Возвышение падших (СИ)

— Ты смеешь оспаривать мои решения и действия? Возвращайся в свои покои. Собирай-ка вещи. В скорейшем порядке ты отправишься к своей семье.

Фатьма Султан, исподлобья смотря на негодующего султана, поклонилась и вышла.

Дворец Хюррем Султан.

Побыв в хамаме перед сном, Хюррем Султан в лёгком халате с длинными мокрыми волосами возвращалась в свои покои, у дверей которых и столкнулась со Саасхан-калфой.

— Послание, султанша.

Хюррем Султан, взяв послание из протянутой руки калфы, вошла в свои покои и, оставшись наедине с собой, волнительно прочла одинокую строчку, полную пугающего значения.

“Султанша,

Я нашёл выход. Утром вам о нём станет известно.

Альказ”.

Обеспокоенная Хюррем Султан проворочалась без сна всю ночь, а на утро, сидя на краю ложа, терпела расчёсывание своих волос. Служанка осторожно проводила гребнем по длинным тёмным волосам своей госпожи, когда в опочивальню вошла бледная и встревоженная Саасхан-калфа.

— Султанша.

— Проходи, Саасхан.

Саасхан-калфа будто хотела что-то сказать, но не решалась. Хюррем Султан, заметив это, непонимающе нахмурилась.

— Что-то случилось?

— Вам нужно кое-что узнать, султанша.

Выгнав служанку, Хюррем Султан обеспокоенно приблизилась к своей калфе и пронзительно заглянула в её испуганные глаза.

— Что?

— Только что обнаружили Ферхата-пашу в его личных покоях… мёртвым.

========== Глава 25. Известие ==========

Спустя несколько дней…

Топ Капы. Покои Эсен Султан.

Этой ночью, едва её голова коснулась шёлковых подушек, Эсен Султан снилось нечто странное. Беспокойно ворочаясь во сне, она видела что-то вроде воспоминания, хотя ничего подобного в её жизни не происходило и она не знала этой темноволосой молодой женщины. Казалось, чужое воспоминание прокралось в её голову, вроде знакомое, а вроде и неизвестное.

Молодая женщина, приснившаяся ей, имела длинные тёмно-каштановые волосы и яркие изумрудно-зелёные глаза. Лицо её с трудом можно было назвать красивым, так как его черты были тяжеловаты и грубы. Судя по комнате, в которой она находилась, и её одеянию, она жила в самом Топ Капы и была султаншей.

Её глубокий и гортанный смех звучно отзывался в голове Эсен Султан. После неизвестная женщина, продолжая усмехаться, вдруг оказалась не в покоях Топ Капы, а в каком-то странном месте, похожем на помещение без стен, пола и потолка — бесформенная чёрная пустота. Где-то вдалеке брезжил круглый проём, из которого изливался золотисто-белый свет. Вскоре стало ясно, что они оказались в неком длинном коридоре, а вперед маячил выход.

Женщина, обернувшись через плечо, будто видя Эсен, которая, не ощущая своего тела, двигалась за ней в сторону светящегося выхода из коридора, снова засмеялась, показав свои жемчужно-белые зубы. Эсен с непониманием осознала, что женщина не смеялась, а издевательски насмехалась над ней.

— Когда дойдёшь до конца, то поймёшь, что выхода нет, — глубоким голосом произнесла она, видимо, говоря о том самом светящемся выходе, который маячил вдалеке.

— Что? — услышала Эсен Султан свой недоумённый голос. Странно, но она ощущала себя не материальной, а словно каким-то бесформенным существом, состоящим только из её мыслей и голоса.

— Станешь пленницей золотых цепей и уз, — не обращая внимания на её вопрос, продолжала говорить женщина. Её изумрудно-зелёные глаза притягивали внимание. — Едва это случится, то одно за другим всё потеряешь.

— О чём вы?

— Когда солнце погаснет и родится заново…

— Что это значит? — отчаянно вскрикнула во сне Эсен Султан.

— Сын, вскормленный кровью и ядом…

На этих словах сон оборвался, и женщина, издевательски рассмеявшись, будто испарилась вместе с чёрным коридором и светящимся проёмом вдалеке. Распахнув глаза, Эсен Султан осознала, что тяжело дышит, а на лбу проступил холодный пот.

Утро следующего дня.

Дворец санджак-бея в Манисе. Гарем.

Весть о том, что шехзаде Сулейман уже подъезжает к Манисе, переполошила весь дворец. Когда же, наконец, он, усталый и повзрослевший, вступил в свой гарем, то облегчённо улыбнулся. За порослью рыжей бороды это было почти незаметно.

