Незримый гений (СИ)

Эрик перенес вес на другую ногу, и тени схлынули из его глаз.

— Уверен, ты можешь сделать все, за что возьмешься всерьез, — натянуто сказал он, с огромным тщанием подбирая слова.

— Да, но проблема не в этом. Понимаешь, Карлотта ожидает, что я буду своего рода гадалкой, и…

— Карлотта? Карлотта наняла тебя?! — перебил ее Эрик.

Кивнув, Брилл продолжила:

— Да, думаю, она боится, что Призрак выясняет с ней отношения. Она считает, что для безопасности ей нужно нанять кого-то с ясновидением… ей ведь незачем бояться, верно? — добавила она после того, как заметила некую безымянную эмоцию, скользнувшую по его обычно сдержанному лицу.

Выругавшись на ее выпад, Эрик метнул в нее разъяренный взгляд, затем развернулся на каблуках и прошествовал прочь; упав в стоящее в нескольких ярдах кресло, он потер висок, прилагая явные усилия, чтобы контролировать свой гнев.

— Нет… этой напыщенной кривляке незачем меня бояться. Я не питаю к ней никакой ненависти только из-за того, что она не умеет как следует петь.

Схватив лампу, Брилл последовала за ним через комнату и уселась в кресло напротив. Узелок ее наголовного шарфа слегка ослаб от ее резкого движения, выпустив прядь белых волос.

— Разве можно винить меня за потребность задать этот вопрос? — спросила она с таким ощущением, словно ей придется защищать себя уже за этот вопрос. Выражение беспомощности, сковавшее после этого черты лица Эрика, заставило ее почувствовать себя злодейкой.

— Да, — огрызнулся Эрик, но быстро приструнил свой гнев. — Нет… я не это имел в виду. Думаю, это просто застало меня врасплох.

— Что именно?

— Что ты боишься меня, — прорычал он, глядя на нее сквозь пальцы, и его глаза хрустально заблестели в свете лампы.

Вина грозила расцвести в груди Брилл, пока она, разинув рот, таращилась на него через разделяющие их несколько футов. «Проклятье… не смей чувствовать себя виноватой… если он пострадает от умеренного приступа эмоционального расстройства, это пойдет ему на пользу!» Выпрямившись в кресле, она почти физически ощетинилась:

— А я не имею права задать простой вопрос?! Ты ведешь себя так, будто ждешь, что все вернется к тому, как было прежде.

— И что с этим не так?

Подняв обе руки, Брилл с досадой стянула с головы шарф, ее небрежно заплетенная коса свесилась через плечо.

— Ты невозможен! Ты понятия не имеешь, насколько мне тяжело просто разговаривать с тобой и не спятить. Каждый раз, как я вижу тебя, это похоже на то, словно кто-то втыкает нож мне в сердце… словно я рассыпаюсь на части изнутри наружу. Я не знаю, что думать, когда дело касается тебя… чертов ублюдок! — взорвалась она, едва не вылетев из кресла от необузданной силы эмоций.

Уронив руки на подлокотники, потрясенный Эрик бессильно уставился на нее:

— Ну… я…

— Учитывая мои переживания, — не унималась Брилл, — тебе повезло, что я веду себя с тобой настолько вежливо. Я три месяца ждала твоего возвращения… как идиотка сидела у чертова окна. И помимо того шесть месяцев молилась богу, чтобы дал мне забыть тебя… — продолжила она — ужас от того, в чем она созналась, выдавливал воздух из легких, но, по-видимому, она просто не в силах была заставить себя остановиться.

Сидя в молчании, кажется, целую вечность, все это время глядя на нее своими проникающими в самую душу глазами, Эрик наконец зашевелился в кресле.

— Прости меня… — мягко сказал он. — Иногда я забываю об уважении к чувствам других. Проведя в одиночестве столько времени… полагаю, я горю желанием контактировать с людьми… или, может, это… — будто вдруг придя в ужас от того, что намеревался сказать, он захлопнул рот.

Раздраженная тем, что он контролирует себя лучше, чем она, Брилл порывисто вздохнула и вновь опустилась в кресло.

— Что… бога ради, просто скажи это. Непохоже, что у нас остались еще секреты друг от друга.

— Я просто думаю, что неуместно говорить тебе это, учитывая, куда зашел наш разговор.

