Сладкая месть страсти

Корзинка перевернулась, выпавшая книга больно упиралась в плечо, от удара на затылке, наверное, вскочит шишка. Придавивший ее к полу Логан смотрел на нее пустым взглядом, очевидно, не соображая, где находится. Через мгновение стальной блеск в его глазах сменился неким подобием интереса, а затем — смущением, когда Логан наконец понял, кто перед ним. Для Мэри Кэтрин было очевидно, что он до сих пор считает ее ребенком. Впрочем, сказала она себе, ему и незачем проявлять к ней интерес — по крайней мере в его нынешнем положении. Ведь в его бороде вполне могут быть насекомые! Одна мысль об этом приводила ее в дрожь.

— Кейти, — медленно выдохнул он.

— Да, это я, — сухо ответила она. — А теперь, когда мы оба это знаем, надеюсь, вы позволите мне подняться.

— Я думал, это…

— Будьте добры, — прервала его она, — отпустите меня. Я едва могу дышать. — Она старалась отогнать от себя мысль о том, что причина здесь не только в тяжести его тела. — Буду премного обязана, если вы соблаговолите отстраниться.

Это было сказано с таким оскорбленным достоинством, что Логан не смог удержаться от улыбки. Мэри Кэтрин, однако, осталась совершенно серьезной.

— Ну хорошо, — откатившись в сторону, сказал он. — Но в будущем соблюдайте осторожность. Я не люблю таких сюрпризов.

Сев на пол, Мэри Кэтрин принялась собирать то, что принесла. Мельком взглянув на Логана она поняла, насколько он голоден. На выпавший из корзинки кусок хлеба он смотрел прямо-таки с вожделением. Исполненная жалости, она подала ему хлеб.

Уже поднеся его ко рту, Логан помедлил.

— А вы не будете? — спросил он.

На глаза Мэри Кэтрин навернулись слезы.

— Нет, — отвернувшись в сторону, ответила она. — Я принесла это вам. Я уже позавтракала. И не надо ничего откладывать. На ужин я принесу еще. Из дома все это нетрудно вынести. — Последнее утверждение было ложью — тетя обязательно заметит пропавшую еду. Но Мэри Кэтрин решила ничего не говорить Логану. В конце концов, на сама решила ему помочь. Аккуратно сложив разбросанную одежду, она положила ее рядом с Логаном. — Это принадлежало моему дяде. Надеюсь, вам подойдет, и потом я всегда могу немного подогнать по фигуре. Только не надевайте ее пока не помоетесь. Внизу есть ванна, я сейчас ее наполню. Когда поедите, позовите меня, и я помогу вам спуститься с лестницы. Должна предупредить, что нагреть воду я здесь не могу.

Логан пожал плечами.

— Пусть я получу пневмонию, но зато буду чистым. — прожевав очередной кусок хлеба, сказал он. — Мне кажется, это по-честному.

Мэри Кэтрин отнюдь не была уверена, что пневмонии у него уже нет. Глаза Логана лихорадочно блестели, на лбу проступили капельки пота.

— Возможно, это не такая уж и хорошая идея.

— Вы меня не остановите, — сказал он.

— Тогда вам конец.

— Я тоже так думаю, — с мрачным юмором согласился он. Ванна действительно оказалась очень холодной. Логан сидел в ней, поджав колени к груди и изо всех сил стиснув челюсти, чтобы не стучали зубы. Он начал тереть себя щеткой, которую дала ему Мэри Кэтрин, но быстро устал. Она тут же появилась рядом, взяла из его руки мыло и принялась мылить ему спину. На то, чтобы протестовать, у Логана не осталось сил. К тому же, если это ее не смущает, почему он должен смущаться?

Если бы Мэри Кэтрин позволила себе думать о том, что сейчас делает, она сразу умерла бы от смущения. Но в этот момент она воображала себя Кейт, верной женой Петруччо, которая просто помогает своему мужу. Что здесь такого?

— Что вы там бормочете? — спросил Логан.

— «Твой муж — твой господин, твоя жизнь, твой соверен; тот, кто заботится о тебе и ради твоего существования предает свое тело…» — Она осеклась, поняв, что говорит вслух. — Вот, возьмите попону и завернитесь в нее, когда будете выходить из ванны. А потом сядьте вон на тот тюк, чтобы я могла вас подстричь. — Она отвернулась, избегая его удивленного взгляда.

— Вы читаете Шекспира? — спросил он, обернув вокруг талии попону и надев на себя чистую нижнюю сорочку и рубашку из грубой ткани.

