Это не любовь... (СИ)

– Это финансовые документы. Им нужен оригинал. Литинская уже голову сломала, пытаясь решить эту проблему и не затормозить заказ. Сроки поджимают…

– Тогда без проблем! – кивнула я, вспоминая Викину размашистую подпись.

Илья нахмурился.

– Ты осознаешь, что я тебя попросил сейчас нарушить закон?

– Мы нарушаем с тобой закон как минимум раз в неделю.

– Это разные вещи… В нашей с тобой ситуации под ударом только я, а в этой…

– Считаешь, если влетишь из-за меня, тебе будет хуже, чем мне?

– Не думал об этом в таком… – озадачился он и завис, гладя сквозь меня.

– Просто поменяй на минуту нас местами и поймешь о чем я.

– Мы по-разному относимся друг к другу… – напрягся он, – это не одно и тоже!

Всё правильно… Но что-то было не так! Я, конечно, не имею права вставать с ним рядом и утверждать, что он мне дорог так же, как и я ему – я не знаю того, насколько я ему дорога…

Я встала и отвернулась к окну, пытаясь найти слова для своих чувств к нему.

– Да, по-разному… – подтвердила я, наконец, обнаружив правильный образ. – Но… Когда я представляю себя на краю обрыва, я чувствую адреналин и азарт, когда тебя – у меня сводит от страха живот. И если выбирать по кому прилетит отдача, то…

Его рука скользнула по моей талии, и он обнял меня, немного шокируя инициативой. Второй рукой он закрыл мне рот, не позволяя договорить.

– … ты всегда, при любом раскладе из нас двоих выберешь меня. По этой же самой логике. Чтобы не сделать мне на порядок больнее тем, что я буду вынужден наблюдать за тем, как она прилетела по тебе. Всё.

Глава 9. Когда плотину прорывает

18 января

Рассыпав на столе пачку дисков, Вика перечитывала треки, и, разглядывая каждый по очереди, откидывала их в сторону.

Завтрашний показ был не готов.

Вика злилась…

Мы с Женькой молча сидели в креслах, не желая провоцировать её еще сильнее. Музыки для завтрашнего центрального выхода не было. Пересмотрев пачку дисков, Вика показательно и агрессивно отодвинула их на край стола, уронив несколько штук, и потянулась за новой стопкой.

– Спокойнее, Виктория Сергеевна… – стебанул её Женька. – Не надо нервов!

Женька явно плохо подумал перед тем, как прокомментировать, потому что Вика, словно ждала от него хоть малейшего посыла, чтобы, наконец, спустить пар.

– СПОКОЙНЕЕ? – зашипела на него она. – Кто у нас тут режиссер?! Почему я твою работу делаю!? – с каждым словом ее тон приобретал все большую силу и претензию.

Это было сексуально…

Но Женька почему-то не оценил, спрятавшись за наш свежий номер журнала, он примиряющее брякнул:

– Я предложил три…

– Коллекция этническая, Жень! – швырнула она ему на колени предложенные диски. – Это, по-твоему, ложится на этнические мотивы!?

– Я переслушаю этой ночью всё, что найду, не заводись! – убрал он в сторону журнал, который всё равно держал вверх тормашками.

– А завтра девчонки пойдут под то, что слышат впервые! – ухмыльнулась она зло. – Жень, тридцать минут дефиле! Ты за ночь найдешь, чем заполнить фон?

Дверь открылась, и в кабинет зашел Илья с коробкой в руках, игнорируя Викин разъярённый видок, он с показательным стуком практически воткнул эту коробку между ее опертых на стол рук.

Достав три образца ткани, натянутой на деревянные рамки он сухо отчитался, по очереди показывая их Вике и швыряя обратно в коробку:

– Этим драпируют подиум, этим – задний фон, это – ламбрекены... – вдох-выдох… он поставил свои руки на стол напротив её и, все-таки не сдержавшись, начал ей выговаривать: – Найми завхоза Виктория! Я – фотограф, редактор, хер с ним – дизайнер! Но я не…

– Арверин! – рявкнула она, прерывая его.

Его бровь опасно поползла вверх в дерзком безмолвном вопросе, и он с вызовом уставился в её глаза. Растеряно заморгав, она в расстройстве рухнула в кресло, отворачиваясь от Ильи. Его пальцы раздраженно застучали по столу, и он, словно закрывая тему, хлопнул по нему ладонью.