Ткнув в его сторону пальцем, Брилл сощурила свои серые глаза в две стальные щели.

— Скажи это! — угрожающе прошипела она.

Вздрогнув от тона ее голоса, Эрик посмотрел на нее с опаской.

— Я лишь собирался добавить, что, возможно, я попросту горю желанием постоянно иметь тебя поблизости. Я не осознавал, насколько скучаю по разговорам с тобой, пока не уехал. Звучит глупо… но я постепенно привык к твоему присутствию. И без тебя стало… пусто.

Не ожидая, что он скажет что-то настолько личное, Брилл опустила руку. Ее гнев осел на заднем плане разума, и она вновь засомневалась в своем рассудке. «Что со мной не так? Почему я не могу просто избавиться от него… забыть его? Боже… я чувствую себя ровно так, как он описал… как будто он стал частью меня… и после его ухода я ощущала… пустоту. Я сошла с ума… вспомни, Брилл… он может быть опасен… он может навредить тебе… он… смотрит самыми печальными глазами, какие я когда-либо видела в жизни».

Отвернувшись, чтобы не видеть Эрика, Брилл надеялась, что таким образом сумеет отыскать хоть какое-то подобие контроля нарисованным на половых досках.

— А что ты вообще тут делал? — спросила она, быстро сворачивая тему с опасного пути, куда та их завела. «Поговори мы так еще с минуту… и кто знает, что я могу наболтать!»

Пару секунд поморгав, как будто с трудом мог уследить за ходом их диалога, Эрик распахнул пиджак и выудил две книги в кожаных переплетах.

— Я просто пришел, чтобы вернуть это, когда ты забрела сюда, — сказал он, тоже выглядя обрадованным сменой темы.

Встав, Брилл преодолела расстояние между ними, чтобы взять эти книги. Взглянув на названия, она удивилась и в то же время смутилась.

— Словарь гаэльского? И… «Современные инновации в медицине»? Зачем же они тебе понадобились? Я отчасти ожидала, что ты читаешь что-нибудь по музыке… или архитектуре…

Кашлянув, Эрик встал, небрежно засунув руки в карманы.

— У меня много интересов… — расплывчато заявил он несколько более расслабленным голосом.

Ткнув его уголком одной из книг, Брилл закатила глаза.

— Словарь гаэльского — интересный? Значит, этим ты занимался последние несколько дней? Читал странные книжки?

Выглядя раздраженным ее неверием, Эрик отобрал у нее книги.

— Я хотел освоить несколько тем, которые смогу обсудить с тобой. Учитывая, что твой родной язык гаэльский, я подумал, что это будет уместно. И у меня случайно возродился интерес к медицине.

Найдя его сдержанный ответ весьма показательным, Брилл слегка улыбнулась уголками губ. «Он изучал их для того, чтобы было о чем поговорить без риска… что-то, что не было бы надуманным… общий интерес. — В его тайном стремлении защитить ее от любого неудобства было нечто трогательное. Оно мягко разъедало лед, который она столь отчаянно хотела сохранить вокруг своего сердца. — Я и забыла, каким он может быть застенчивым… это… восхитительно». Потрясенная собственными своенравными мыслями, Брилл осознала, что чересчур долго с мечтательным видом пялится на Эрика.

— А из-за чего возродился интерес к медицине?

— Из-за того, что ты сделала с мадам Дюбуа… — с восторгом сказал он, и от искреннего восхищения его глаза ярко заблистали в затененной комнате. — Я никогда не видел ничего подобного. Она перестала дышать… и я слышал, как ты сказала, что у нее нет пульса. Но всего через восемь минут она задышала снова!

Почему-то знание, что он наблюдал, смутило Брилл до крайности.

— Ты это видел?

— Да, это было как смотреть на что-то, больше напоминающее пьесу, чем реальную жизнь. Я помню, ты объясняла, как будет работать эта штука… но совершенно другое дело, когда видишь это собственными глазами.

Возбуждение Эрика было заразительным, и Брилл обнаружила, что прижала ладони друг к другу и неосознанно наклонилась ближе к нему — подол ее пеньюара скользнул по верху его начищенных туфель.

— Я была так напугана… Я не знала, сработает ли это!

— Не ври… — с улыбкой сказал Эрик. — Ты самый храбрый человек, какого я знаю. Кроме того, ты терпела меня…