— Разве это так удивительно? — спросила она, жестом указывая, чтобы он сел. Когда Логан подчинился, она принялась расчесывать его волосы.

— Не знаю. Никогда не думал об этом.

— Мама любила театр. Как она говорила, это лучшее, что можно найти в Вашингтоне. В «Каменной лощине» или в Кингз-Крик с подобными вещами туго. А Шекспир был ее любимым драматургом. «Как вам это понравится» мы смотрели незадолго до отъезда из Вашингтона. — В голосе ее звучала тоска. — Знаете, все мы актеры.

— Я уже это слышал, — уклончиво сказал Логан.

— Но не согласились.

— Эта мысль заставляет меня думать, будто мной манипулируют. А мне хочется верить, что у меня есть выбор.

— Мы можем выбрать роль, которую играем. По крайней мере я выбрала.

— Вы? — покровительственно усмехнулся Логан. — Какую же роль вы можете… Ой! Больно! — Он посмотрел вниз. — Боже! Сколько волос вы собираетесь состричь?

— Сколько захочу! — отрезала она.

— Черт возьми!

— Мистер Маршалл, ваши волосы являются прибежищем для…

— Не надо мне об этом напоминать! — с чувством произнес Логан. — Стригите!

Закончив стрижку, она достала из кармана фартука осколок зеркальца и подала его Логану.

— Вы отрастили бороду и усы, — сказала Мэри Кэтрин, когда он одобрил ее работу. — Но поверьте, мистер Маршалл, вам лучше побриться.

Логан в этом не сомневался и с готовностью взялся за бритву. Через двадцать минут он с трудом узнал собственное отражение в зеркале. Человек, который оттуда на него смотрел, мало походил на того Логана, каким он был девятнадцать месяцев назад. — Вы постарели, — сказала Мэри Кэтрин.

— А вы весьма прямолинейны, — криво улыбнулся Логан.

— Это не так уж и плохо, — сказала она. — Вы точно так же будете выглядеть и потом, когда и вправду состаритесь. Даже в тридцать лет.

Логан поперхнулся от смеха.

— Боже мой, вы мне льстите!

Не обращая на него внимания, Мэри Кэтрин опустила в карман фартука зеркальце и ножницы. Чего она не сказала и не должна была говорить — это что Логан Маршалл чертовски красив и таким будет всегда. И вряд ли она одна так думает. Даже тетушка Пегги, прежде чем разрядить в него дробовик, вынуждена будет признать, что Логан очень красив.

— Пойдемте на чердак, — сказала она. — Там я могу сделать вам подобие постели — отгородить небольшой угол, чтобы вам было уютнее и теплее. А когда я принесу вам ужин, то захвачу с собой пальто дяди Мартина.

— Вы очень добры ко мне, — тихо сказал он. — Я не могу толком понять почему. Когда вы показали мне могилы, я решил, что вы собираетесь меня выставить. Вы даже не спросили, что я здесь делаю и где я был. К тому же, как я понимаю, вы считаете меня врагом.

— Вы и есть враг. Где вы были, меня не интересует, и не важно, почему вы сюда пришли, если можете здесь умереть. Но я предпочла бы не объяснять этого тете Пегги. Она не поймет, как можно общаться с янки, даже если он был…

Логан ждал, что она закончит фразу, но так и не дождался.

— Был кем? — решил все же уточнить он.

— Был принцем, который превратился в лягушку, — тихо ответила она и вышла из чулана. От воспоминаний об утраченной наивности у нее заныло сердце. Оглянувшись, она увидела, что Логан молча идет следом.

Когда Мэри Кэтрин вернулась с ужином, Логан опять спал. На сей раз она не стала пинать его в ребра, а просто поставила возле головы спящего корзинку с едой — запах жареных цыплят и запеченных в тесте яблок наверняка привлечет его внимание. Во сне Логан тихо похрапывал, и Мэри Кэтрин осторожно повернула его на бок. Храп прекратился. Мэри Кэтрин потрогала его лоб. Он был уже не такой горячий, как раньше. Возможно, это все-таки не пневмония.

Дожидаясь, пока Логан проснется, Мэри Кэтрин расплела косу, расчесала пальцами волосы и принялась снова их заплетать. Закончив, она с удивлением обнаружила, что Логан на нее смотрит — точнее, на ее руки. По мнению Мэри Кэтрин, эти руки были совсем не красивыми, и она неловко спрятала их в складках платья. Этот жест, очевидно, вывел Логана из задумчивости.