Любимый ученик Мехмед (СИ)

Даже теперь мысль об этом вызывала отвращение. Принц не желал, чтобы мулла представлял то, чего никогда не случилось бы. И, тем не менее, Мехмед, теперь сидя рядом с муллой на софе, решил показать своему наставнику, что тот мог бы победить в противостоянии с Другим Учителем.

«Если Ахмед Гюрани будет в точности исполнять то, что я хочу, то отвращение я как-нибудь смогу победить. Если он перестанет пытаться подчинить меня, а сам подчинится, то я вполне смогу его терпеть. Если так, то смогу», — решил принц.

— Исполни эту просьбу, и я смогу сказать о тебе, что ты не только мой наставник, но и друг, который помог мне стать счастливым, — Мехмед произнёс это с милостивой улыбкой, а мулла, как и ожидалось, оказался польщён больше прежнего, но всё же ответ прозвучал не тот:

— Я охотно исполню твою просьбу, Мехмед Челеби, когда на это будет согласие великого султана.

— Учитель, — возразил принц, — ты же знаешь, что решения можно ждать очень долго. И к тому же я не совершаю ничего плохого, а если отец захочет меня женить на другой невесте, то есть знатной, то всё равно сможет это сделать. Мусульманину дозволяется иметь четыре жены. Если я женюсь один раз, то смогу жениться ещё три раза.

— Это верно, — отвечал мулла, — но я всё-таки советую подождать решения твоего отца, которое как всегда будет мудрым. Ты уже обратился к отцу с просьбой?

Мехмед не ответил на вопрос и продолжал своё:

— Я бы предпочёл, чтобы свадьба состоялась уже на этой неделе. Не хочу ждать дольше. Учитель, пойми меня!

Мулла поначалу хотел отказаться, но принц, который только что ластился к учителю, вдруг посуровел:

— Значит, у меня не будет повода оказывать тебе особое почтение? Ты хочешь, чтобы я ценил то, что ты делаешь для меня, так сделай то, что я могу ценить! Я согласен, что ты даёшь мне знания. Но разве для меня ты это делаешь? Ты делаешь то, что приказал мой отец! А когда ты присматриваешь за мной и воспитываешь меня, то делаешь это тоже по приказу. А теперь сделай что-нибудь не по приказу моего отца, а по моей просьбе, и увидишь, что я могу быть благодарным! Значит, ты не хочешь? Не хочешь, чтобы я был тебе признателен?

Мехмед замолчал, однако не сказал, что разговор окончен, и что мулла может идти. Молчание продолжалось почти минуту, после чего наставник, вздохнув, согласился, но с условием, что свадьба будет тихая и скромная, и что о ней не станут объявлять по городу.

— Пусть будет так, — улыбнулся принц. Он ведь и сам не хотел огласки.

Скорая свадьба не заставила Мехмеда забыть об Учителе, но Учителя будущее событие расстроило, причём гораздо сильнее, чем ожидал принц. Поначалу казалось, что ученик сможет одной своей улыбкой доказать, что всё по-прежнему, и что любовь никуда не делась, но когда он после возвращения в Манису впервые встретился с Учителем, то разговор оказался очень трудным.

Был обычный учебный день, только что закончилось изучение Корана, и мулла с прислужником вышли из комнаты, где сидел на коврах принц. Мулла выглядел очень довольным, ведь Мехмед частично показал ему знания, которые скрывал. Это следовало сделать в счёт обещанной благодарности за совершение свадебного обряда, но когда главный наставник начал вести себя, как победитель, принц чуть было не пожалел о том, что уступил.

Мехмед видел, как мулла окинул Учителя Греческого, ждавшего возле дверей, едва ли не презрительным взглядом. Учитель Греческого по обыкновению сделал вид, что ничего не произошло, и принц решил последовать этому примеру.

Вот начался новый урок, и принц, приветливо улыбаясь и стараясь выглядеть непринуждённо, спросил по-гречески:

— Учитель, Тебе рассказали новость?

— Да, мой ученик, мне рассказали, — холодно ответил Учитель, а Мехмед, услышав ответ, почти испугался.

