец у меня - тысяцкий в Ольгове, двор богатый, и сельцо есть на пропитание, а коли мало, так я еще не стар, семью без куска хлеба не оставлю. Чего ж ему еще надо, кого он в зятья себе ждет - князя али царевича ордынского?

- Рязанца, - Агафья опустила голову, - сказал, липовецких ему и князей не надобно.

- А чем ему липовецкие не угодили? - с легкой обидой в голосе допытывался Демьян.

Девушка вся напряглась, не решаясь ответить.

- Понимаешь... он сказал... говорил, что вы..., - стала подбирать она слова.

- Что мы? - взял ее Демьян за подбородок, окунаясь в зелень глаз.

- Покойники вы, - дрожащим голосом прошептала Агаша. - Князья ваши дурные, смерти ищут, себя губят и вас в пропасть толкают. Кровь у вас рекой скоро потечет... Да я так не думаю, правда не думаю!

- Знаю, чьими словами батюшка твой молвит, - лицо парня исказила злость. - Воевода ему то ваш внушил, он и мне про то пел. Только рано он нас хоронит, мы еще поживем! Пусть отец твой того дурня не слушает. Ногайцы уйдут восвояси, мирно будет. Князья липовецкие с рыльскими породнятся, сильней станем, и рязанским на зависть. Да что же в Переяславле спокойней чем в Курске? - горячился Демьян. - Тоже ведь на краю степи живут!

- Так все, только батюшке до того и дела нет. Знай, свое твердит, как тетерев на току. Он как рубаху твою приметил, уж так шумел, так шумел, чтобы я и взгляд в вашу сторону не кидала.

- Не отдаст, так я тебя умыкну! И без него в Ольгове повенчаемся. А мои батюшка с матушкой, не бойся, только рады будут, они уж и не чают меня женить.

- Как же ты меня умыкнешь, коли мы с тобой уже долго гуляем, домой вернусь поздно? Отец больше даже и на двор не выпустит, не то, что за ворота. Не увидимся мы больше! - в голосе девы звучало отчаянье.

- А ежели мы с тобой грех совершим, да явимся к нему? - Демьян сам поразился, вылетевшему из своих уст бесстыжему вопросу.

Агаша широко раскрыла глаза, щеки заалели.

- Изобьет тебя до смерти..., а коли выживешь, так может и повенчает, - неуверенно ответила она.

- Так я не боюсь, за тебя и смерть приму! - он выжидающе посмотрел на деву.

- Срамно, все пальцем станут тыкать, ворота с петель ночью снимут.

- Да, что ж у вас не было такого никогда? Батюшка твой разве не так оженился? Забудется все, перетерпеть только надо, зато вместе будем, детишек нарожаем, душа в душу жить станем, - змеем искусителем продолжал увещевать красавицу Демьян.

Агафья растерянно окинула взглядом лесной овраг:

- Да тут и негде, сыро да снег.

«Негде, но можно», - прочитал ее ответ парень, приятное волнение пробежало от макушки до пяток. Совсем недавно он робел, не смея даже коснуться руки любимой, а теперь его просто распирала отчаянная удаль.

- Как негде? Будет сейчас все! - Демьян бросился к двум сосенкам, неведомо как затесавшимся среди дубравы. Хвойные красавицы десятилетки, уцепившись корнями за край оврага, приветливо протягивали лесу свои пушистые ветви. Их безжалостно и стала обламывать мужская рука.

Демьян складывал в кучу сосновые лапы. Агафья с бледным лицом, на котором яркими пятнами горел румянец, не шелохнувшись, смотрела, как растет зеленое ложе ее то ли женского счастья, то ли позора. Обстриженные сосны остались плакать смоляными слезами, а парень суетливо скинул кожух, расстилая его на лапнике.

- Вот, готово, - кивнул он Агаше, - тепло сегодня, не замерзнем... да совсем раздеваться-то и не нужно, можно и так...

- Так ты, что ж знаешь как? - пересохшими губами спросила дева.

- Знаю, - немного поколебавшись, ответил Демьян.

- Так ты вдовый, у тебя жена была? - продолжала допытываться Агафья.

- Не был я женат, - уже понимая, что влип, продолжал признаваться парень.

- Так ты на той деве не женился? - Агаша испуганно отступила.

- Да она не дева была, - Демьян шагнул к девушке, но та сделала еще два шага назад.

- Ты мужатую залежал? - прикрыла она рот рукой.

- Молодой был, жениться в походах недосуг было, а любопытство жгло, да она сама...

- Передумала я, - бросила девушка, быстро разворачиваясь и уходя прочь.

- Как передумала? - опешил Демьян. - Подожди! - кинулся он догонять. - Да я бы соврать мог, мол, и не ведаю ничего, а я тебе правду сказал. Да у нас с тобой все по-другому будет!

Агафья остановилась.

- Не знаю я тебя совсем, как тебе довериться?

- Так ни одна жена мужа своего сперва не знает, потом уж разбирает, что ей Бог послал да смиряется. А нас Бог свел, я это точно знаю. А мужем я хорошим буду, руку на тебя никогда не подниму и холопок больше залеживать не стану.