Сладкая месть страсти

Джо Гудмэн

Сладкая месть страсти

Глава 1

Вашингтон

28 апреля 1863 года

— Мама, скажи, чтобы она тотчас же отошла от окна! — недовольно сморщилась Меган Макклири, которой в этот момент мать затягивала корсет. Пластины из китового уса сдавливали грудь так, что было трудно дышать.

— Нечего хныкать! — попрекнула ее миссис Аллен. — Ну вот, я уже почти закончила. — Она взглянула на окно. — Мэри Кэтрин, делай, что тебе говорят! — Когда ответа не последовало, мягкий тон сменился на более суровый. — Мэри Кэтрин Макклири, немедленно отойди от окна! И нечего таращить глаза — он может тебя увидеть.

Вместо того чтобы подчиниться, Мэри Кэтрин прижала нос к холодному стеклу.

— Мама, она, наверное, оглохла! — пожаловалась Меган. — Посмотри, что она делает! Она хочет все испортить!

Роуз Аллен недовольно сжала губы.

— А ты, наверное, хочешь поднять на ноги весь Вашингтон, — раздраженно сказала она. — Думай, что ты говоришь, здесь, в этом доме. А что, если полковник услышит? Мы не должны знать, что он кого-то ждет.

При упоминании о полковнике Мэри Кэтрин наморщила лоб и нахмурила брови. От гнева в карих глазах заплясали золотистые искорки.

— И пусть слышит! — вместо сестры ответила она. — Пусть он с тобой разводится, и тогда мы сможем поехать домой. — Отвернувшись наконец от окна, она тяжело опустилась на скамейку под ним. Платье ее задралось, но девочка с присущим всем подросткам презрением к условностям не обращала на это внимания. — Я хочу домой, мама, — болтая ногой, сказала она. — В «Каменную лощину». — Она умоляюще посмотрела на мать. — Неужели мы не можем вернуться домой?

В считанные секунды Меган покрыла расстояние, отделявшее ее от младшей сестры, и сильно дернула за светлую косу.

— Дура! Ты что, не понимаешь, что делаешь маме больно? Хватит просить того, чего никогда не будет! «Каменная лощина» для нас больше не существует. Все! Ты меня слышишь?

— Меган! — Подойдя к девочкам, Роуз мягко высвободила из ее рук косу Мэри Кэтрин. — Дальше одевайся сама, — сказала она Меган. Присев рядом с Мэри Кэтрин, Роуз обняла ее за плечи. Мать и дочь были совершенно не похожи друг на друга, словно Мэри Кэтрин не появилась на свет обычным путем, а ее принесли сказочные эльфы. Девочка не унаследовала ни молочно-белой кожи и угольно-черных волос Роуз, ни рыжих волос и сверкающих зеленых глаз отца. Со своими золотистыми волосами и немного экзотическим разрезом глаз она походила на львицу и в будущем обещала стать настоящей красавицей, гордостью семьи.

Прижавшись щекой к пышным волосам дочери, Роуз слегка улыбнулась.

— Скучаешь по «Лощине»?

Мэри Кэтрин закусила губу. Не хватало только заплакать, тем более что из-за матери она уже и так чувствовала себя ужасно.

— Не слишком, — храбро солгала она. И тут же, не желая обманывать, поправилась: — Иногда. Мне не нравится полковник Аллен.

— Я знаю, что не нравится, — мягко сказала Роуз. — С ним трудно ужиться.

— Но ведь ты его жена! — Это была скорее констатация факта, нежели обвинение. — Ты носишь его фамилию, позволяешь себя целовать и… — Она осеклась, поняв, что вновь причинила матери боль. Темные глаза Роуз поблекли, лицо стало похожим на маску. «И потом он не папа, — хотела добавить Мэри Кэтрин. — Он янки, но ты позволяешь ему трогать себя так, будто он папа… а иногда он трогает меня так, как папа никогда бы не стал делать». Мэри Кэтрин вздрогнула, почувствовав, что руки матери сжали ее плечи. Неужели она говорила вслух? Нет, это все еще ее секрет. Ее и полковника Аллена. Она обещала ему ничего не рассказывать и никому ничего не расскажет. Никогда.

— Не могу поверить, что ты позволяешь говорить ей такие вещи, — продев голову в платье, резко сказала Меган. — Папа тут же дал бы ей пощечину.

— Если бы папа был жив, — спокойно возразила Роуз, — Мэри Кэтрин не пришлось бы на это жаловаться. Повернись, Меган, я застегну тебе платье. Зеленый шелк тебе очень идет. Надеюсь, ты поблагодарила полковника? Этот материал трудно достать — даже офицеру янки.

