Суккуба (СИ)

– Ты хоть знаешь, в какую сторону плыть?

– Знаю! Айда за мной! – Валентина бодро зашлепала куда-то в сторону, и Тане ничего не оставалось, как отправиться за ней.

Плавала Таня не ахти как, чего-чего, а способность к плаванию не входило в число ее достоинств. Так, бултыхалась по-собачьи, да «типабрассом» плавала, как лягушка. Но ничего – глядя на шлепающую руками Валентину, быстро переняла ее «стиль», и дальше они плыли довольно шустро, взбивая руками морскую пену. В море плыть гораздо легче, чем в пресной воде. Таня об этом читала, а сегодня убедилась – морская вода плотнее, а значит лучше поддерживает, выталкивает тело. И значит – меньше сил уходит на то, чтобы не утонуть.

Тонуть Таня совершенно не собиралась, а потому упорно плыла следом за напарницей, раздумывая о произошедшем – говорить, когда ты плывешь «саженками», это совсем не то, как вести беседу на борту дорогой комфортабельной яхты.

Вообще, судя по всему – дело их совсем хреновое. Вот, положим, доплыли до берега – а дальше что? Хорошо хоть платья на них остались, хотя в платьях плыть труднее – выберешься на берег голышом, куда пойдешь с голым задом? Как объяснишь, как оказалась на берегу в таком виде? Документов нет, денег нет – и дальше что?

Да и не с голым задом – куда идти? В российское консульство? Ну, пришли. «Я такая-то! Отправьте меня на родину, пожалуйста!» «А как вы тут оказались? Кто вас привез? Где ваши документы?»

Наивная все-таки Валька. Выбрались, и давай гулять? Без денег, без документов? Ну…положим, денег добыть сумеет. Хотя это будет все-таки непросто. Добыла. А дальше что? Как выправить документы? Без консульства все равно – никак. Нужно думать, думать!

Интересно, а что случилось с теми, кто был на Острове? С остальными девчонками? С инкубами?

Кстати сказать – никакие они не суккубы и не инкубы, это и ежу понятно. Мутанты, которые производят других мутантов, чтобы зарабатывать много денег. Упрощенно, конечно, но где-то так. А назваться можно кем угодно – хоть демонами, хоть ангелами – суть от этого не изменится.

Странно только одно – почему столько лет никто не слышал о таких организациях, как Корпорация? Почему нет сведений о чудесных выздоровлениях людей? О том, как некий богач вдруг встал со смертного одра, и пошел себе гулять?

Хотя и тут можно найти объяснение – зачем богачу об этом рассказывать? Зачем трепать языком – направо, и налево? В прежние времена такого трепача сожгли бы на костре. Определенно бы сожгли! Ведь только тот, кто якшается с темными силами может вдруг ожить, сбросив с себя страшную неизлечимую болезнь! А что делают с теми, кто якшается с нечистой силой?

В нынешние времена не сжигают? Так все равно болтать незачем – к чему чернь, бедноту будоражить рассказами о долгой жизни? К примеру – захотел ты прожить подольше. Делаешь документы на «племянника» с твоей «молодой» фоткой, деньги на номерные счета, или завещаешь этому самому племяннику. И вот – ты молод, здоров, и сохранил все свои деньги! Можно посвятить в это доверенных людей, а можно и вообще никому не говорить – а зачем?

Как только Корпорация выходит на этих людей и предлагает свои услуги? Но здесь тоже объяснимо. Разведка. С такими-то деньжищами, и не иметь разведывательной структуры? Следить за всеми богатыми людьми, и как только те постарели, или заболели – тут же гонец с предложением. Хочешь верь – хочешь не верь. Но поверить-то хочется! И врет Лена…врала – насчет нескольких сотен миллионов. Миллиард! Вот сколько должны стоить новая жизнь! Богач отдаст все, лишь бы жить еще сто лет! И отдают, точно!

Шлеп…шлеп…шлеп…руки поднимались, опускались, поднимались, опускались. Теплая вода омывала тело, и так можно плыть вечно и вечно. Лежи, смотри в темную глубину, и шлепай руками и ногами. Только вот не заблудиться бы! Этого еще не хватало…

– Лодка! Танюх, внатури, лодка! – Валентина остановилась на месте, работая руками и ногами – Слышишь, тарахтит? Убей меня бох, лодка! Эй! Ээээй!

Она замахала рукой, завопила во всю силу:

– Эй, вы там! Сюда! Сюда!

