Из глубины души (ЛП)

Сны исказились, исчезли во времени.

Кайове было одиннадцать лет, он жил один в хижине высоко в горах и каждую неделю с нетерпением ждал визита деда. Он знал, что должен прятаться, знал, что люди, которые вынудили его мать бросить его, ищут его теперь. Телевизор был его постоянным спутником, и вместе с ним Кайова научился читать, расшифровывать слова и их смысл. Книги были сложены в штабеля в небольшой гостиной. На диване лежало одеяло. Он не спал в постели. В темноте было слишком много мыслей, слишком много звуков, которые подпитывали его страх. Телевизор стал его отдушиной. На экране Кайова видел свои мечты. Семья. Мать, отец, дети, которых любили и защищали. С героями фильмов он мог смеяться и быть свободным, запускать воздушного змея, кататься на велосипеде. И мог не бояться, что его найдут.

— Вот еще несколько книг, — дед бросил ему под ноги перевязанную бечевой коробку.

Взгляд его ничего не выражал. Но мальчик за столько лет уже привык к неприязни и раздражению.

— Я поставлю продукты на крыльце. Ты достаточно большой, чтобы сам занести все в дом.

Одиннадцать лет. Он праздновал свой день рождения один, завернув в старые газеты пару сосновых шишек, найденных у дома, и старую книгу, и притворившись, что это мамины подарки.

— Спасибо, сэр.

Он перестал называть его дедушкой много лет назад. Дедушки любят своих внуков. Они гуляют с ними, рассказывают о них другим людям, возят их в парки развлечений. Они не запирают их на горе и не оставляют страдать в тишине и на холоде.

— Не нашел еще свою душу? — выплюнул старик.

Кайова посмотрел на него — спокойно, не показывая одиночества и печали, которые ощущал.

— Нет, сэр. На этой неделе без души.

Он медленно прошел мимо деда к порогу и занес внутрь стоящую на крыльце коробку с продуктами.

Зима близко, он чувствовал ее в воздухе. Кайова подумал, что наверняка дед снова забудет принести ему теплое пальто.

Время вновь сдвинулось. Кайове было четырнадцать, когда в ночных новостях сообщили об аварии на трассе. Джозеф Маллиган. Лобовое столкновение с грузовиком с полуприцепом. Мгновенная смерть. У него не было семьи, сообщил репортер. И впервые за годы Кайова почувствовал, как по щеке сползла одинокая слеза.

На следующий день он упаковал свои скудные пожитки в наволочку и отправился с горы вниз. Зима наступала снова, и холод был его самый лютый враг, ведь у него не было еды, не было теплой одежды. Он достаточно читал и смотрел, и знал о жизни за пределами своего крошечного мирка. Он знал, что должен быть осторожным, что само его рождение было против человеческого закона, против природы. Острые клыки, которые он прятал во рту, были тому доказательством. Кайова знал, что для того, чтобы выжить, он должен быть очень жестким. И очень сильным.

Он вышел из хижины, остановился и оглянулся назад.

— У меня есть душа, — прошептал он потерянно. — И всегда была.

Глаза Кайовы медленно открылись, сон пропал, но женщина, которую он держал на руках, никуда не делась. Ее голова лежала у него на груди, ее волосы рассыпались вокруг их тел, она глубоко и мирно спала. Он смотрел в окно, на темный занавес, заслоняющий от них лучи солнца.

Кошки и Волки имели только одну пару. Наверняка и пара Койота должна быть одна. Он никогда не хотел другую женщину так, как Аманду. Он никогда не мечтал до нее, но он мечтал о ней. И он не мог позволить ей уйти.

Глава 17

— Добро пожаловать в святилище.

Аманда подняла удивленные глаза на дверь, когда она распахнулась, и в домик вошла Меринас Лайонс. Она несла на руках младенца, а шедшая за ней женщина тащила складной манеж.

— Просто поставьте его в угол, Лилли, — сказала Меринас. — Мы не хотим, чтобы Дэвид отвлекал нас от разговора, пока мы здесь.

За женщинами в домик вошел пожилой мужчина — сутулые плечи, седые спутанные волосы. Темно-коричневые глаза смотрели на Аманду спокойно, он подошел и поставил на стол в гостиной большую черную сумку, похожую на чемодан врача.