– Ну, где я возьму тебе сейчас человека? – посмотрела она на него жалобно.

– Предусмотрительней надо быть, госпожа начальница!

– Уйди, предатель! – фыркнула на него она.

– Это всенепременно! – зло улыбнулся он ей одними губами.

Утро не задалось…

О чем-то на минуту зацепившись с Женькой, Илья отвлекся, и Вика набрала на телефоне номер:

– Вецкий! – через несколько секунд жалобно всхлипнула она в трубку. – Спасай!

Женька под шумок слинял из кабинета, а Илья развернулся на меня, снова возвращаясь в свое гневное состояние.

Он был такой горячий, когда злился…

– Ты почему еще не готова?! Томилов тебя минут двадцать как ищет!

Сегодня у нас была масштабная фотосессия, а Вика загрузила его левой работой. Илья был вне себя, хотя отказать ей, конечно, не мог. Но пару раз мне показалось, что почти уже договорился со своей совестью.

Илья сверлил меня взглядом. Я улыбнулась, но он нахмурился еще сильнее, показательно стрельнув мне взглядом на дверь. Не желая его накалять опозданием на фотосессию, я, подскочив, быстренько зацеловала Викино ушко, пока она объясняла Вецкому суть проблемы, и пошла на выход. Илья стоял оперевшись рукой на стену и раздраженно ждал пока Вика наговориться. Уже почти покинув кабинет, я не удержалась и, подкравшись к нему сзади, тихо шепнула, прикоснувшись губами к шее:

– Такой горячий…

Он, словно подстегивая меня на выход, резко хлопнул по стене ладонью, требуя, чтобы я прекратила, но я заметила, как волоски на его коже встали дыбом от ощущений… Резко куснув его за шею, я выскочила за дверь.

Композиция № 29_Total - Камасутра (англ. Версия)

Илья Андреевич не в духе!

Девочки уже тихо подвывали. Шел пятый час съемки, а на вечер была запланирована последняя, а значит длительная репетиция завтрашнего дефиле. Все устали…

Анжела не покладая рук подправляла макияж, безмолвно реагируя на все его придирки и пытаясь угодить бесконечным «темнее», «светлее», «насыщеннее», «Это что теперь называется красный!? А я думал дальтонизм – это только мужской диагноз…». Надо отдать ей должное! Когда он говорил, она преданно заглядывала ему в глаза и без комментариев начинала работать кисточками, хотя я бы давно на ее месте чего-нибудь нарисовала прямо на его претензионном фейсе. Но Анжела – это не я...

Надо отдать должное и ему… На меня он не нарывался! Остальные попадали по-полной!

Коллекция купальников, которую мы пытались оформить своими прекрасными телами, Илье не понравилась сразу, и он попытался съехать. Но Саша заболела, а Полина была на сессии. Поэтому страдали все!

– Боже мой! – покачал головой Илья, разглядывая белый купальник в красный горох на Алие с лифом в виде банта. – Убейте меня… Аля… сними немедленно! Это нельзя носить красивым девочкам!

– И на кого я его одену? – психанула Лиля, замучившись переодевать нас по каждому его требованию.

– А ты на «Анечку» одень! – съязвила Лора. – Она же Илье Андреевичу во всем хороша!

Наивная Лиля не расслышав сарказма подняла на Илью вопросительный взгляд.

– Никакого вандализма! – качнул он отрицательно головой, предупреждающе прищуриваясь. – Пусть лучше голой ходит!

Лиля увела Алию, причитая по дороге о тяжестях работы с творческими личностями.

– Я бы тоже могла голой… – подмигнула Илье Леночка.

Леночка была тренером по фитнессу и по-своему очень хороша. Её тело было идеально для оформления спортивной темы, и Лиля натянула на нее что-то темно-синее и полуспортивное, но зачем-то с кислотнорозовой широкой каймой.

Не отреагировав на флирт, он недовольно разглядывал ее и взглядом искал ширму с подходящим цветом.

– Анжела, – судя по взгляду и его требовательному тону, он опять все забраковал. – Будем снимать это на светлом. Затонируй ее оттеночным маслом. И быстрей, девочки… – он показательно указал рукой им путь к гримерке.