Тарахтенье приближалось, оно шло оттуда, куда плыли девчонки, и когда показался нос лодки, Таня удостоверилась – эта лодка, или как там ее называют – баркас, наверное, шел в противоположную сторону, то ли к Острову, то ли за него – туда, где должна быть Албания – если впереди Греция, конечно. Баркас был деревянным, обшарпанным, но по прикидкам Тани вместил бы не менее полусотни людей. Она видела такие лодки в новостях, когда показывали, как беженцы с Ближнего востока перебираются в Европу. Часть их едет через Албанию, нанимая перевозчиков на таких вот старых рыбацких баркасах. Судя по новостям – эти беженцы загадили уже всю Грецию, греки просто волками воют, глядя на то, как их пляжи превращаются в бомжатник.

И тут же снова убедилась в правильности своих выводов. Трое – смуглые, темноволосые, скаля зубы выглядывали с баркаса, гортанно переговариваясь, кивая на девушек.

– Валя, будь настороже. Это албанцы! Они плохие! – Таню выплюнула воду, попавшую в рот, и закашлялась. Пока откашливалась, баркас подошел совсем близко и черноволосый бородатый мужик уже протягивал ей руку:

– Хей! Вайзе, хитен се шпрейти! Претти! Гойз, шикони, сфарелавирен е маде ни джейми ме фат!

Таня не поняла ни слова, хотя некоторые слова и показались ей знакомыми. Уцепившись одной рукой за руку бородатого, другой за борт баркаса, она неловко влезла на баркас, едва не порвав платье о какую-то железку – зацепилась подолом, когда спрыгивала на дно лодки. Платье задралась, обнажив ее до самой груди, и мужчины восхищенно выдохнули:

Сникони се сфаре нийо гомар! Оххх… Уне дуа ате! Тани пер тани!

– Он чо, тебя знает? – удивленно спросила Валентина, под улыбки моряков отжимая подол платья, скручивая его в узел – Слыхала – Таня, Таня…

– Тани, тани! – подтвердил бородатый, шагнул вперед и обхватил Таню кольцом рук – Тани! Ооооо!

От мужика пахло кислым потом, чесноком, а еще – изо рта несло перегаром и гнилыми зубами. Таня поморщилась, отвернулась, мужчине это не понравилось, он опять что-то сказал. Двое остальных захохотали.

– Эй, придурок, отпусти ее! – вмешалась Валентина – Пошел нахер от нее, говорю! Скот! Фак ю! Фак!

– Фак, фак! – радостно подтвердил бородатый, и опустив руки по бедрам Тани рывком задрал подол, обнажив ноги, которым позавидовала бы любая модель. И соответственно – все остальное, лишенное растительности, беззащитно розовое и соблазнительное!

Таня почему-то застыла на месте, не в силах двинуться, и только смотрела на то, как двое оставшихся мужчин раздевают Валентину, тоже почему-то застывшую на месте и безвольно позволяющую себя лапать.

– Танюх, ты чего, хочешь высосать из гада жизнь?

Таня очнулась, коротко вздохнула, когда пальцы возбужденного албанца приникли ей во влагалище, и сдавленным голосом ответила:

– Да! Может пригодиться! Запас не помешает! Тем более, что Зов, если ты помнишь, зависит от жизненной энергии и не вечен! Ой! Сука! Осторожнее своими грязными пальцами, тварь!

– Я тоже попробую! – Валентина грязно выругалась, но Таня уже не видела, что с ней делают. Албанец бросил на пол старую куртку и толкнул Таню на колени, пробормотав что-то по-своему, пыхтя, и пуская слюни.

Таня боялась, что он заставит ее делать минет, но он то ли был так уверен в своей мужской силе, то ли у него давно не было женщины – только лишь она стукнулась коленями о деревянный настил, как албанец схватил ее за бедро правой рукой, левой направил, и вошел – грубо, резко, ничуть не заботясь об удобстве партнерши, и вообще ни о чем – кроме удовлетворения своей похоти.

Он был не очень большим, даже можно сказать – маленьким. Сравнения с инкубами – никакого. И даже с членом старика, ставшего сегодня молодым. Но албанец двигал бедрами, как кобель, дорвавшийся до сучки – он вонзал и вонзал в Таню свой отросток со скоростью отбойного молотка, повизгивая, тяжело дыша, и время от времени взрыкивая. Точно, как настоящий кобель.