Цветок моего сердца. Древний Египет, эпоха Рамсеса II (СИ)

Они шли некоторое время в полном молчании; Меритамон пыталась запоминать дорогу, но вскоре бросила это безнадежное занятие. Старик, казалось, угадывал путь чутьем или чудом. Они шагали коридорами, переходившими один в другой… а потом вдруг жрец переступил через какой-то порог, и троица оказалась в довольно большой комнате.

Меритамон изумилась красоте и порядку зала – после долгого пути среди паутины, праха, грязи. Это помещение было почти праздничным. Жрец неожиданно наклонил факел, и он высветил саркофаг у стены.

У молодой женщины задрожали губы, она пыталась произнести то, что сразу же пришло ей на ум – и не могла. Кто здесь лежит? Отец? Мать?..

В самом углу помещения шевельнулось что-то белое, а через мгновение Меритамон едва не выронила светильник, узнав эту фигуру.

- Хепри, - выговорила она; нежно, изумленно, испуганно. – Хепри!..

Что это – безумие?..

Ее возлюбленный быстро приблизился к ней, и Меритамон почувствовала его горячие руки вокруг своего стана. Ей пришлось быстро отвести руку с факелом, чтобы не обжечь его; потом кто-то забрал у нее светильник. Ее не интересовало, кто это был. Меритамон прильнула щекой к груди Хепри, а он обнял ее, бережно и крепко.

- Мой отец был грабителем могил, - прошептал юноша. – Вот, сейчас я пошел по его стопам… я краду сокровище, принадлежащее богу…

Меритамон подняла голову и засмотрелась на его улыбку. А потом Хепри склонился к ней, и его губы подтвердили страстным поцелуем его слова.

- Кто здесь лежит? – прошептала Меритамон, когда оказалась способна говорить. Она по-прежнему не размыкала рук, словно боялась, что возлюбленный сразу же исчезнет, стоит ей его отпустить.

- Первый муж моей матери, - с неожиданной усмешкой ответил Хепри. – Наш с нею благодетель, казненный мужеложец Нечерхет.

- Как ты можешь! – вдруг воскликнула Меритамон и попыталась отдернуться; но молодой человек держал крепко.

- Разве я его осуждаю? Я – такой же преступник, - прошептал Хепри. – Надеюсь, боги простили ему хотя бы часть его… жизни. Надеюсь, что они простят и нас с тобой.

Меритамон снова прижалась к его груди. Оба уже и не помнили о своих спутниках, о том, что их видят и слышат. Хепри покачивал ее в своих объятиях, словно баюкал.

Они могли бы стоять так вечность.

- Моя мать показала мне это место, - вдруг сказал Хепри.

Меритамон вырвалась в ужасе.

Юноша смеялся, и его смех повторяли все стены. Меритамон взглянула на две неподвижные фигуры в углу, державшие для влюбленных огонь. Они все слышали! Это Яхмес устроил, вдруг подумала она. Боги, что происходит?

- Как твоя мать? – пробормотала Меритамон, когда смех Хепри смолк. – Где она?

- Она скрывается, и я даже тебе не скажу – где, - сурово ответил он. – Мою несчастную мать разыскивает вся рать фараона. И я знаю, что ты этому причиной, Меритамон.

Меритамон широко раскрыла глаза.

Хепри усмехнулся.

- Да, госпожа, одно слово может сделать очень много. Ты просила фараона… за своего брата, и отдала в руки его величеству и других преступников.

Меритамон умоляюще сложила руки перед грудью. Если он сейчас покинет ее, ей останется только умереть.

- Хепри, я ношу ребенка от тебя, - прошептала она. – Ты меня бросишь? Ты должен это сделать, потому что я принадлежу царю… Оставь меня ради своей матери…

- Моего отца не остановил страх перед наказанием, - сурово ответил Хепри. – Неужели ты подумала, что я оставлю тебя после того, как пришел к тебе в такое место? Я верю, что нам помогут.

- Сильна же твоя вера, - прошептала Меритамон.

- Господин Яхмес, - Хепри вдруг без всякого смущения повернулся к второму хему нечер, несмотря на то, что жрец мог слышать весь их разговор.

- Господин Яхмес, будешь ли ты просить бога за нас? – произнес он.

Хепри спрашивал об этом отца мужа Меритамон.

