Огненный крест. Книги 1 и 2 (ЛП)

В трех оставшихся чашках, однако, поверхность была покрыта бархатным одеялом голубого цвета, и, взяв образцы для проверки, я пришла к выводу, что это как раз то, что я искала.

Я сообщила об этом Джейми, который сидел на табурете, наблюдая, как я выливаю бульон с живой культурой на марлю, чтобы процедить его.

— Значит, то, что получилось у тебя — это бульон, в которую написала плесень, правильно?

— Ну, если ты настаиваешь на этом выражении, то да, — я кинула на него строгий взгляд, потом стала разливать процеженную жидкость по нескольким керамическим бутылочкам.

Он кивнул, радуясь, что правильно понял.

— И эта моча плесени лечит болезни, да? Что ж, это разумно.

— Да?

— Ну, ты ведь используешь разные виды мочи для лечения, почему не эту?

Он поднял большой черный журнал. Я оставила его открытым на столешнице после регистрации последней партии экспериментов, и он забавлялся, читая некоторые записи, оставленные предыдущем владельцем журнала доктором Даниэлем Роулингом.

— Возможно, Даниэль Роулинг использовал мочу, но я нет, — с занятыми руками я указала подбородком на открытую страницу. — Для чего он ее использовал?

— Средство от цинги, — прочитал он, следя пальцем за ровными линиями записей Роулинга. — Две головки чеснока растолочь с шестью редьками, добавить перуанский бальзам и десять капель мирра, смешать полученную смесь с мочой мальчика и пить.

— Боже, звучит как довольно экзотическая приправа, — сказала я, забавляясь. — К чему она лучше всего подойдет? Тушеный заяц? Рагу из телятины?

— Нет, телятина не подходит для редьки, слишком пресная. Рагу из баранины, может быть, — ответил он. — Баранина выдержит все.

Он трогал языком верхнюю губу, раздумывая.

— Почему моча мальчика, как ты думаешь, сассенах? Я встречал упоминание о ней и в других рецептах, например, у Аристотеля и у некоторых других древних философов.

Я взглянула на него, оторвавшись от пластинок, которые я убирала.

— Ну, во-первых, взять мочу у мальчика легче, чем у девочки. И довольно странно, но моча мальчиков очень чистая, почти стерильная. Вероятно, древние философы заметили, что используя ее в своих рецептах, они получают лучшие результаты, чем с обычной питьевой водой, если учесть, что они брали ее из общественных акведуков и колодцев.

— Стерильная означает, что в ней нет микробов, да? Это не имеет никакого отношения к размножению?

Он кинул на микроскоп довольно осторожный взгляд.

— Да. Или точнее, в ней не размножаются микробы, потому что их там нет.

Убрав все со столешницы, кроме микроскопа и бутылочек, содержащих, как я надеялась пенициллин, я стала готовиться к операции, вытащив маленький ящичек с хирургическими инструментами и принеся большую бутыль зернового спирта из буфета.

Я вручила ее Джейми вместе с маленькой спиртовой горелкой, которую сконструировала сама из пузырька из-под чернил, вставив вощенный льняной фитиль в горлышко.

— Наполни его, хорошо? Где мальчики?

— В кухне, напиваются, — он слегка нахмурился, тщательно наливая спирт. — Значит моча девочек не чистая, да? Или ее только труднее взять?

— Нет, она действительно не такая чистая, как у мальчиков.

Я развернула на столешнице чистую ткань и вынула два скальпеля, пару длинных щипцов и связку каутеров — железных прутиков, расплющенных на концах, которые я использовала для прижигания. Порывшись в буфете, я вытащила пригоршню ватных тампонов. Хлопок был очень дорог, но мне повезло, я смогла обменять у миссис Кэмпбелл мешок необработанных коробочек хлопка на флягу меда.

— …Гм… путь наружу не такой прямой, скажем так. Таким образом, моча собирает микробы и отмершие кусочки кожи, — я посмотрела на него через плечо и улыбнулась. — Но ты не должен чувствовать себя выше из-за этого.

— Я и не мечтаю об этом, — уверил он меня. — Ты готова, сассенах?

— Да, веди их. О, и принеси тазик!

Он вышел, и я повернулась к восточному окну. Вчера шел густой снег, но сегодня был великолепный ясный день, солнце сияло чистым холодным светом, отражавшимся от заснеженных деревьев. Пожалуй, я не могла желать лучших условий в плане освещенности.