Его синие глаза коснулись матери, сверкающей в привычной роскоши одеяния и своей красоте. Она, позабыв все свои обиды, лучезарно ему улыбалась. Подойдя к ней, шехзаде Сулейман взял её руку и поцеловал.

— Валиде.

— Добро пожаловать, мой лев! — выдохнула Гюльхан Султан, порывисто обнимая своего сына и задерживая его в своих объятиях. — Наконец-то, ты вернулся…

— Как вы? — мягко отстранившись, спросил шехзаде Сулейман. — Надеюсь, в добром здравии?

— Всё хорошо.

Шехзаде Сулейман, кивнув, перевёл взгляд своих синих глаз к младшей сестре, Зеррин Султан. Та, волнительно улыбаясь, также, как и мать, заключила его в свои объятия.

— Зеррин.

— Мы очень ждали твоего возвращения, Сулейман.

Поцеловав повзрослевшую и ставшую такой похожей на мать Зеррин Султан, шехзаде Сулейман подошёл к улыбающейся Айсан Султан. Он тосковал по этим серо-зелёным глазам и копне чёрных волос, обрамляющих её красивое лицо. На руках она держала рыжеволосого и синеглазого мальчика.

Айсан Султан, удерживая сына одной рукой, второй взяла руку шехзаде Сулеймана и поцеловала её.

— Шехзаде. Наконец-то, вы здесь.

Шехзаде Сулейман ей улыбнулся, а после взглянул на своего сына и трепетно взял его на руки, хотя тот не желал отрываться от матери.

— Уже такой большой… — выдохнул он, с тоской рассматривая мальчика. Он пропустил не только рождение своего первого ребёнка, но и целые годы его жизни. — Ну здравствуй, Орхан.

Шехзаде Орхан, слегка испуганно и растерянно вглядываясь в лицо незнакомого ему мужчины, прикоснулся маленькой ладонью к лицу шехзаде Сулеймана, и тот тепло рассмеялся. Айсан Султан с нежной и довольной улыбкой наблюдала за ними.

Трогательный момент испортила Гюльхан Султан, и Айсан Султан одарила её взглядом со сдержанным негодованием.

— Ты, верно, устал с долгого пути, мой лев. Твои покои уже готовы. Ступай.

Шехзаде Сулейман, который, видимо, действительно утомился, неохотно передал сына в руки Айсан Султан, после поправил свой синий кафтан и покинул гарем.

Гюльхан Султан, обернувшись на Джихан-калфу, как-то многозначительно кивнула ей.

— Этим вечером повелеваю устроить празднество в гареме. Джихан-калфа, займись подготовками.

Ухмыльнувшись, Гюльхан Султан взглянула на Хельгу-хатун, которая отчего-то лучилась радостью, а после на напрягшуюся Айсан Султан. Та, к счастью, не была глупой, и сообразила, что к чему, из-за чего возгорелась негодованием. Держа на руках шехзаде Орхана, она развернулась, дабы не видеть счастья на лице Хельги-хатун, и ушла. Если Гюльхан Султан решила взяться за старое, то и она ответит тем же.

Топ Капы. Султанские покои.

Разделяя утреннюю трапезу, султан Орхан и Эсен Султан вдвоём сидели на солнечной террасе за небольшим столом и разговаривали.

— Что насчёт отъезда Фатьмы Султан? — делая глоток из кубка, спросил султан Орхан.

— Насколько мне известно, этим утром она отбывает из Топ Капы, — ответила Эсен Султан, которая поедала излюбленный виноград. — Также я руковожу подготовками к небольшому празднеству в честь свадьбы Гюльрух Султан. Думаю, через несколько дней они завершатся.

— Прекрасно. Я знал, что могу доверить тебе гарем и эти подготовки.

Эсен в ответ на его похвалу тепло улыбнулась. Один из охранников, зайдя на террасу, оповестил об Альказе Бее. Эсен Султан, слегка насторожившись, отложила веточку винограда, когда султан позволил тому войти.

— Что такое? — поинтересовался Орхан, когда Альказ Бей под его взглядом тёмно-карих глаз вошёл на террасу, кланяясь.

— Для вас письмо из Амасьи, повелитель.

Взглянув на султана, Эсен отметила про себя, что он заметно взволновался и даже улыбнулся. Конечно, она сознавала, что глупо ревновать к Дэфне Султан, которая настолько больна, что даже на ногах не стоит, но всё же… Орхан взял письмо из протянутых рук Альказа Бея. Развернув его, он прочитал написанное рукой его сына, Баязида.