«Narcisse Noir / Чёрный Нарцисс» (СИ)

Почти с каждой улицей были связаны какие-либо воспоминания, по большей части приятные, как это обычно бывает, когда заходит речь о детстве. Оливковые сады Билл знал наизусть, и воспоминания о том, как часто они с Тьери прятались здесь от соседских девчонок, а потом забрасывали их недозрелыми оливками, заставили немного отвлечься от беспокойства. Также и рыночная площадь, где они с друзьями продавали ожерелья из ракушек, заставила улыбнуться. По ней всё также бегали маленькие сорванцы, и Билл вдруг подумал о том, что неизвестно, что с каждым из них станет в будущем. Сейчас все они похожи на чумазых чертей, но пройдёт несколько лет и кто-то из них будет пить дорогие вина в Париже, а кто-то менее удачливый, превратится в пьяницу, и будет валяться с бутылкой дешёвой браги среди мусора.

И только одно место мгновенно вызвало волну отвращения – это был ветхий домишко, в котором снимал комнату испанский моряк, некогда вскруживший голову пятнадцатилетнему марсельцу. Передёрнувшись, Беранже продолжил свой путь и вскоре оказался на улице, где жили исключительно куртизанки.

Недоумевая, она вновь взглянул на записанный адрес, но всё было верно, и ему не оставалось ничего больше, как найти указанный дом, принадлежавший именно Франсуазе Беранже, и для этого пришлось спрашивать проходящих мимо дам. Те окидывали его оценивающими взглядами, и один раз он даже услышал: «О, какой петушок! Ты, никак, из Парижа? К малышке Франсуазе? Эта не будет гулять с кем попало». Войдя в один из домов, на который ему неоднократно указывали, Гийом был встречен молодой женщиной, одетой отнюдь не вульгарно. Она учтиво его приветствовала, после чего повела наверх, в будуар своей госпожи. Поднимаясь по лестнице, Беранже стал думать, что произошла ошибка, и что не может такого быть, чтобы хозяйкой этого дома, убранство которого говорило о завидной состоятельности владельца, могла быть его сестра – ведь семья продала свой старый дом за долги. Но когда распахнулись двери, и служанка сообщила мадмуазель Беранже о приходе гостя, Гийом остолбенел: у зеркала, расчёсывая длинные, чёрные волосы, стояла его сестра, и была она одета только в полупрозрачный пеньюар, но и тот был распахнут, обнажая стройное девичье тело. Было совершенно ясно, что, даже узнав о посетителе, прикрываться она не собиралась. Откинув блестящие волосы назад, девушка обернулась, и, обольстительно улыбаясь, хотела обратиться к своему знатному гостю, когда улыбка вдруг резко сошла с её лица, и она, вскрикнув, поспешно запахнулась ажурным гипюром, который едва скрывал её прелести.

Это действительно была сестра.

- Ты?

Гийом всё ещё стоял в дверях, поражённый увиденным, и не мог вымолвить ни слова. Он слышал, что Франсуаза что-то говорит, но не мог и слова вымолвить в ответ. Боль и обида, злость на самого себя мигом накрыли удушливой волной его сознание, и всё вокруг стало размытым из-за слёз, что пекли глаза. Беранже хотел тотчас же покинуть злосчастный дом, но и шагу ступить не мог. В тот же миг сестра подбежала и крепко обняла его, заливаясь слезами и покрывая поцелуями его лицо.

- Ты здесь, ты живой… Билли, родной мой, любимый…

- Почему ты здесь? – выйдя, наконец, из оцепенения, Гийом крепко обнял Франсуазу в ответ, вдыхая родной запах её волос, который не могли перебить никакие духи.

- Это теперь мой дом… наш дом, - неуверенно ответила девушка, - Зато теперь мы ни в чём не нуждаемся. Мама живёт со мной… Боже, мама! Пойдём к ней!

- Мама живёт здесь? А где отец?

