Звезды южного неба

Пока Кайли не было в палате, Эстелла, выпив стакан воды, который налила ей медсестра-аборигенка, надела свои собственные вещи, оказавшиеся мятыми и немного испачканными.

Мечтая о ванне и свежей одежде, молодая женщина вдруг вспомнила о своем чемодане, который остался в самолете Мерфи. Кайли вернулась, неся поднос, и очень удивилась, что Эстелла уже оделась.

— Что вы делаете, мэм? Вам нужно лежать, — она озадаченно нахмурилась. — Завтра утром придет доктор Дэн. Надо, чтобы он вас осмотрел.

Эстелле совсем не хотелось, чтобы доктор или еще кто-нибудь узнал, что она беременна. Она собиралась как можно дольше держать это в тайне.

— Кайли, со мной все в полном порядке. Я потеряла сознание просто потому, что не привыкла к такой жаре и еще… не ела весь день, что было совсем глупо с моей стороны.

Молодая женщина надела туфли и выпрямилась. На какое-то мгновение она снова почувствовала головокружение. К счастью, Кайли в это время, как раз ставила поднос на кровать и ничего не заметила. Взяв половинку непривлекательного на вид сэндвича, Эстелла задала еще один интересующий ее вопрос.

— А в больнице кроме вас и доктора есть другие сотрудники?

— Нет, мэм. Но это и не нужно, потому что у нас не часто бывают пациенты, — девушка снова улыбнулась.

Эстелла Лофорд не видела в этом ничего смешного. Она не могла не думать о том, что было бы, случись с ней или ее будущим ребенком что-то серьезное.

— Неужели вы сейчас здесь совсем одна? А где же врач?

— Скорее всего, он в баре, мэм.

У Эстеллы даже дыхание перехватило: она просто не могла поверить тому, что услышала.

— Я часто остаюсь здесь одна, мэм. Доктор Дэн регулярно летает на пастбища. Если ему нужна помощница, с ним летит сестра Бетти, потому что я не люблю самолеты.

— Сестра Бетти! Значит, здесь есть другие доктора и сестры?

— Нет, — вид у Кайли был озадаченный. — Только сестра Бетти, доктор Дэн и я. На самом деле сестре Бетти давно пора на покой, но так как я не летаю на самолетах, ей приходится работать. Я пытаюсь уговорить кого-нибудь из местных девушек пойти к нам медсестрой, но они знают, что здесь не очень легко, поэтому не хотят.

Эстелла не совсем поняла, что имела в виду Кайли, но была слишком занята другими мыслями, чтобы вникать во все детали их разговора.

— Кайли, как мне отсюда добраться до бара? — спросила она девушку.

Медсестра на мгновение опешила, а потом рассмеялась.

— Бар находится в гостинице. Вы ее сразу увидите, ведь в Кенгуру-кроссинг заблудиться нельзя.

Эстелла опять не очень ее поняла, но все равно направилась к двери.

— Вы вернетесь, мэм? — спросила Кайли, идя за молодой женщиной. — Я буду здесь всю ночь.

— Может быть, — сказала Эстелла, чтобы успокоить встревоженную девушку.

Англичанка вышла из палаты и пошла по коридору. Больница действительно была пуста. Свет горел только в кабинете у входной двери, и все здание выглядело довольно мрачно. Эстелла вдруг подумала, что, может быть, Кайли просто не хочет оставаться здесь одна…

Молодая женщина вышла наружу и очутилась в темноте. Небо было усеяно звездами, но узкий серп новорожденной луны почти ничего не освещал, а фонарей на улице не оказалось. Оглядевшись, Эстелла поняла, что имела в виду Кайли. Найти бар труда не составляло. В его окнах ярко горел свет, а через открытую дверь доносились грубые мужские голоса и смех — единственные звуки, нарушавшие тишину ночи. Остальной город, состоящий всего из полудюжины домов, выглядел заброшенным, каким-то мрачно безмолвным и даже враждебным. За его пределами молодая женщина вообще ничего не видела, но она знала, что там ничего и нет. Кайли в разговоре упомянула о племенах аборигенов. Они должны быть где-то там… В душе надеясь, что аборигены не представляют опасности, Эстелла все равно поежилась.

