Хозяйка Дома Риверсов

И уже на рассвете мы сами поняли, почему это так. В дверь кто-то громко забарабанил; вскочив с постели, я увидела за окном чье-то дикое ухмыляющееся лицо, а через секунду крошечное оконце разлетелось вдребезги, и этот жуткий тип оказался в комнате. За ним в окно влез второй бандит, зажав в зубах нож. Я пронзительно позвала: «Ричард!» — и схватила нож, собираясь обороняться.

— Я герцогиня Бедфорд, я друг королевы! — крикнула я.

Первый бандит что-то ответил мне, но я не разобрала ни слова, и снова крикнула:

— Я из Дома Ланкастеров! — Потом решила попробовать объясниться по-французски: — Je suis la duchesse de Bedford. [65]

— Приготовься и по моему сигналу быстро отходи в сторону, — раздался за спиной тихий голос Ричарда. — Просто прыгни вправо, как только я скомандую: «Давай!»

Я сделала, как он велел, и, когда метнулась вправо, Ричард у меня из-за спины стремительно сделал выпад; бандит с каким-то жутким бульканьем согнулся пополам, пронзенный мечом. Изо рта у него ручьем хлынула кровь, он зашатался, протягивая ко мне руки, и с ужасным стоном рухнул на пол. Ричард, поставив ногу ему на живот, выдернул свой меч, и из раны тоже обильно потекла кровь, а раненый пронзительно завыл от боли. Его напарник тем временем исчез тем же способом, что и появился, — через окно. А Ричард, выхватив из-за пояса кинжал, одним движением перерезал раненому горло, словно забивая свинью.

Воцарилась тишина.

— С тобой все в порядке? — спросил Ричард, вытирая меч и кинжал прикроватными занавесями.

Чувствуя, что меня душит тошнота, я поперхнулась, зажала рот ладонью и бросилась к двери.

— Лучше сюда, — указал Ричард на камин. — Не уверен, что в доме безопасно.

Меня вырвало, и запах рвоты смешался с жутким запахом свежей крови. Ричард похлопал меня по спине, пытаясь успокоить, и произнес:

— Пожалуй, посмотрю, что делается снаружи. А ты запри дверь и закрой ставни на засов. Я пришлю кого-нибудь посторожить дверь.

Он ушел, прежде чем я успела начать протестовать. Подойдя к окну, чтобы закрыть и запереть ставни, я заметила в зимнем полумраке три факела возле амбара, где ночевали наши люди, но не смогла понять, кто это. Когда я крепко задвинула все засовы — и на дверях, и на ставнях, — в комнате стало темно, как в колодце. Я по-прежнему отчетливо ощущала запах крови, медленно сочившейся из ран на теле того бандита; перешагнув через него, я ощупью добралась до кровати, хотя и страшно боялась, что он очнется и схватит меня за лодыжку. В общем, хоть я и поступила, как советовал Ричард, я была просто в ужасе, оказавшись в одной комнате с трупом.

Потом снаружи послышались какие-то крики, оглушительный вой трубы, и за дверью раздался голос Ричарда:

— Все, теперь можешь выйти. Королева с армией уже близко. По всей видимости, те двое были ее разведчиками, посланными вперед. Во всяком случае, они на нашей стороне.

Руки мои тряслись, когда я отпирала дверь. В комнату тут же вошел Ричард с факелом в руках, и в мигающем свете факела лицо мужа показалось мне очень мрачным.

— Возьми плащ и перчатки, — сказал он. — Мы присоединяемся к войску Маргариты.

Мне пришлось снова пройти мимо того мертвеца, чтобы взять свой плащ, которым я ночью укрывалась для тепла. На мертвого я старалась не смотреть. Мы так и оставили его там, неупокоенного и даже не завернутого в саван, в луже собственной крови, с распоротым горлом.

— Жакетта! — воскликнула королева.

— Маргарет!

Мы крепко обнялись; прижимаясь щекой к ее теплой щеке, я ощущала в ней кипение радостной энергии и оптимизма; жизнь и воля к победе буквально бурлили в ее хрупком теле. Я уловила запах духов, исходивший от ее волос; ее меховой воротник щекотал мне подбородок.