- Ты не знаешь… - опуская глаза, Франсуаза отстранилась, и, не ответив, ушла за ширму, а Нарцисс остался покорно ждать её возвращения, боясь услышать следующие её слова. Через какое-то время она вышла, одетая в домашнее платье, и приблизившись к Гийому, заглянула в его покрасневшие глаза, - Отца уж два года, как не стало.

- Прости, прости, прости, - всхлипывая, зашептал Билл, опускаясь на колени, и целуя её руки, - Прости, что ушёл ничего не сказав, прости, что не писал…

Франсуаза опустилась на пол вслед за ним, вновь заключив в объятия.

- Но почему не писал? Мама… она так страдала. Неважно. Главное, что теперь ты здесь.

- Всего на несколько дней.

- Но почему? – стирая слёзы и размазывая по щекам потёкшую с ресниц сурьму, сестра подняла полные обиды глаза.

- Потому что приехал с Его Величеством, и должен возвращаться в Версаль.

- Ты попал в королевский балет! Гийом! У тебя получилось? – восторженно вскрикнула девушка, сквозь слёзы пытаясь улыбаться, - Я знала, что у тебя всё получится. Как жаль, что отец не узнал об этом. Ты такой умница у нас, Билл…

У Гийома не было сил на улыбку, хотя нежность к плачущей и одновременно смеющейся сестре затопила сердце. Поглаживая её по голове, он пытался найти оправдание своему нежеланию написать хотя бы пару строк. Тотчас же вспомнился Андрэ Жирардо, который посылал деньги своему отцу, и на душе стало ещё тяжелее. Будь его собственное положение иным, Гийом мог бы потребовать от сестры объяснений тому, что она встречает мужчин полуодетой, однако что мог сказать он, когда за всё это время никак не позаботился о своих родных, да и сам являлся не более, чем подстилкой парижской знати, и не столько по принуждению, но по собственному желанию. Так имел ли он право упрекнуть сестру в сомнительной морали?

- Он был очень зол?

- Сперва – да. Грозился выпороть тебя так, что ты навсегда забудешь о танцах и… мальчиках. Но так было в первые несколько месяцев, потом он утихомирился. Просто не вспоминал больше о тебе и запретил нам о тебе говорить. Но сам становился мрачнее с каждым днём. Начал очень много пить. Однажды я увидела, что он плачет, сидя на твоей кровати. Он сказал тогда, что всё бы отдал за то, чтобы узнать, что ты цел и невредим, повторял, что сам виноват в том, что потерял единственного сына. Он любил тебя, понимаешь?

- Как он умер? – прислонившись к стене, Гийом прижал Франсуазу крепче, и она продолжила шептать, обдавая его шею горячим дыханием.

- Море было неспокойным, обещали шторм, но он зачем-то снял лодку… его тело потом прибило к берегу, уже обезображенное камнями и… у нас не было выхода. Жить было не на что, и как раз в этот момент появился Алехандро. Помнишь этого испанца? Он пришёл и разыскивал тебя, но узнав, что ни тебя, ни отца нет, принялся допытываться, как мы живём и не нужны ли деньги…

- Он принуждал тебя?! – воскликнул Гийом, когда стал понимать, какое участие в судьбе его сестры принял тот самый Алехандро, что развеял когда-то его детские мечты о вечной любви.

- Ни в коем случае! Он был очень учтив, но сказал, что не может помочь ничем, кроме как… устроить служанкой к своему сеньору. Оказалось, на их фрегате из Испании прибыл маркиз де Сантильян, и ему как раз нужна была горничная… Билл, другие девушки мечтали бы о такой судьбе. Вначале я прислуживала маркизу, иногда его гостям, но когда он собрался возвращаться в Испанию, то спросил меня, не хочу ли я уехать туда? Мама отказалась наотрез… она всегда знала, что ты вернёшься. Почти не плакала и говорила, что с тобой всё хорошо, и что будет тебя ждать. Тогда Диего… то есть, де Сантильян поручил меня заботам своих друзей, которые остались мной довольны. Так я оказалась здесь - они ведь не могут посещать меня на нашей улице…