— Я Меринас, — ее улыбка была яркой, хотя карие глаза отражали обеспокоенность, когда она повернулась к Аманде. — Это доктор Мартин, наш дорогой друг, и с ним — Серена Грейс. Она — одна из ученых, работающих в лабораториях Породы Кошек, занимается исследованием причины лихорадки спаривания.

— Привет, — Аманда стояла на кухне, нервно глядя на незваных гостей.

Кайова ушел больше часа назад, сказав, чтобы она сходила в душ и позавтракала без него. А еще ей хотелось подумать и осмыслить то, что происходило с ними.

— Я знаю, у тебя много вопросов, Аманда, — сказала Меринас мягко, ее взгляд был полон сочувствия. — Мы здесь, чтобы ответить на них. Мы расскажем тебе столько, сколько сможем рассказать, ну и надеюсь, ты позволишь нам взять для анализа немного твоей крови. Кэллан и Дэш сказали, что твоя лихорадка гораздо сильнее, чем это было у нас. Это говорит о многом, потому что, поверь мне, меня лихорадка едва не убила.

Она легко засмеялась.

Аманда медленно потерла руками плечи. Мысль о прикосновениях другого человека вызвала у нее мурашки.

— Это будет нелегко, — сказала Меринас осторожно. — Но то, что мы узнаем, может помочь другим, тем, кто будет после нас.

Аманда уставилась на ученых, которые согласно закивали.

— Что вам нужно? — спросила она, когда принесшая манеж женщина усадила ребенка и покинула домик.

— Серена возьмет влагалищный мазок и образцы слюны, а также кровь. Она задаст кое-какие вопросы, быстро проведет физический осмотр, и потом она и доктор уйдут. Тогда мы сможем поговорить.

Аманда сделала глубокий вдох.

— Когда я смогу поговорить с отцом?

Она настороженно посмотрела Меринас.

— Кэллан этим как раз сейчас занимается, — пообещала та. — Мы должны быть уверены в безопасности на линии и убедиться, что разговор никто не прослушивает. Ваша безопасность является нашим главным приоритетом, Аманда.

Аманда сглотнула комок в горле, ее взгляд скользнул по аристократическим чертам лица доктора Грейс и наткнулся на полный сочувствия взгляд врача.

— Хорошо. Давайте покончим с этим, — согласилась она.

— Мисс Мэрион, взятие образцов и обследование доставит вам дискомфорт, — предупредила доктор Грейс, ее голос звучал мягко, серые глаза светились напряжением. — Лихорадка имеет причиной несколько разных видов гормонов, которые нам удалось выявить и изолировать. Один из них вызывает повышение чувствительности к любому прикосновению — кроме прикосновения пары. Хирургические перчатки помогают снизить эффект, но организм почти сразу понимает, что его касается кто-то чужой, и реагирует. Будет больно.

— Да. Я это уже знаю, уже чувствовала, — утомленно пробормотала Аманда. — Давайте просто покончим с этим. Это начинает действовать мне на нервы.

Ей снова был нужен Кайова. Казалось, прошлый раз выжал из нее все соки. Но вот прошло немного времени, и, черт возьми, она снова хотела его так сильно, словно в первый раз.

— Хорошая новость в том, что организм медленно приспосабливается к гормонам, — заметила Серена. — Если все пройдет по той же схеме, что у Меринас, Рони, Шерры и Элизабет, тогда вы заметите снижение симптомов и облегчение самочувствия до следующей овуляции.

Аманда в изумлении уставилась на доктора Грейс, потом посмотрела на Меринас.

— Это никогда не пройдет? — спросила она в ужасе.

Меринас поджала губы.

— Не совсем. Но это не так уж плохо. А иногда только помогает, — закончила она с гортанным смехом.

— Это кошмар, — Аманда вздохнула, проводя рукой по волосам. Она повернулась к медикам. — Ладно, давай просто покончим с этим.

— Мы будем работать в спальне.

Доктор Мартин подхватил сумку и последовал за Амандой в спальню.

Это было ужасно. Час спустя Аманда была покрыта липким потом, агония заставила ее кричать во время гинекологического осмотра и сбора образцов жидкости из ее распаленного влагалища. Во время осмотра груди она искусала до крови губы. Она чувствовала, как иглы — нет, ножи — впивались в ее измученную плоть, пока ученые осматривали ее соски. Наконец, ей вернули платье. Аманда сидела на краю кровати, слезы текли у нее по щекам, пока доктор Грейс накладывала ей на плечо жгут, готовя вену для забора крови.