— Да, мама, — мрачно ответила Меган. — Поблагодарила. Рука Роуз замерла.

— Мне очень жаль, что все стало не так, как прежде. Может, я скучаю по прошлому даже больше вас, но ведь его не вернуть обратно. Ничего не вернуть — ни твоего отца, ни «Лощину», ни тех молодых людей, что скакали на чистокровках через пастбище. Многое изменилось, и я полна решимости сделать все, чтобы Макклири пережили эту ужасную войну.

— А разве папа не стал бы нас теперь ненавидеть? — спросила Мэри Кэтрин. — У тебя уже другая фамилия. Что, если он тебя не узнает? А когда он смотрит с небес на этот дом, не думает ли о том, что мы его забыли? Наверное, считает нас предателями.

— Нет! — повернулась к ней сестра. — Ничего подобного! Это мы используем полковника Аллена и его друзей янки, и папа знает, что мы поступаем именно так! Мы не забыли, на чьей стороне он был!

— Меган! — мягко прервала ее мать. — Ты забываешься.

— Прости, но она сводит меня с ума. Как она могла решить, что мы стали такими или что папа может о нас так подумать?

— Мэри Кэтрин еще ребенок, Меган. Ты ведь старше ее на пять лет. Будет неплохо, если ты это учтешь. Есть вещи, которые она еще не понимает. — Деликатно повернув дочь спиной к себе, она принялась вновь застегивать ей платье. — Вероятно, тебе лучше подождать в саду. Мистер Маршалл скоро придет сюда, и было бы неплохо, если бы он увидел тебя именно там. Сядь возле кизила — на фоне цветов ты будешь прекрасно выглядеть.

Мэри Кэтрин внимательно рассматривала свои руки с обгрызенными ногтями. Пока Меган не вышла из комнаты, она не подняла глаз.

— Я не ребенок, — со сдержанным достоинством сказала она.

Роуз пристально посмотрела на дочь. Овальное лицо Мэри Кэтрин было серьезным. Полная нижняя губа слегка подрагивала, но в целом вид у девочки был скорее задумчивый, чем вызывающий.

— Да, дорогая, ты уже перестала быть ребенком.

Роуз сама не заметила, когда это произошло. Когда глаза Мэри Кэтрин стали такими взрослыми, такими понимающими? Исчезла ямочка на подбородке, которая в «Лощине» была такой заметной. Когда ее малышка в последний раз улыбалась?

Роуз все же попыталась вызвать у нее улыбку.

— Ты помнишь, как играла в королеву Виргинии? — спросила она. — Чердак на конюшне был твоим тронным залом. А юный Недди охранял твоего пони.

Мэри Кэтрин кивнула.

— Но это было полной глупостью. В Виргинии нет королевы.

— Да, ты права, но то была всего лишь игра. Именно этим мы сейчас с Меган и занимаемся. Я вышла замуж за полковника Аллена, потому что он мог нам помочь, и теперь делаю вид, что он мне нравится. Меган тоже притворяется. Мы играем свои роли, Мэри Кэтрин, и папа это знает. Он знает, что мы помогаем тому делу, за которое он умер. Нужно выведать те тайны, что скрывают от нас янки. Когда мы с Меган их узнаем, то сообщим кому следует, и это поможет нашим солдатам. Вот почему мы должны оставаться в Вашингтоне. Вот почему нам нужно жить в доме полковника Аллена и не возвращаться в «Каменную лощину».

Роуз не стала говорить о том, что от их дома ничего не осталось. Мэри Кэтрин спала, когда и усадьба, и постройки сгорели дотла. После длительного сражения между янки и мятежниками «Лощина» пала, причем от рук повстанцев, которые не желали оставлять ее врагу. Животных, которых нельзя было увести, безжалостно зарезали, амбары с зерном предали огню. С соседнего холма Роуз и Меган наблюдали, как равнодушное пламя охватило сначала конюшни, потом летнюю кухню, а под конец и усадьбу.

Разведывательная группа янки обнаружила их в небольшой сосновой рощице. Когда Роуз с девочками доставили в расположение полковника Аллена, туда пришли соседи, предлагая им свою помощь, но Роуз категорически отказалась. Она открыто заявляла о том, что хочет отомстить армии, оставившей ее без крова. Оторопевшие соседи решили, что Роуз настроена против своих, но на самом деле это было не так. Роуз Макклири не винила тех людей, кто сжег ее дом. Она винила тех, кто стал причиной этого несчастья. Ее враг был не на Юге — он находился на Потомаке. Полковник Аллен так и не заподозрил, что женщина, за которой он ухаживал и которая в конце концов согласилась стать его женой, на деле его презирает. В постели ее страстную ненависть легко было перепутать с желанием.