Яхмес улыбнулся и сказал:

- Будь уверен.

Меритамон нахмурилась и повернулась к нему.

- Ты знал и о Тамит? Не ты ли провел ее сюда?..

Она считала самой коварной на свете эту женщину – но, кажется, нашлись те, кто ее превзошел.

Господин Яхмес кивнул.

- Именно я.

- Ты помог этой женщине, зная, что она сделала моей семье? – в ужасе прошептала Меритамон.

Старый жрец снова кивнул.

- Сейчас именно я поддерживаю ее и помогаю ей скрываться, госпожа. Это очень несчастная женщина.

Меритамон покачала головой.

- Ты не знаешь, что эта несчастная женщина сотворила со всеми нами… Она обманывает всех, кто ей доверяется, доброту сердца она считает слабостью.

- Мне это известно, - ответил Яхмес. – И я никогда ей не доверял.

Он вдруг взглянул в сторону двери, как будто кого-то ожидал.

- Госпожа, тебе пора, или стражники могут спуститься следом, несмотря на страх. Идем, ты сделаешь то, за чем пришла – навестишь отца.

- Нет, - неожиданно заявила Меритамон.

Навещать отца после свидания с Хепри было невозможно. Отец никогда бы не простил ей такой насмешки.

Она снова обняла своего друга.

- Я должна идти, - зажмурившись, прошептала Меритамон, наслаждаясь его лаской в последний раз. – Как ты думаешь… мы свидимся еще?

- Конечно, свидимся, - уверенно ответил Хепри.

- В подземном мире, - с улыбкой сказал он, обведя рукой погребальную камеру. – Ты придешь ко мне на Запад, Меритамон?

Меритамон несколько мгновений таращилась на него в ужасе, пока не поняла, что молодой человек пошутил. Он снова смеялся, так похожий сейчас на своего отца, так близкий к тому, чтобы повторить его судьбу.

- Боги помогут нам, - решительно сказала Меритамон, глядя в глаза этому смельчаку. – Боги помогут нам, или на свете нет правды!

- Правда есть, но она трудно достается, - ответил Хепри. Прижал ее к себе, быстро и страстно поцеловал, потом шепнул:

- Иди!

Яхмес снова вручил Меритамон факел, и, кивнув юноше, первым вышел. Меритамон вышла следом, не оглядываясь.

После долгого и страшного пути во мраке они поднялись наверх. При виде темных фигур стражников Меритамон испугалась, что сейчас они ее разоблачат, все поймут; но потом поняла, что это фантазия. Никто не умеет читать в сердце, и мало кто умеет читать по лицу.

Этим же вечером она отплыла обратно в Пер-Рамсес.

========== Глава 87 ==========

Меритамон под охраной проводили в ее комнату – дворец казался таким же пустынным, как ее собственный дом. И чем-то напоминал его… в доме фараона уже угнездились приятные ей воспоминания; Меритамон пыталась сосредоточиться на них, чтобы не сойти с ума. Она устало приняла заботы рабынь в купальне гарема, а потом устало растянулась на своей кровати. То вытянулась на тюфячке у другой стены. Обе слишком устали, чтобы думать даже о фараоне. У Меритамон даже не получилось вспомнить, что она наложница его величества и он может когда угодно потребовать ее к себе – иначе она точно сошла бы с ума.

Однако этой ночью ее никто не потревожил. Утром Меритамон проснулась и смогла уже спокойнее оценить свое положение; она подозвала к себе служанку и попыталась вместе с ней понять, что изменилось во дворце в ее отсутствие.

Она не могла говорить об этом с женщинами в гареме – ее, последнюю любимицу Рамсеса, дочь верховного жреца Амона, никто здесь не любил. Особенно после того, как она пригрозила наложницам тяготеющим над ее семьей проклятием.

Что ж, она не солгала…

- Как ты думаешь, То, что здесь происходит? – шептала Меритамон, лежа на животе и свесившись с кровати, так что ее лицо было вровень с лицом сидящей на полу служанки.

То подумала.

- Его величеству могли не доложить о твоем возвращении, госпожа, - сказала она, сложив руки на груди. – А может быть, у него дела и ему некогда послать за тобой.

Меритамон глубоко вздохнула.

- А он не мог забыть меня, пока меня не было?

- Мог, - сказала То.

Они некоторое время молчали, глядя друг другу в глаза.