Я положила каутеры в жаровню для накаливания. Потом надела мой лечебный амулет, спрятав его за лиф платья, и сняла тяжелый холстяной передник с крюка возле двери. Надев его, я подошла к окну и стала смотреть на белоснежный пейзаж снаружи, освобождая ум, укрепляя дух для предстоящей операции. Она не была трудной, я делала такие операции прежде, но никогда без использования наркоза, а это имело большое значение.

Кроме того, я не делала ничего подобного уже несколько лет. Я прикрыла глаза, мысленно прослеживая шаги, которые должна была предпринять, и ощутила, как мускулы моей руки подергиваются в такт моим мыслям в ожидании движений, которые я сделаю.

— Бог, да, поможет мне, — прошептала я и перекрестилась.

Из прихожей раздались спотыкающиеся шаги, хихиканье и рокот голоса Джейми, и я обернулась с улыбкой, чтобы приветствовать своих пациентов.

Месяц с хорошей пищей, чистой одеждой и в теплых кроватях значительно улучшили как здоровье обоих Бердсли, так и их внешний вид. Они все еще были низкорослыми, тощими и кривоногими, но впалые щеки немного округлились, темные чистые волосы уже не торчали космами, а вид настороженной затравленности исчез из глаз.

В настоящее время обе пары темных глаз имели остекленевший вид, и Лиззи пришлось схватить Кезайю за руку, чтобы он не свалился, споткнувшись о табурет. Джейми твердо взял Джосайю за плечо и направил мальчика ко мне, потом поставил на стол тазик, который нес, прижимая к боку другой рукой.

— Все в порядке, да? — я улыбнулась Джосайе, внимательно вглядываясь в его лицо, и сжала его руку, подбадривая. Он глотнул и улыбнулся мне довольно испуганно; по-видимому, он выпил не достаточно, чтобы не бояться.

Я усадила его на стул, бормоча что-то успокаивающее, обернула полотенце вокруг его шеи и поставила тазик на колени. Я надеялась, что он не уронит его — тазик был у нас единственным большим фарфоровым сосудом. К моему удивлению, Лиззи подошла и положила свои маленькие руки ему на плечи.

— Ты уверена, что хочешь остаться, Лиззи? — спросила я с сомнением. — Я думаю, мы справимся без тебя.

Джейми был приучен к виду крови и ран, но я не думала, что Лиззи видела что-нибудь подобное, хотя и присутствовала во время двух родов.

— О, нет, мэм, я останусь, — она тоже сглотнула, но смело выпятила челюсть. — Я обещала Джо и Кези, что буду с ними до конца.

Я взглянула на Джейми, который еле заметно приподнял одно плечо.

— Хорошо.

Я взяла одну из бутылок с раствором пенициллина, разлила его в две чашки и дала каждому из близнецов.

Желудочная кислота, вероятно, нейтрализует большую часть пенициллина, но я надеялась, что он убьет бактерии в горле. После операции они выпьют следующую дозу раствора, чтобы предотвратить инфекцию.

Не было никакой возможности точно определить содержание пенициллина в растворе, и доза могла быть, как слишком большой, так и слишком маленькой. По крайней мере, я была достаточно уверена, что это был активный пенициллин. У меня не было способа стабилизировать антибиотик, и я не имела никакого понятия, как долго он будет сохранять свое действие, но поскольку раствор был свежим, он должен быть терапевтически активным, и я надеялась, что он останется таким в течение следующих нескольких дней.

Я сделаю новые культуры, как только операция закончится, и при удаче смогу регулярно поить близнецов антибиотиком три или четыре дня, а при еще большей удаче смогу избежать инфекции.

— О, значит, это лекарство можно пить? — Джейми подозрительно уставился на меня поверх головы Джосайи. Несколько лет назад после огнестрельного ранения я делала ему инъекции пенициллина, и теперь он, очевидно, полагал, что я делала это лишь из садистских побуждений.

Я уставилась на него в ответ.

— Можно. Однако пенициллин, вводимый уколами, намного более эффективен, особенно, при активной инфекции. К тому же сейчас у меня нет никаких средств для впрыскивания. И вообще, в данном случае раствор предназначен для предотвращения инфекции, а не для ее лечения. Теперь, если мы готовы…