Как же отчуждённо прозвучали эти слова! Казалось, что всё, случившееся до албанской войны, осталось в далёком прошлом, и что потеряла значение даже поездка на верблюжьи бои, а также ночь в шатре, которую Учитель и ученик провели, находясь почти рядом. Казалось, что та ночь закрепила влечение влюблённых друг к другу. А теперь как? Всё рассыпалось?

Помнится, Мехмед в ту ночь, как и обещал, не сомкнул глаз, а лежал и слушал дыхание Учителя — слушал внимательно, поэтому знал, что Учитель заснул вовсе не сразу, а очень долго притворялся спящим, потому что из-за волнения не мог погрузиться даже в дрёму. И вот теперь Этот Человек спокойно сидел на коврах перед учеником, а во взгляде была пустота. Ни любви, ни даже интереса. Ничего!

— Учитель, нет, — принц схватил обеими руками Его правую ладонь и от волнения заговорил по-турецки, — не наказывай меня так. Прошу Тебя. Не прячься. Вспомни, как мне было тяжело, когда Ты рассердился на меня в прошлый раз. Не заставляй меня испытать это снова.

— Я вовсе не сержусь, — ответил Учитель по-гречески. — Ты имеешь право поступать так, как поступил. Однако твой поступок означает…

Мехмед увидел, что Учитель пытается высвободиться, и эта медленная, но решительная попытка говорила сама за себя.

— Нет, Учитель, — принц сильнее сжал ладонь в своих руках, — мой поступок ничего не означает. Это… другое. Другое! — он перешёл на греческий: — У Александра были женщины, но разве это поссорило его с Гефестионом? А Ахилл, когда желал женщин, разве забывал о Патрокле? Даже Сократ считал для себя нужным жениться. У него было две жены. Ведь так?

Учитель глубоко вздохнул, и выражение лица начало меняться. Сквозь напускное спокойствие и равнодушие проступила душевная боль — такая, которая не даёт дышать свободно и не даёт ничего делать, занимает все твои мысли. Особенно остро она проступала во взгляде, и Мехмед подумал: «Что же я наделал? Зачем затеял свадьбу? Надо было сделать то, что от меня ждали: оставить себе эту Эмине на две-три ночи, а после отдать её кому-нибудь, не везти в Манису. И тогда Учитель ничего бы не узнал, и у Него не было бы сейчас такое лицо».

— Учитель, я не могу совсем отказаться от женщин, — продолжал Мехмед по-гречески, — ведь я единственный наследник своего отца. Это значит, что у меня должны быть дети, чтобы наш род продолжился.

— Почему именно сейчас? — тоже по-гречески спросил Учитель, и принц чувствовал, что Учителю больно спрашивать об этом.

— Потому что, — Мехмед старался не лгать, — это первая девушка, которую я по-настоящему пожелал. До этого я, если случайно видел девушек, не чувствовал в себе особого отклика. Это первый раз, когда я почувствовал сильное желание, поэтому заподозрил, что больше никогда не пожелаю так ни одну, и решил жениться на этой. Чтобы мне не пришлось себя заставлять быть с ней…

— Это хорошо, что ты сознаёшь свой долг перед семьёй. Я не стану мешать тебе в выполнении твоего долга, — сказал Учитель и снова попытался высвободить ладонь.

Принц с трудом находил слова. Сердце наполнялось отчаянием: «Неужели, можно так просто всё разрушить? Так просто?»

— Учитель, если я поступаю хорошо, тогда почему Ты сердишься?

— Я не сержусь, но твоя привязанность ко мне помешает тебе в выполнении твоего долга. Мы не поссорились, но нам лучше быть просто друзьями, — сказал Учитель и свободной рукой потянулся вперёд, но лишь затем, чтобы разжать пальцы ученика и освободиться.

— Нет! — Мехмед, почувствовав в своих руках пустоту, хотел обнять Учителя, но был остановлен на полпути, когда Учитель схватил ученика за запястья и силой заставил сесть на ковры.