Эстелла направилась к бару. Она попыталась разглядеть машины, припаркованные около него. Автомобили отдаленно напоминали модели, которые ей приходилось видеть в Англии, но были явно «модифицированы», чтобы соответствовать местным условиям. У пары машин не оказалось передних крыльев, отчего они больше походили на спортивные багги, у других радиаторы защищали толстые трубы. У одной на лобовом стекле была просто проволочная сетка, усеянная мертвыми насекомыми, размер которых привел Эстеллу в ужас.

Англичанка проследовала к открытой двери гостиницы, в которой располагался бар, — длинного одноэтажного каменного здания. Она вошла и остановилась на пороге. На потолке жужжал вентилятор, и на Эстеллу резко пахнуло запахом сигаретного дыма и пива. И хотя молодой женщине в ее нынешнем положении нельзя было пить крепкие напитки, ей еще никогда в жизни так не хотелось бренди: на ее взгляд, последние двадцать четыре часа были сущим адом.

Эстелла сразу увидела Майкла Мерфи. Он стоял у стойки, спиной к двери, с тремя другими мужчинами. Бармен внимательно слушал беседу своих посетителей и время от времени смеялся вместе с ними. Эстелла Лофорд догадалась, что это и есть ее дядя — Чарли Купер, но его внешность ее шокировала. Молодая женщина была уверена, что ему около пятидесяти лет, но из-за сильно поседевших волос, красного цвета лица и довольно внушительного живота выглядел он старше. Неприятно поразило ее и то, что на нем не было сорочки, а цвет нижней рубашки почти не отличался от его сильно загоревшей, похожей на пергамент кожи.

Эстелла поморщилась при мысли, что ее отец хоть сколько-нибудь походил на своего брата Чарли, но все равно попыталась найти сходство с той фотографией, которую ей дала тетя Фло. Однако она вдруг услышала в разговоре мужчин у стойки свое имя, и внимание молодой женщины переключилось на них. Вскоре англичанка поняла, что над ней подшучивают: жители Кенгуру-кроссинг говорили о ситуациях, от которых, на их взгляд, ей бы стало дурно. Эстелла Лофорд расстроилась и одновременно почувствовала себя глупо, потому что не могла объяснить этим людям, что ее нельзя назвать такой уж брезгливой или привередливой и что ей самой не меньше, чем им, не нравится ее теперешнее состояние. Она услышала, как Майкл Мерфи упомянул о том, что ветеринар, собирающийся работать у них, в австралийской глубинке, не переносит полетов на самолете, и очень разозлилась, когда он первым во все горло захохотал над какой-то дурацкой шуткой, а другие к нему присоединились.

Надо было уходить. Эстелле было очень обидно слушать, как над ней подтрунивают незнакомцы. Конечно, она подозревала, что ей придется доказывать свою компетентность и то, что она сможет работать здесь ветеринаром, но теперь окончательно убедилась в этом. Но в данный момент у нее не было ни сил, ни желания кому-нибудь что-либо объяснять. Эстелла вдруг поймала себя на мысли, что при малейшей возможности она как можно скорее уехала бы из Кенгуру-кроссинг.

Молодая женщина попятилась к двери, но тут один из мужчин заметил ее и толкнул локтем Майкла Мерфи. Глаза всех находящихся в баре обратились на Эстеллу, и в заведении вдруг стало очень тихо. Эстелла действительно хотела уйти, но следующие слова Мерфи задели ее. С насмешливой улыбкой на лице он сказал:

— Никак не ожидал, что вы так быстро оправитесь.

Эстелле Лофорд показалось, что в голосе пилота все-таки послышались нотки вины, едва-едва различимые.

— Почему же? — спросила она, решительно направляясь к стойке бара.

— Пару часов назад у вас был совсем больной вид.

Бросив на одного из мужчин многозначительный взгляд, Мерфи отвернулся, чтобы Эстелла не увидела его ухмылку, но она все прекрасно поняла и без слов. Молодая женщина чувствовала, как остальные мужчины внимательно ее рассматривают, и представила, как они думают, что она слишком «молода… неопытна… и, что хуже всего, настоящая городская неженка».

Она не смогла сдержать нараставшее чувство обиды и возмущения.

— Неужели? И вы что, волновались за меня?

Этот вопрос удивил Майкла.

— Конечно, волновался, — ответил он.