— Мне довелось пережить такие приключения! — радостно говорила она. — Вы просто не поверите, какие путешествия я совершила! Но вы-то как, вы здоровы?

Тут я почувствовала, что все еще дрожу после пережитого потрясения, и ответила:

— Я цела, но Ричарду пришлось убить одного из ваших людей. Он влез в окно моей спальни.

Она неодобрительно покачала головой и отмахнулась, словно это какой-то пустяк.

— Ах, эти шотландцы совершенно безнадежны! Ни к чему не пригодны, только и умеют людей убивать. Но вы непременно должны поскорее повидать нашего принца! Он у нас стал настоящим мужчиной. Мне совершенно ясно, что он просто рожден для управления страной. И он так храбро себя вел! Нам ведь пришлось верхом скакать в Уэльс, а потом на корабле добираться до Шотландии. Нас ограбили, мы потерпели кораблекрушение. Нет, в это действительно трудно поверить!..

— Маргарет, — прервала ее я, — люди до смерти боятся вашей армии.

— Да, я знаю. Эти шотландцы просто неотразимы. Вот вы увидите. Ах, у нас такие грандиозные планы! — Она сияла, она упивалась властью и была счастлива, что наконец может этой властью распоряжаться так, как хочется ей самой. — У меня в союзниках лорды Сомерсет, Эксетер и Нортумберленд, — продолжала она. — Север Англии наш. Мы двинемся на юг, и когда Уорик выйдет на защиту Лондона, мы сокрушим его.

— Но ведь он в состоянии поднять против вас весь Лондон, — предупредила я. — К тому же ваша армия внушает всей стране ужас; люди вовсе ей не рады.

Королева громко рассмеялась и заявила:

— Я подняла против Уорика шотландцев и северян, так что вряд ли его люди осмелятся хотя бы использовать оружие против меня. Я вхожу в Англию, как волчица! Да, Жакетта, волчица во главе целой стаи волков! Сейчас я на самом верху колеса Фортуны, и моя армия поистине непобедима, никто не решается вступить с ней в бой. Стоит нам приблизиться к селению, и люди попросту убегают куда глаза глядят. Да, меня считают плохой королевой, настоящим бедствием для народа, но, клянусь, эти люди пожалеют, что когда-либо осмелились направить на меня меч или вилы!

И мы вместе с армией королевы устремились на юг. Впереди ехал небольшой отряд королевских гвардейцев, дальше топала пехота, а следом за нашей армией широкой страшной полосой тянулись страх, грабежи и насилие. И мы, прекрасно зная об этом, делали вид, что ничего не замечаем. Порой большие группы солдат, превратившись в настоящие банды, сворачивали куда-то в сторону от основного войска и грабили селения, взламывая амбары и обчищая торговые лавки; они дотла разоряли маленькие фермы, с более крупных деревень требовали выкуп. Еще страшнее были нанятые королевой северяне; эти и вовсе, точно древние викинги, теряли разум, становясь настоящими берсерками и убивая ради жажды крови. Они грабили и поджигали церкви и насиловали женщин; было очевидно, что мы сами принесли в Англию волну террора, стали чумой для собственного народа. Ричард и некоторые другие лорды, стыдясь поведения своего войска, тщетно пытались создать хоть какой-то порядок, остановить грабежи, заставить шотландцев не разбредаться по окрестностям, а следовать в общем строю. Однако же многие другие, в том числе и сама королева, и даже ее маленький сын, с какой-то хищной радостью наказывали собственную страну, которая осмелилась их отвергнуть. Маргарита, судя по всему, чувствовала себя совершенно свободной от уз чести и понимала, что впервые в жизни может поступать так, как ей нравится, не завися от мнения мужа-короля и его придворных, с которыми у нее всегда были довольно натянутые отношения; она больше не обязана была вести себя как благовоспитанная французская принцесса; наконец-то она получила право проявить собственный характер и даже быть порой злой и отвратительной.

На второй день нашего нахождения на марше мы четверо, скакавшие во главе армии, увидели на обочине дороги одинокого всадника, явно поджидавшего нас. Ричард кивком указал на него Энтони и Джону и сказал:

— Ступайте, посмотрите, в чем там дело, но будьте осторожны. Не хотелось бы, что он оказался разведчиком Уорика, если сам Уорик вместе с армией расположился за ближайшим холмом.